Екатерина Риз - Зефир в шоколаде

— Я же для тебя стараюсь, — сказал он, и тон был оскорблённым. Это просто немыслимо. — Я хотел, чтобы всё было по справедливости. Ты тоже его дочь! И неважно, думал он о тебе каждый день или нет. Ты тоже заслужила!

— Как и ты, да? — съязвила я.

— Да! Представь себе! Я не только спал с его женой, как ты думаешь, я ещё работал, как проклятый не один год! Я всё на себе тянул, пока он пил и по бабам таскался! И сейчас тяну, но… твою мать, вообще никакой благодарности, ни от кого! — Я от такой наглости только рот открыла. А Антон тем временем продолжал: — Марина, посади её во главе бизнеса, за пару месяцев всё угробит, сплошная дурь и высокомерие! И что я, по-твоему, должен был сделать? Покаяться перед твоим отцом, что с женой его спал? Так он сам не спал с ней несколько лет, у него ни одной девки старше двадцати пяти не было. Перед кем я каяться должен был? Или что, уйти после по-английски? Я в бизнес Давыдовых вложил уйму сил и времени, а я привык ценить своё время! — Я услышала тяжёлые шаги, он вроде бы ушёл, но тут же вернулся и снова шарахнул кулаком по двери. Я от неожиданности и испуга отскочила подальше. — И знаешь что, милая, я не обязан отчитываться перед тобой в том, с кем я когда-то спал и почему! Даже если это была твоя мачеха. Вот только жизнь моя. И когда я с ней спал, этого хотели и я, и она. Так что, не надо делать меня крайним!

Тут я уже не выдержала и дверь распахнула. Мы с Антоном оказались лицом к лицу, одинаково разозлённые.

— Плевать я хотела на то, сколько баб у тебя было. И кто именно! Нравится она тебе? Да ради Бога, иди, забирай. Место вакантно! Я себя ненавижу за то, что тебе поверила! Появился принц на «порше», а я, как последняя дура, повелась. Конечно, если бы я оказалась жадной до отцовских денег, я бы тебе очень задачу облегчила. А тут жениться понадобилось! И каждый день мне по ушам ездить! — Я снова от обиды словами захлебнулась. — Ты, скотина, заставил меня платье белое надеть, всех на свадьбу пригласить! А всё ради денег!..

Антон изумлённо охнул и руками развёл.

— А ты об этом не знала?

Я замерла перед ним, хватая воздух ртом, потом попыталась дверь захлопнуть. Антон рукой в неё упёрся со своей стороны, и мне пришлось плечом приналечь.

— Пошёл вон! Сволочь такая!

Услышала, как он выдохнул, продолжая удерживать дверь, не позволяя мне её закрыть.

— Лера, ладно… Ну, прости меня, просто с языка сорвалось.

— Да? А когда «люблю» говорил, тоже с языка сорвалось?!

— Нет, — сказал он, но как-то неуверенно. Слишком неуверенно. В моём теперешнем состоянии, я бы за правдоподобность ему оценку со знаком минус поставила.

— Я хочу развод, немедленно.

— Немедленно?! — Он просто толкнул дверь, даже особо не стараясь, а меня откинуло в сторону на пару шагов, как пушинку. В растерянности выдохнула, глаза подняла и увидела взбешённое лицо мужа. — Немедленно тебе развод? — Антон пересёк комнату в три шага, дёрнул на себя ящик секретера, тот вылетел ему в руки, а затем свалился на пол со всеми документами. Антон наклонился за свидетельством о браке, и у меня на глазах его порвал. Швырнул мне под ноги. — Довольна?

Я с открытым ртом смотрела на обрывки документа, а муж уже из спальни вылетел и шарахнул дверью о косяк так, что я невольно вздрогнула. Медленно опустилась на кровать, присела на самый краешек, потом наклонилась, чтобы подобрать то, что осталось от моего брака. И в отчаянии закрыла глаза.

Но как выяснилось, обрывки свидетельства о браке, не были концом моей семейной жизни. Они были началом её. Об этом мне Антон на следующее утро сообщил, потому что без этого документа, я на развод подать не могу.

— Ты моя жена, — сказал он, а я нахмурилась. Даже скрыть этого не пыталась, и муж — почти бывший муж! — вздохнул, мрачно наблюдая за мной. Поднёс чашку с кофе к губам и так замер ненадолго, разглядывая меня. Я же раздумывала над сложившейся ситуацией. Антон ещё помедлил, затем наклонился ко мне, облокотившись на стол, даже руку протянул и накрыл мою ладонью. Я смотрела на его пальцы, не до конца понимая, как нужно поступить. А Антон постарался заглянуть мне в глаза. — Снежинка, ну я тебя прошу. Посмотри на меня.

