Лора Бальс - Здесь я устанавливаю правила

Узнав, что мать Молотова давно знакома с Феликсом, Инга не могла удержаться от искушения расспросить её о его прошлом. Сам он не любил о чем-нибудь вспоминать и вообще говорить о себе, и хоть прямо не отказывался отвечать, но при её попытках проявить любопытство отделывался короткими малозначительными фразами.

Валентина Григорьевна же была всегда готова поговорить. Правда, в своих историях она то и дело переключалась на сына, но всё равно слушать оказалось интересно. Даже мелочей хватало, чтобы лучше понять человека, ставшего для Инги самым близким. Она словно узнавала другого Феликса — домашнего, нуждающегося в душевном тепле… и в любви.

После инцидента в ресторане прошло несколько дней. Всё было по-прежнему, и Инга уже решила, что подозрения начальника охраны не оправдались и бывшая любовница Феликса не замешана в кознях против них. Однако за два дня до назначенного выхода в свет, когда по предположению Молотова могла состояться попытка похищения, их уже ставшие привычными послеобеденные посиделки с Валентиной Григорьевной прервал телефонный звонок.

Звонили Инге с незнакомого номера. Это оказалось настолько неожиданным, что несколько секунд она бессмысленно смотрела на светящийся экран. И только когда собеседница удивлённо поинтересовалась: «Ты не ответишь?», Инга спохватилась.

— Алло?

— Наконец-то, принцесса, — недовольно прозвучало на том конце трубки. — Окажи услугу, позаботься о том, чтобы в ближайшие полчаса моя мать не появлялась ни во дворе, ни на первом этаже дома.

Не дожидаясь ответа, начальник охраны завершил звонок. Что ж, всё это могло означать только одно — что-то удалось выяснить. И что-то ещё должно скоро произойти, иначе зачем бы понадобилось уводить подальше Валентину Григорьевну.

Феликс торопился домой, но когда он въехал во двор, машина начальника охраны уже стояла на подъездной дорожке.

— Инга где? — осведомился Феликс у вышедшего навстречу охранника.

— Наверху, — отчитался тот. — Вместе с Валентиной Григорьевной. Они ничего не видели.

Феликс вздохнул с некоторым облегчением. Он не собирался держать Ингу в неведении о происходящем, но всё же о некоторых вещах лучше рассказать самому, чем позволить случайно увидеть.

Где Молотов, спрашивать не было надобности. Феликс быстрым шагом прошёл в дом и спустился в подвал.

— Значит так, кукла, — донёсся резкий голос начальника охраны. — Объясняю один раз. Спрашиваю и требую здесь я. Ты отвечаешь, максимально честно и подробно. А если мне покажется, что ответ требует изменений и дополнений, я спрошу по-другому. Усекла?

Римма, которая во время этой тирады только судорожно всхлипывала, вдруг заметила его. С неожиданной ловкостью рванулась мимо начальника охраны.

— Феликс! П-п-помоги! Отпусти меня! Скажи, чтобы они меня не трогали! Я ничего плохого не сделала, правда, я не хотела! Феликс, я…

— Хорош причитать, — он отодвинул от себя бывшую любовницу, окинул взглядом помещение.

Кроме Молотова, в подвале находились ещё двое охранников — для устрашения и морального давления. Судя по ужасу, искажавшему лицо Риммы, атмосфера сработала как надо.

Сам Глеб явно не обрадовался скорому прибытию руководства. Что и не счёл нужным скрывать, хмуро проговорив:

— Может, поднимешься пока к своей девочке? Мы тут сами пообщаемся.

— Нет! — панически взвизгнула Римма, с поразительной силой вцепившись в рукав Феликса. — Не бросай меня с ним! Пусть все уйдут, пожалуйста, я тебе всё расскажу, что захочешь! Всё-всё, честно!

— Э нет, кукла, так точно не пойдёт, — усмехнулся Молотов. — Я ведь обещал, что мы с тобой поговорим.

— Не надо! — снова вскрикнула Римма. — Феликс, ну скажи ему! Не надо меня больше бить!

Ветров недовольно нахмурился. Для него не было секретом, что начальник охраны предпочитает проводить допросы быстро и жёстко. В данном случае ему это казалось излишним — очевидно ведь, что запугать Римму не составит труда, так что вполне можно было обойтись словами.

— Ты её бил? — неодобрительно уточнил он, на что Молотов лишь с пренебрежением отмахнулся.

