– Вам лучше приготовиться, дядя Майк.
Майк вышел во двор, и ожившие девичьи грезы тотчас же решили назревающую в его штанах проблему. Теперь он знал, почему сбежали другие мужчины. Внешний вид заднего двора был выверен до мелочей, и Майк не мог не восхищаться этим. Однако с праздничным украшением переборщили настолько, что он даже не знал, что и сказать. Куда бы он ни повернулся, везде царило буйство красок, от чего трудно было сосредоточиться на чем-то одном.
Огромные цветы из розовой и голубой бумаги свисали с решетчатой крыши двора. Старинную карету, выкрашенную в белый цвет, заполняли подарки. На деревьях виднелись многочисленные розовые фонарики, и даже трава пестрела разноцветными конфетти. Все выглядело так, словно было изготовлено именно для этого особенного дня.
Столы ломились от ваз, наполненных розовыми и голубыми кексами и разноцветными леденцами. Рядом стоял огромный расписной бак с подарочными пакетами, украшенными именами гостей. Ну и ну. Майку приходилось бывать на свадьбах. Но даже их убранство выглядело гораздо скромнее.
Девочки по очереди били палками по огромному цветку, наполненному сладостями, и громкие звуки ударов вывели Майка из раздумий. Он стоял и глядел на происходящее довольно долго, чтобы привлечь внимание четырех женщин, стоящих в отдалении на траве. Очевидно, это были мамы приглашенных девочек. Черт! И почему он решил остаться? Майк еще ни разу в жизни не оказывался в подобной ситуации, поскольку это совершенно не вязалось с его образом жизни. Интересно, еще не поздно сбежать?
Он почувствовал, как хозяйка дома постучала пальцем по его плечу.
– Если выйдете во двор, я угощу вас «взрослым» напитком. – Анна подмигнула, и в голове Майка тут же зароилось множество очень «взрослых» мыслей. Но лишь до тех пор, пока он не взглянул на протянутую руку Анны, в которой она сжимала… кружку? В такие же вот керамические кружки его бабушка наливала когда-то маринад, густой суп гумбо или томатный соус. В этой же плескался ярко-розовый напиток, в который была вставлена полосатая бело-голубая соломинка. Господи, какого черта он здесь делает?
Анна ждала, и Майк понял, что ему все же придется выпить этот розовый лимонад. Он отодвинул соломинку в сторону.
– Я никогда этим не пользуюсь.
– О… да, конечно.
Майк поднес кружку к губам, не сводя глаз с Анны, которая в свою очередь не сводила глаз с его губ, заставляя Майка пожалеть о том, что он поленился побриться. Напиток оказался довольно приятным. Немного приторным на его вкус, но в обществе Анны Майк готов был пить даже детский сок. Он улыбнулся.
– Вкусно. Спасибо.
– Я добавила в него немного шампанского. Это детская вечеринка, но ведь и родителям хочется повеселиться.
– Я впечатлен. Вы продумали все до мелочей. – И Майк не кривил душой. Вечеринка действительно казалась ему выдающейся.
Анна улыбнулась и коснулась его руки. Это невинное и вместе с тем решительное прикосновение удивило его. Он опустил глаза и заметил на ногтях Анны розовый маникюр с голубыми кончиками – цвета мероприятия. Ее рука была мягкой и теплой. Майк напрягся, а потом почувствовал себя законченным идиотом. Анна увлекла его к группе женщин. Ему вовсе не хотелось разговаривать с этими мамашами, но пока его касалась рука Анны, он готов был следовать куда угодно. Нужно придумать, что сказать. Как-то разрядить ситуацию.
– У вас такой яркий маникюр. Перекликается с цветом украшений.
– Да, все убранство выполнено в оттенках малины и воды. Но… – Анна остановилась и отпустила руку Майка. – О, проклятье! Уверена, вы считаете меня смешной, но это в некотором роде… не знаю… моя сущность.
Анна пожала плечами, а потом склонила голову набок и лучезарно улыбнулась. Обладающая такой улыбкой женщина могла пробудить интерес мужчины даже к самому нелепому хобби. Майк улыбнулся в ответ и вновь перевел взгляд на восхитительно пухлые губы Анны.
– Нет, вы вовсе не кажетесь мне смешной. Мне даже нравится… ваша сущность.
