Инга бросила быстрый взгляд вокруг. Нет, никто не смотрел в их сторону. Закричать? Можно, но пока хоть кто-нибудь сообразит, что ей нужна помощь, Римма успеет уколоть своё лекарство и скрыться в толпе. Побежать? Но неприятельница вцепилась в неё, как щука, и опять же успеет сделать укол раньше, чем Инга вырвется.
— Зачем ты это делаешь? — тихо, чтобы не нервировать спутницу, поинтересовалась Инга со слабой надеждой воззвать к её здравому смыслу. — Ты будешь в большей безопасности, если поможешь нам, как договаривались. Иначе Феликс станет мстить и тебе.
— Может быть, может быть, — хмыкнула Римма, явно не впечатлённая этим предупреждением. — А может быть и по-другому. Что, если сейчас я ни при чём, а его враг оказался настолько коварен, что всех обхитрил? Если я пострадаю в ходе им же запланированной операции, пытаясь вам помочь — думаешь, его чувство вины позволит вспомнить о моих прошлых ошибках? И раз уж у него никого больше не останется, что помешает повторному сближению, м-м?
Лестница закончилась, и Римма уверенно подтолкнула её в сторону незаметного узкого коридора. Там наверняка располагаются служебные помещения, догадалась Инга. И тут паззл сложился. Как бывает только в особо критичные моменты, сознание вдруг выхватило всё важное, соотнесло и сделало выводы в один миг. Как озарение. Инга ещё не сумела бы облечь ход собственных мыслей в слова, но уже поняла, что к чему.
Всё шло так, как и было запланировано. Увы, запланировано не ими. Римма с самого начала не сказала всей правды, извернулась так, чтобы осталась возможность выполнить задуманное. Призналась в очевидном, подтвердила то, о чём Молотов и сам догадался. А вот про чёрный ход придумала. Точнее, не договорила.
Указала на общий запасной выход — эвакуационный, на случай пожара. Но, похоже, на самом деле враг и не думал поджидать их там. Рисковать, давая Инге выйти на улицу. Нет, Римма сразу знала, что должна заманить её поближе к подсобным помещениям. И ей вовсе не нужно было повторно связываться с заказчиком и менять планы.
Все эти мысли прокрутились в голове за долю секунды, заставив сердце ухнуть вниз, а потом забиться где-то в горле. Засада где-то рядом, а люди Феликса ждут с другой стороны здания. Её не успеют защитить.
Надо бежать! Бежать, пока ещё рядом одна только Римма. С ней можно справиться, наверняка можно. Для того чтобы сделать укол, нужно несколько секунд. Мало, но всё же не одно мгновение. Если она начнёт драться с Риммой, та может успеть, найдёт возможность. Но если застать ту врасплох, хоть на короткий срок выбить контроль над ситуацией…
— Ты так любишь Феликса? — спросила она, надеясь потянуть время. — Что хочешь вернуть любой ценой?
Римма хохотнула, словно услышала несусветную глупость. Но замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась, впрочем, не забывая пристально наблюдать за жертвой и не ослабляя хватки.
— Откуда ты такая взялась? Люблю… — она пренебрежительно фыркнула, и вдруг прошипела с внезапной злостью. — Я четыре года терпела все его прихоти! Торчала каждый вечер дома — вдруг его величеству приспичит заглянуть на огонёк? Ты знаешь, как он со мной обращался? Тут не разговаривай, там не смейся, одевайся иначе, ходи по-другому… А в постели-то его всё устраивало, пользовался, как хотел. И что мне за это всё? За четыре года хоть бы вшивую однушку купил! С его-то деньгами! Нет же, только тряпки и побрякушки, как дешёвой…
Римма разошлась не на шутку. Выплёскивала годами накопившиеся нелепые обиды, несмотря на которые она всё равно хотела вернуть себе прежнее положение и оставаться с Феликсом, вытягивая как можно больше денег. Инга вдруг поняла, что бывшая любовница Ветрова искренне её ненавидит и на самом деле способна убить. Ненавидит конкурентку, которая лишила её обеспеченного настоящего и надежд на ещё более радужное будущее.
Больше тянуть было нечего. Римма отвлеклась на собственное негодование, и вряд ли появится более удачный момент для борьбы, чем сейчас.
Инга осторожно переступила с ноги на ногу, стараясь, чтобы её маневры остались незамеченными. Впервые за вечер порадовалась, что дресс-код мероприятия предполагал для женщин туфли на шпильке. Занесла пятку над стопой Риммы, которая всё ещё распространялась на тему того, что не упустит своё, тем более не отдаст какой-то зарвавшейся малолетке, и с силой наступила, одновременно двинула локтем, пытаясь выбить у Риммы из руки шприц.
