– Ну а чего б не подобрать… – пожала плечами Мария Адамовна, лихорадочно соображая, откуда бы взять этого порядочного.
Тут в комнату вернулась преобразившаяся Лидочка.
– Дзевочки! А пойдземте в кухню! Я куру пригоцовила изумицель…
– Лид, хорош язык-то ломать, – не удержалась Валентина Георгиевна. – Точно дурочка какая, честно слово.
– Вот, Валенька, я тоже так подумала, – согласилась Мария Адамовна. – Прямо слушать неприятно, как будто в ухо саранча залезла, так и стрекочет, так и стрекочет… Чего там, кстати, про куру-то?
За столом сестрицы принялись обсуждать скорую свадьбу, только Марии Адамовне было пока не до этого.
– Лида. Вот ты скажи, куда муж-то мой запропастился? – напрямую спросила она. – Вы вчера как вышли все вместе из дому, так Иван больше и не появлялся.
– А где он? – вытаращилась на нее Лидочка.
– Вот я и хотела у тебя спросить, Иван же с вами вышел, – напомнила Мария Адамовна.
– Ну да… – поморщила узенький лоб Лидия. – Вышел с нами… а потом… мы потом с Авдеем поехали ко мне, потому что Авдюха не буйный и сразу заснет, а они остались… Гордей, эта девица и муж твой. Кстати, откуда девка-то взялась? Она мне вчера ужас до чего не понравилась! Какая-то прямо… и халатик у нее такой позорный был. Прямо стыдно смотреть. Как же люди могут в такой одежде в гости ходить!
– Вообще-то это мой халатик, – крякнула Мария Адамовна. – Только я в нем по гостям не бегаю, наоборот, гости ко мне приходят черте-те в чем, а потом в мой халат переодеваются.
– В общем, я уж там не знаю, какие гости к вам приходят, но твой муж остался на улице вместе с Гордеем и этой… в твоем халате. Она еще мерзла все время, а потом и вовсе побежала к дороге, чтобы такси ловить. А мы с Авдеем потащились ко мне.
– А где Гордей? – спросила Валентина.
– Вот уж не зна-а-аю, – протянула Лидочка. – Это, милая моя, твой брат, вот ты и думай.
Валя вздохнула. Конечно, Гордей ее брат… но, между прочим, и Лидочкин тоже. Родной!
– А Гордей не звонил? – спросила Мария Адамовна.
– Откуда он позвонит-то? – фыркнула Валентина. – У него и телефона-то нет.
– Сейчас они у всех есть, – не поверила Мария Адамовна. – Даже у малышей!
– У малышей есть, потому что они не пьют, а Гордеюшка у нас как верблюд, прости господи, – обреченно махнула рукой Валентина. – Уж сколько у него этих телефонов было… Мы ему регулярно дарим: на день рождения, на Новый год и на Двадцать третье февраля. А он их пропивает в первую же неделю… Эххх… И вот где их теперь искать?
Мария Адамовна все больше волновалась. Уже столько времени, а Иван так и не объявился. Конечно, можно было предположить, что он с Гордеем, но это еще больше тревожило. Гордей совсем не знает города, к тому же очень заносчив, постоянно нарывается на какие-то ссоры, а Иван… ну, скажем так, не тот сильный товарищ, который поможет Гордея из драки вытянуть. Он вообще от драк старается убегать… но его догоняют и почему-то бьют.
– Вот что, девочки, – уже не могла общаться с подругами Мария Адамовна. – Вы сидите, а я… побегу я домой, вдруг Иван звонить будет… Да и встретить его надо, когда придет.
– А вот это правильно! – вскинула длинный палец Лидия. – Встреть его… как следует встреть, чтобы ни за какими там юбками не носился! А то прямо за каждым халатом готовы…
Мария Адамовна бежала домой, а перед глазами возникали картины одна страшнее другой. Господи, он же такой… слабохарактерный! Беззащитный, можно сказать. И еще этого Гордея черт принес! Ну конечно! Это именно Гордей потащил куда-нибудь Ваню, потому что сам он… ну не мог он сам вот просто так взять и сбежать! Иван же понимает, чем ему это грозит! Тем более накануне свадьбы единственного сына! Ну пусть только заявится!
Еще в прихожей Мария Адамовна услышала мужское бухтение и счастливый смех бабы Нюры. От сердца отлегло. Радуется мамаша, что сынок пришел! А нет чтобы этому шаромыге взбучку устроить!
Она зашла на кухню и… сердце вновь заныло. За столом сидела хихикающая баба Нюра, под столом – белая кошка Елизавета, любимица Ивана, а возле плиты крутился Авдей.
– Ну и чего? – сразу же спросила Мария Адамовна. – Где он?
