Лора Бальс - Здесь я устанавливаю правила

Где-то через час истерик, оправданий и бесплодных попыток умолчать хотя бы о самых нелицеприятных для Риммы фактах сложилась более-менее ясная картинка.

Впервые засветившийся перед камерами незнакомец нагрянул к ней за неделю до того, как начались все проблемы. Просто перехватил возле дома, продемонстрировал какие-то корочки, взглянуть на которые внимательно Римме с перепугу даже в голову не пришло. Оповестил, что Ветров попал в поле зрения серьёзных структур и его ждёт немалый срок. А у Риммы есть выбор — или помочь следствию, или тоже пойти под суд. За укрывательство, или за ложные свидетельские показания — статью подобрать всегда можно.

— И ты такая идиотка, что сразу повелась? — скептически хмыкнул Молотов, услышав её оправдания.

— А что я могла сделать? — взвизгнула Римма. — Ждать, когда мне что-нибудь пришьют?! Я испугалась! Таких людей нельзя злить!

— Вот тут ты промахнулась, кукла. Злить не надо таких людей, как я.

— Ну ладно, хватит, — снова вмешался Феликс. — Вернись к делу.

Его тоже несколько удивили отговорки Риммы. С точки зрения закона обвинять её было совершенно не в чем, и вряд ли она могла этого не понимать. Неужели поверила, что её зачем-то подставят без всяких по-настоящему весомых причин? Впрочем, Ветрову было совершенно всё равно, чем именно руководствовалась бывшая любовница. Главное, узнать, что она сделала.

Оказалось, не так уж мало. Римме было поручено подложить ему в машину подслушивающее устройство, с чем она успешно справилась. Вот спрятать прослушку ещё и в доме не получилось — нагрянула не вовремя, когда его не было, напрасно сцепилась с Ингой и в итоге осталась без малейшей возможности выполнить задание.

Впрочем, заказчик наверняка радовался и тому, что удалось сделать. У Феликса была привычка все телефонные разговоры вести как раз в машине, чтобы не тратить время напрасно. Из этого можно было услышать достаточно, чтобы быть в курсе многих его действий и планов. Вот почему противнику всё время удавалось оставаться на шаг впереди. И теперь становилось понятно, каким образом их едва не окружили возле дельфинария, хотя никто в тот момент не заметил слежки. Оказывается, она и не нужна была.

Несмотря на то, что открытие оказалось не из самых приятных, Феликс почувствовал облегчение. Всё-таки среди его сотрудников не нашлось предателей, информация уплывала другим образом.

— В ресторане пару дней назад ты тоже оказалась не случайно? — осведомился он.

Римма немного приободрилась, видимо, сочтя хорошим знаком то, что на этот раз к ней обратился он сам, а не начальник охраны. И, почувствовав себя спокойнее, сразу начала юлить.

— Нет! Я… я просто там отдыхала. Правда. Я что, не могу развеяться?

— С кем?

— Я… Одна. То есть, я имею в виду, не с мужчиной. Мы ходили с подругой, ты её не знаешь.

— Фамилия?

— Чья? — растерянно переспросила Римма.

— Не валяй дурака. Подруги, чья же ещё.

— Я… Понимаешь… Феликс, я ничего плохого не хотела, правда! Я ничего не сделала!

— А что должна была?

— Я уже всё сказала! — неожиданно резко выкрикнула Римма. Как загнанный в угол зверь, она решила показать зубы. — Всё! Можешь делать со мной, что хочешь, но я больше ничего не знаю! И не думай, что тебе всё сойдёт с рук! Меня будут искать! Тебя посадят! Вас всех здесь посадят!

Не понятно на что рассчитывая, Римма рванулась к лестнице, но уже через несколько шагов была перехвачена начальником охраны. Молотов отшвырнул пленницу к стене и ткнул кулаком в солнечное сплетение. Не сильно, но и это было чересчур. Римма скорчилась на полу, беззвучно хватая ртом воздух.

— Глеб! — запоздало одёрнул Ветров. — Отойди, достаточно. Принеси воды, — повернулся к одному из охранников. — И можете идти, вы здесь больше не нужны.

— А ты хотел с ней до утра возиться? — без тени сожаления отозвался Молотов. — Сама напросилась.

Феликс присел на корточки рядом с давящейся рыданиями Риммой. Страдания женщины, с которой он ещё недавно проводил время, отзывались в душе горечью и заставляли ощущать себя не лучшим образом. Однако стоило дожать её сейчас, пока она оказалась полностью лишена моральных сил.