— Не бери в голову. Никто её по серьёзному ещё не трогал — так, профилактика, чтобы меньше верещала. Мы же не хотели весь дом переполошить её появлением?

Феликс ещё раз всмотрелся в лицо бывшей любовницы. Да, зарёванная, с размазавшейся по щекам тушью, она выглядела жалко. Но всё же не настолько, чтобы заподозрить в ней жертву жестокого избиения. Да и взгляд при пристальном рассмотрении не казался таким уж зашуганным. Конечно, её проняла ситуация, но не до бесконтрольной паники, которую Римма сейчас пыталась изобразить.

Феликс слегка оттолкнул её, вынудив сделать несколько шагов обратно вглубь подвала, чтобы сохранить равновесие. Сам сел на ступеньку, решив всё-таки не оставлять Молотову полную свободу действий.

Он до последнего сомневался, что Римма может оказаться причастной к делу. Однако в этот раз расследование дало результаты. После нескольких дней бесплодных попыток обнаружить какую-нибудь зацепку Глебу всё-таки удалось выяснить, что как раз незадолго до начала всех проблем у неё появился новый знакомый.

Мужчина точно не принадлежал к её обычному кругу общения и никогда не задерживался у неё надолго, так что сложно было заподозрить их в любовной связи. Однако в квартиру к Римме периодически наведывался.

Всё это можно было списать на совпадение, но когда Молотову пришло в голову показать фотографию незнакомца Инге, та узнала в нём человека, которого пару раз видела вместе с отцом. Тоже незадолго до того, как всё началось. Это уже не было похоже на случайность.

Разобраться, кто он такой, пока не удалось. В их распоряжении имелась только нечёткая фотография, точнее, кадр с видеозаписи, на котором можно было белее-менее рассмотреть лицо. И так ещё повезло, что Феликс в своё время снял Римме квартиру в элитном доме, и в подъездах висели камеры.

Можно было установить возле дома слежку и ждать, когда неизвестный гость снова появится. Или потрясти Римму. Феликс предпочёл второе, хотя начальник охраны поначалу сомневался в правильности принятого решения. Молотов опасался, что их действия могут не ускользнуть от внимания противника, и тогда тот снова заметёт следы и изменит планы, а они в очередной раз останутся на шаг позади. Но Феликс не мог упустить шанса решить всё, больше не подвергая Ингу риску.

Очередной вскрик Риммы вырвал его из размышлений. Оказалось, Глеб уже успел что-то спросить и, похоже, остался недоволен ответом. Уловив направленное в её сторону движение — скорее предупреждающее, чем несущее реальную угрозу — Римма судорожно отшатнулась.

— Нет! Я правда его не знаю! То есть я имею в виду, он не представлялся! То есть сказал, что его зовут Иван Романович, и всё, — быстро затараторила она. — Я не знаю ни фамилии, ни должности, честное слово!

— Должности? — повторил Молотов.

Римма закивала, радуясь, что в данную минуту ей больше ничем не угрожают.

— Он… этот человек из органов, он сам сказал. Я не запомнила аббревиатуру…

— Что он ещё говорил? — подбодрил начальник охраны, когда Римма замолчала.

— Он… Я ничего не сделала, выпустите меня отсюда, вы не имеете права! — у неё снова сдали нервы. — Феликс, ну пожалуйста, давай нормально поговорим! Не здесь! Это же я, как ты так можешь!..

Молотов выругался сквозь зубы, явно теряя терпение и уже всерьёз мечтая поколотить допрашиваемую.

— Подумать только, мне начинает нравиться твоя Зеленцова, — бросил он в пространство. — Она хотя бы истерик не демонстрировала. И вообще, оказывается, даже умеет слушаться, когда надо.

— Хватит, — оборвал Феликс — сравнение не пришлось по душе и не показалось уместным. Хотя стоило признать, что услышать подобное от Молотова, который в принципе не слишком жаловал женщин, кроме своей матери, и считал их априори психопатками и источником всех возможных бед, было довольно неожиданно. — Римма, тебе лучше отвечать и не тянуть время. Пока мы не выясним всё необходимое, ты будешь оставаться здесь. Рассказывай, с кем ты спелась и какие услуги выполняла?

Поняв, что помощи ждать неоткуда, Римма жалобно всхлипнула и съёжилась в углу.

— Я ничего не делала, — обречённо повторила она. — Я не могла отказаться! Он мне угрожал, сказал, что если не буду помогать, меня тоже посадят, раз мы с тобой вместе!