– Кто? – невинно вскинула голубые глазки баба Нюра. – Машенька, ты о ком? Садись лучше с нами сырнички кушать! У Авдюши они получаются просто сказочными! Даже лучше чем у тебя… хотя я уж и забыла, какие ты стряпаешь…
– Маманя, где ваш сын, я интересуюсь? – уставилась на свекровь Мария Адамовна.
– Сын… – растерялась баба Нюра. – Иван… Машенька… я не хотела тебе говорить, да ты же все равно… все равно узнаешь… Ванечка только что звонил.
– Звонил?!! И что сказал? Где он? Когда домой-то нарисуется?
– Маша… – теребила пальцами оборку платья старушка. – Он сказал… он сказал, что не вернется… что ему надо побыть одному… Вот так, а я…
– Что?! – не сразу даже сообразила Мария Адамовна. – Как это побыть одному? А мы куда? Мне вот тоже надо одной побыть? А вас куда? Он что, решил всех из дома…
– Нет, Машенька… – еле шелестела свекровь. – Он сам… сам куда-то… Ваня мне сказал, чтобы я не волновалась, у него все хорошо… просто ему надо побыть одному.
– И… о господи… – Мария Адамовна без сил опустилась на стул. – То есть… Иван ушел из дома? А вы тут… сырнички поедаете?
– Нет, ну сырнички-то… их же грех не поесть! – изумилась Элеонора Юрьевна. – И потом… мне Авдюша сказал…
Авдей Георгиевич повернулся к Марии Адамовне и вздернул брови.
– А чё, собсстно, произошло-то? Ну, ушел мужик от баб отдыхнуть, чё такого? У нас мужики завсегда дома не ночуют. То те на рыбалку соберутся, то на охоту, а то запросто вот взяли и завалились в общую баню, первача приволокли ну и… потерялись на неделю. И ничё! Никто из баб не повесился! Оно ж знамо как: мужик побалует да опять в то же стойло!
– Вот и мне он так же сказал, – кивнула баба Нюра. – А я и подумала… ведь вот где правда-то! Простым русским языком сказанная! Вот она, коренная психология мужицкая…
– Какая к черту психология? Ты чего сравниваешь-то? – от возмущения вскочила хозяйка дома. – У них на неделю мужик пропал, так всю эту неделю баня ходуном ходит от первача! А бабы… они, конечно! Они не вешаются, они отдыхают в это время! Потому что четко знают: вон он, горб ее, в бане куражится. И не только она знает, но и вся деревня! А в городе! Тут же не на того косо взглянул, так можно и без глаза остаться! А ваш Гордей… Вот ты, Авдей, скажи, ваш Гордей хоть кому-нибудь улыбается? Если ж он на кого глянет, так ведь…
– Машенька, ты не переживай, за него наш Ванечка улыбаться будет, – принялась успокаивать Марию Адамовну свекровь. – Гордей-то небось специально для этого Ванечку и взял. Гордей станет кулаками махать, а наш Ванечка дипломатично будет стоять и улыбаться.
– Ага! И угадайте, кому больше всех достанется? Нет, ну надо же, ему надо побыть одному! – никак не могла успокоиться Мария Адамовна. – Интересно, он в самом деле один или все же с Гордеем?
В этот день Иван Михайлович тоже домой не пришел. Марии Адамовне оставалось рассчитывать только на завтра. Все же как-никак выходные кончатся, и Ивану надо будет идти на работу. Интересно, что он скажет, вернувшись?
Глава 4
На работу Мария Адамовна сегодня собиралась как на свидание. Ей хотелось, чтобы этот ветреник… этот глубоко безнравственный товарищ… то есть ее муж, чтобы он видел, от кого хотел отдохнуть! Чтобы у него вот прямо так все сердце сжалось! Чтобы… в общем, Мария Адамовна постаралась. Она даже накрасила губы новой помадой, которую купила специально для свадьбы сына.
Огромных усилий ей стоило зайти в свой кабинет, а не отправиться сразу к мужу.
– Здравствуйте, мои дорогие женщины! – воскликнула она, игриво поправляя прическу. – У меня для вас есть маленькая… но очень хорошая новость!
Она решила, что завтра же притащит сюда Авдея Георгиевича. И, может, хоть раз за все существование клуба у них будет свадьба.
Женщины, уже не ожидая ничего приятного, на сообщение не обратили должного внимания. Вера Игнатьевна лениво наводила карандашом маникюр, Анна Никитична доставала клубок ниток с торчащими во все стороны спицами, Ирина с Татьяной листали журнал, Витольд Васильевич и вовсе отсутствовал, и только одна Тонечка Абрикосова с надеждой внимала каждому слову руководителя.
– Так вот… – загадочно понизила голос Мария Адамовна. – Хочу вам сообщить, что завтра… у нас ожидается пополнение. Да! И это будет… мужчина!