Неприятельница завопила от неожиданной боли и согнулась, хватаясь за пострадавшую ногу. Одновременно с этим где-то хлопнула дверь и в одном из незаметных ранее уголков полутёмного коридора вспыхнул свет. Почувствовав свободу, Инга рванула в сторону, в жуткую, но сейчас такую спасительную темноту пустой части коридора.
Она сама не знала, почему побежала именно туда. Почему не попыталась выскочить обратно в холл, поближе к людям, к толпе, к яркому свету. Инстинкт толкнул в сторону, где был шанс оказаться незаметной, невидимой, раньше, чем Инга успела придумать хоть какой-нибудь план действий. А потом возвращаться было поздно.
Осталось только лавировать в бесконечных коридорах, то и дело натыкаясь на стены и всё больше погружаясь во мрак. Настоящий, обоснованный страх смешался с иррациональным ужасом. Закусив костяшку пальца, чтобы не завыть от отчаяния, Инга заставила себя не бежать, сломя голову. Остановилась, чтобы скинуть туфли — стук набоек эхом отбивался от стен, оповещая о её передвижениях. Сначала бросила их, но, продвинувшись на несколько метров вперёд, метнулась обратно, судорожно зашарила руками по полу. Нельзя оставлять за собой следы. И потом, в один из каблуков вмонтирован жучок, с помощью которого её должна отыскать охрана.
Последняя мысль придала бодрости. Потрясённая действиями Риммы, Инга и забыла о предпринятых Молотовым предосторожностях, а сейчас испытала приступ острого облегчения. Её передвижения не должны остаться незамеченными. Все уже поняли — что-то пошло не так. Её совсем скоро отыщут, сейчас главное спрятаться на ближайшие минуты, не попасться врагам раньше, чем люди Феликса доберутся в эту часть здания.
К счастью, местный коридор больше напоминал лабиринт. Инга не могла сейчас вспомнить точный план хозяйственного крыла и найти выход, но ей хотя бы было, куда бежать.
Миновав несколько поворотов, она увидела впереди неровный пляшущий свет, и он породил ещё большую панику, чем окружавшая до этого тьма. Сейчас свет нёс угрозу, а мрак — спасение. Свет делал её уязвимой, превращал в мишень, а мрак укрывал. Не поглощал, но прятал. Инга отшатнулась, торопясь вернуться туда, где не было ни беспощадных фонарных лучей, ни чужих голосов.
В отголосках памяти мелькнуло не то воспоминание, не то некая ассоциация. Такое ведь уже однажды было… Темнота, опасность, страх. Смерть и спасение… Смутные образы вдруг вспыхнули яркими очертаниями, сложились в чёткую картину. Да, похожее с ней уже случалось. В уютном домике маминой подруги в Крыму, в далёком детстве… Оказывается, она забыла об этом на долгие годы, и лучше бы не вспомнила никогда. Слишком больно.
Но тогда она выжила, потому что пряталась в темноте кладовки. Пряталась, в то время как тётя Оля… Инга судорожно всхлипнула и сразу же зажала себе рот ладонью. Нельзя. И бежать тоже нельзя, бесполезно. Надо спрятаться. Может, это снова её спасёт.
Она снова куда-то двинулась, уже не зная, пробегала ли здесь раньше или свернула впервые. Но это не имело значения. Теперь Инга не отрывала руку от стены, стараясь наощупь найти какую-нибудь дверь, за которой сможет притаиться и ускользнуть от преследователей.
Двери попадались, но каждая оказывалась заперта. Инге казалось, что эхо враждебных голосов окружает её уже ежесекундно, доносится отовсюду, но в то же время она не могла бы поручиться, что это не плод её воображения. Казалось, что она мечется здесь целую вечность, и в какой-то миг у Инги мелькнула дикая мысль, что, может быть, она на самом деле уже умерла, была убита во время погони, и всё, что есть сейчас, ей просто мерещится. Это посмертие, которое не закончится никогда, её личная вечная пытка, неизвестно за какие преступления.
Наконец она наткнулась на небольшую нишу в тупике в конце коридора. Не очень надёжное укрытие, но Инга, не раздумывая, нырнула туда, съёжилась и вжалась в стену. Прошла ещё вечность или пара мгновений, и вдалеке снова замелькал свет, а потом вдруг под потолком вспыхнули лампочки, и вся бесконечность коридоров открылась как на ладони.