Господи, вот теперь он окончательно сошел с ума. Он пытался приударить за женой и матерью на праздновании дня рождения ее дочери, нахваливая убранство ее двора, и, судя по обжигающему блеску в глазах Анны, его слова не оставили хозяйку дома равнодушной. Ему необходимо покинуть этот дом, но выражение лица Анны вызывало у Майка странную реакцию, заставляя каждый дюйм его тела сжиматься от напряжения. Она вовсе не казалась оскорбленной. В своей жизни Майк совершил немало вещей, которыми теперь совсем не гордился, но разрушение семьи никогда не входило в этот список. Необходимо прикончить этот розовый напиток, поскорее убраться отсюда и не появляться до тех пор, пока часы не покажут три, как и советовала Эрин. Майк слышал немало историй о скучных домохозяйках, живущих в пригороде, и вовсе не хотел становиться героем этих историй.
– Я представлю вас остальным. – Анна не оставила Майку шансов отказаться, поэтому он направился вместе с ней к группе женщин, изо всех сил старавшихся скрыть свое любопытство. Но насколько Майк знал женщин, они наверняка не пропустили ни слова из их с Анной беседы.
Анна представила его подругам и рассказала, где чей ребенок. Впрочем, Майк все равно не собирался это запоминать. Он не сводил взгляда с Анны, голубые глаза которой оживленно блестели, пока та разговаривала и смеялась.
Она была божественна. В каждом ее жесте и движении сквозила грациозность. При виде нее Майку начинало казаться, что больше всего в жизни ему хочется иметь такую вот жену и мать. Весьма интересное желание для двадцатидевятилетнего холостяка, который хоть и планировал когда-нибудь жениться, но еще ни разу не задумывался об этом всерьез. Обычно он загадывал не дальше еще одной бутылки пива, еще одного заказа, еще одной временной любовницы. Но Анна вдруг заставила его задуматься о том, что уютный дом с белой оградой и семья – единственное, для чего стоит жить.
Ну разве не чудесно было бы лежать на мягком диване с разноцветными подушками вместо тех, что пропахли пивом? Теплый уютный дом Анны располагал к крепкому сну и приятному времяпрепровождению. У Майка были женатые друзья, казавшиеся вполне счастливыми, но до сегодняшнего дня ему и в голову не приходило им завидовать. Анна была Бетти Крокер[1], Мартой Стюарт[2] и моделью из «Плейбоя» в одном лице, упакованная в голубую бумагу с украшением из розовых цветов. Ну какой мужчина устоит?
Такие вот мысли крутились у Майка в голове, пока он рассеянно наблюдал за тем, как открываются бесчисленные коробки с девчачьими игрушками и поедаются голубые и розовые кексы. Он даже умудрился избежать неловкой беседы с шумными говорливыми мамашами, обсуждающими учителей и красоту «настольного пейзажа». О чем они, черт возьми, говорят? О столах или ландшафте?
Прошло некоторое время, прежде чем Майк посмотрел на часы, показывающие четверть третьего, и понял, что уходить уже нет смысла. Кроме того, смех и веселье Бейли заставляли его чувствовать себя счастливым, хотя восхищенные вздохи женщин, в благоговении всплескивающих руками каждый раз, когда племянница называла его «дядей Майком», немного раздражали.
А еще Майк начинал выходить из себя, когда мамочки принимались обсуждать Анну всякий раз, когда она убегала на кухню, чтобы принести мусорные пакеты для оберточной бумаги и использованных одноразовых тарелок.
– Богом клянусь, не знаю, как ей это удается. Я хочу сказать, она украсила даже пакеты с едой. Я считаю себя счастливицей, если заказываю кексы в магазине. – Сказавшая это неприятная женщина сделала большой глоток «взрослого» напитка, и остальные закивали.
– Эллен сумасшедшая, если думает, что сможет устроить вечеринку, подобную этой, – произнесла другая женщина. – Вы видели фотографии на сайте Анны? Просто смешно, за что люди готовы ей платить.
– Правда же? – вновь заговорила первая женщина. – Я хочу сказать, что могу восхищаться такими вещами хоть целый день напролет, хотя знаю, что никогда не стану делать ничего подобного.
Майку казалось, что эти женщины говорят на каком-то непонятном ему иностранном языке, а их отношение к Анне раздражало, и очень сильно. Почему? Майк не мог ответить. Они просто завистливые стервы, вот и все. Сам он чувствовал лишь уважение к Анне и восхищался тем, что она сделала для своей дочери. Впрочем, Майкл не был женщиной, а они, как известно, время от времени ведут себя не совсем адекватно. Одно из замечаний пробудило в нем любопытство. Причем настолько сильное, что ему захотелось узнать больше. Сам того не замечая, Майк наклонился к рядом стоящей женщине. Должно быть, почувствовав его присутствие, она обернулась с широкой улыбкой на лице.