Я посмотрела. Не сразу, правда, секунду набиралась смелости, после чего подняла глаза к его лицу. Антон выглядел серьёзным. Даже в глубине его глаз и тени насмешки заметно не было, кажется, он всерьёз переживал. Но радоваться здесь всё равно нечему, напомнила я себе, и сурово поджала губы.

— Давай поговорим, как взрослые, — попросил он. Антон чашку на стол поставил, затем неопределённо повёл рукой. — Я понимаю, что ничего весёлого и хорошего в том, что ты вчера услышала, нет, да и быть не может. И никакой другой реакции у тебя быть не могло. Это я… погорячился, накричал на тебя. — Он поскрёб небритый подбородок.

Я невольно усмехнулась, наблюдая его мучения. И несколько ехидно заметила:

— Я смотрю, ночь у тебя была бессонная.

Мне достался колкий взгляд.

— А что ещё можно было делать одному в холодной постели? Из супружеской ты меня не слишком вежливо попросила.

Я даже поморщилась от сарказма, звучавшего в его голосе.

— Господи, Антон, ты даже когда стараешься, серьёзно говорить не можешь.

— Почему? Я могу! И я как раз серьёзен! — Он снова начал выходить из себя, и это было очень заметно. — Мне не нравится спать под дверью!

— Ты не спал под дверью, в доме три спальни!

— Да какая разница? Ты мне жена, а я тебе муж. Мы по закону обязаны спать вместе!

— По какому закону?

— Государственному!

Я фыркнула.

— Как хорошо, что ты знаешь законы государства. Жаль, что с человеческими всё не так ладно. — Я из-за стола поспешила подняться, не терпелось отвернуться от него, чтобы разорвать зрительный контакт, хоть ненадолго.

А Антон как раз в тот момент, когда я отвернулась, махнул рукой и возмутился в полный голос.

— А вот не надо, эти законы я ещё лучше знаю! Слава Богу, у меня мама двадцать лет за осетином замужем. И я знаю, что женщина должна быть мудрой, и… — Он примолк, будто споткнулся на полуслове, и я знала, из-за чего это произошло. Обернулась, и взглянула на мужа с интересом, с нетерпением ожидая продолжения его пламенной речи. Антон мой взгляд расценил правильно, и хоть с неохотой, но кивнул, всё-таки решив продолжить. — Да, иногда промолчать. Поверь, в этом случае семейная жизнь становится куда проще.

— Я даже не подозревала, какой ты шовинист, — поразилась я.

— Да почему? Если бы мы с тобой вчера вечером помирились, как положено, то сегодняшний день прошёл бы в покое и тишине. В постели. А вместо этого мы снова ссоримся, прямо с утра.

— Антон, ты разорвал свидетельство о браке! И предлагаешь это отметить и переспать?

Муж из-за стола поднялся, выглядел достаточно грозно при этом.

— Я его разорвал, чтобы некоторым было неповадно угрожать мне разводом! — Ткнул рукой в сторону окна. — Теперь попробуй подать на развод.

Надо сказать, что с каждым его словом и гневным взглядом, возмущение и во мне бурлить начинало всё более отчаянно. А когда Антон про развод заговорил, я упрямо выдвинула подбородок и упёрла руку в бок.

— Подам! Выправить свидетельство — дело одного дня.

Это ему не понравилось, взгляд забегал, а сам Антон недовольно выдохнул. А после негромко заметил:

— Значит, дурь не прошла.

— Это не дурь! — разозлилась я. — Это последствия того, что ты натворил!

— Из-за Марины? — Он вдруг руками замахал, в приступе то ли гнева, то ли волнения. — Дьявол, Лера… Ну, что ты хочешь от меня? Ну да, было! Когда-то. — Кричать он перестал и теперь с неудовольствием выдавливал из себя слово за словом. — Мы взрослые люди все… в конце-то концов. Откуда же я знал, что женюсь на её падчерице? Знал бы, трижды подумал…

Я кивнула, глядя на мужа в великом сомнении, затем подсказала:

— Но не факт.

Антон зубы сжал. Глазами на меня сверкнул.

— Да, не факт! Я вообще не понимаю, почему я должен перед тобой оправдываться из-за того, с кем я когда-то спал. Давай я тебе про всех расскажу… если вспомню. Тебе это понравится?

— Ты не просто шовинист, ты ещё и циник первостатейный!

— Забыла упомянуть: сволочь.