Действительно, не имея больше решимости изворачиваться и отпираться, Римма начала выкладывать информацию, даже не дожидаясь вопросов и понуканий.

— Ну да, да, я должна была помочь! — быстро, задыхаясь и затравленно оглядываясь, заговорила она. — Мне было сказано вывести эту… твою новую пассию на улицу под любым предлогом. Там бы её забрали… Но я ведь ничего плохого!.. Этот человек, Иван Романович, она же его дочь, да? Он так сказал. Он просто хотел её забрать, он так сказал. Сказал, что ты её соблазнил и она сбежала из дома, а он этого не допустит. Потому и дело завели — у него хватает влияния, и он всё готов сделать для семьи. А если дочь вернётся домой, то ничего и не будет! Послушай, тебе же лучше, если бы всё получилось! Тебя оставят в покое, всё будет по-прежнему! Я только хотела, чтобы всем было хорошо, ты мне веришь? Я не сделала ничего плохого! Феликс…

Он резко встал, отошёл подальше, чувствуя, что ещё немного, и уже сам ударит Римму. Интересно, неужели она действительно верила во всю эту чушь? Впрочем, какая разница?

Феликс с облегчением вспомнил, что разработанный Молотовым план они обсуждали только дома, значит, противник не может о нём знать. Зато точно знает о том, что они с Ингой планируют посетить ближайшее мероприятие.

— Вы встречались после того, как в ресторане ничего не вышло, — утвердительно заметил он. — Ты получила новое задание?

— Я… Мне дали приглашение на приём, куда вы должны пойти, — еле слышно пробормотала Римма. — Надо было сделать, как в ресторане, заговорить и выманить на улицу…

— И всё? Там ведь будет много народа, невозможно заметить каждого входящего и выходящего, если не дежурить у входа всё время, а это привлечёт ненужное внимание и насторожит местную охрану.

— Перед началом мероприятия на мой телефон сбросят номер. Я должна его набрать, когда эта… когда мы будем выходить. Мне сказано вывести её с чёрного хода, там рядом стоянка…

Что ж, ситуацию можно было использовать в свою пользу. Нужно только хорошо продумать, как лишить Римму всякой возможности снова совершить предательство, и заставить её действовать по тому сценарию, о котором она только что рассказала. Уже под их контролем, разумеется. Тогда получится перехватить исполнителей без особого риска.

Решив, что на сегодня услышал всё, что возможно, Феликс направился к выходу из подвала, кивком пригласив Молотова следовать за ним.

— А я?! — раздался вслед надрывный крик. — Ты не можешь бросить меня здесь! Феликс! Я же всё сказала!

Ветров подавил вздох, запирая дверь. Не самая приятная сцена навевала и вовсе тягостные ассоциации. И всё же другого варианта он не видел. Держать Римму в одной из комнат себе дороже. Да и не стоит она беспокойства.

Он намеревался обсудить с начальником охраны изменения в их дальнейших планах, но, едва поднявшись в холл, столкнулся с Ингой. Она явно ждала его и, судя по напряжённому взгляду, тоже была настроена на разговор. И, похоже, не самый приятный для него.

Инга настороженно глянула в сторону входа в подвал, выдавая свои подозрения. Что ж, наивно было бы ожидать, что она ничего не заметит.

— Ты мне расскажешь? — нейтрально поинтересовалась она.

Чего у Инги было не отнять, так это стремления оставлять личное — личным. Не спорить и не предъявлять друг другу требований при свидетелях.

— Расскажу что? — уточнил Феликс, желая хотя бы понять, насколько далеко она продвинулась в своих догадках.

— Ну… Почему мне нужно было увести подальше Валентину Григорьевну, например?

— Эх, принцесса, если бы ты вдобавок к исполнению просьб научилась ещё не совать нос во все дела подряд, цены бы тебе не было, — мимоходом обронил шедший следом Молотов и добавил уже ему: — Я так понимаю, обсудим всё после ужина?

— Да, — Феликс кивнул. — Надо ввести Ингу в курс дела.

Начальник охраны только хмыкнул на это заявление.

— Удачи!

Феликс и сам догадывался, что Инга не останется равнодушной к сложившейся ситуации. Так и получилось.

Он пытался обрисовать лишь общую картину, не углубляясь в детали, но сам не заметил, как так получилось, что через какую-то четверть часа Инга знала буквально всё. Кажется, она научилась задавать правильные вопросы. И была очень настойчива в желании выяснить правду до конца.