– Я… – он нервно усмехнулся и посмотрел на цветы. – Наверное, немного глупо приносить цветы в цветочный магазин, а?
– Что ты здесь делаешь, Паркер? – Я скрестила руки на груди, ни на секунду не отводя от него пристального взгляда.
– Я тоже рад тебя видеть, Люси, – сказал он. – Я надеялся поговорить со своей женой.
– У тебя больше нет жены, – сказала я, преграждая ему путь. – Ты потерял ее в тот момент, когда собрал свои вещи и уехал.
– Ладно, ладно, это справедливо. Я это заслужил, – ответил он. Мари пробормотала что-то себе под нос, и Паркер вопросительно поднял бровь. – Что ты сказала?
– Я сказала, что ты ни хрена не заслуживаешь! – выплюнула Мари. Ее голос все еще дрожал, но теперь он звучал гораздо громче. Моя сестра никогда не ругалась, и когда эти слова слетели с ее губ – я поняла, что она очень зла.
– Мари, – начал Паркер. Она повернулась к нему спиной, но он продолжал говорить: – Несколько недель назад могла бы быть наша седьмая годовщина.
Она не повернулась, но я видела, как дернулось ее тело.
Будь сильной, сестренка.
– Я знаю, что облажался. Я знаю, как это глупо: объявиться здесь после всех этих лет с дурацкими цветами, но я скучаю по тебе.
Ее тело содрогнулось сильнее.
– Я скучаю по нам. Я идиот. Я сделал кучу глупых ошибок. Я не прошу сразу же принять меня обратно, Мари. Я не прошу тебя полюбить меня. Я просто парень, который стоит перед девушкой и просит ее сходить с ним на кофе.
– О господи, – простонала я.
– Что? – спросил Паркер, оскорбленный моим раздражением.
– Ты украл эти строчки из «Ноттинг-Хилла»!
– Не совсем! Джулия Робертс просила Хью Гранта полюбить ее! Я всего лишь прошу сходить со мной на кофе, – объяснил Паркер.
Я просто не могла закатить глаза еще дальше.
– Да какая разница? Уходи.
– Не обижайся, Люси, но я здесь не из-за тебя. Я пришел к Мари, и она не говорила мне…
– Уходи, – сказала Мари, вновь обретая свою внутреннюю силу. Она повернулась к нему, стоя прямо и гордо, как древний дуб.
– Мари… – Он сделал шаг вперед, но она предупреждающе выставила вперед руку.
– Я сказала, уходи, Паркер. Мне нечего тебе сказать, и я не хочу иметь с тобой ничего общего. Просто уходи.
На мгновение он замешкался, но потом все же положил цветы на прилавок и вышел из магазина.
Как только дверь закрылась, Мари облегченно выдохнула, а я поспешила в подсобку.
– Что ты делаешь? – крикнула она мне вслед.
– Достаю палочку шалфея, – крикнула я. Когда мы были детьми, мама держала в нашем доме палочку с запахом шалфея, которую она сжигала всякий раз, когда возникал какой-нибудь спор. Она всегда говорила, что конфликты привносят плохую энергию в пространство и лучше всего сразу его очистить. – В энергии Паркера нет ничего хорошего, и я не позволю его негативу снова просочиться в нашу жизнь. Не сегодня, сатана, – я подожгла палочку и обошла магазин, размахивая ею вокруг себя.
– Кстати о сатане, – заметила Мари, поднимая мой трезвонящий мобильный.
Наклонившись вперед, я увидела, как на экране вспыхнуло имя Грэма.
Я осторожно подняла трубку, передавая сестре палочку шалфея.
– Алло?
– Кресло не работает.
– Что?
– Я говорю, что кресло не работает. Ты сказала, что ей нравится то скользящее кресло и благодаря ему она засыпает, но это не сработало. Она не спит и почти не ест, и… – его слова на мгновение прервались, прежде чем он тихо заговорил снова: – Возвращайся.
– Эм-м, прощу прощения? – Я прислонилась к стойке, совершенно ошарашенная его предложением. – В прошлый раз ты меня выгнал.
– Я знаю.
– И это все, что ты можешь сказать?
– Слушай, если не хочешь мне помогать – не страшно. Справлюсь и без тебя.
– Нет, не справишься. Поэтому ты и звонишь. – Я закусила губу и закрыла глаза. – Буду через двадцать минут.
– Хорошо.
И снова никакой благодарности.
– Люсиль?
– Да?
– Постарайся успеть за пятнадцать минут.
Глава 9
Люси подъехала к моему дому на своей потрепанной бордовой машине, и я открыл дверь еще до того, как она вышла на подъездную дорожку. На руках я покачивал плачущую Тэлон.
– Прошло уже двадцать пять минут, – с упреком сказал я. Она только улыбнулась. Она всегда улыбалась.
Ее улыбка напомнила мне о прошлом, красивая улыбка, полная надежды.
Надежда – лекарство, с помощью которого слабый человек справляется с жизненными проблемами. Я знал это благодаря своему прошлому.
– Я называю это стильным опозданием.
Чем ближе она подходила, тем больше я напрягался.
– Почему от тебя пахнет дурью?
Она рассмеялась.
– Это не дурь, а шалфей. Я сожгла ароматическую палочку.
– Зачем?
На губах Люси появилась лукавая усмешка, и она пожала плечами.
– Чтобы бороться с негативной энергией, как у тебя.
– А я и забыл, что ты хиппи-чудачка. Готов поспорить, ты всегда носишь с собой кристаллы и камни.
Ничуть не смутившись, она полезла в свою сумку и вытащила оттуда горсть кристаллов.
О, ну конечно, она носила с собой кристаллы.
– Вот так. – Люси протянула руки и, взяв Тэлон из моих рук, начала укачивать ее. – Тебе нужно отдохнуть. Я присмотрю за ней.
Из-за того, как быстро Тэлон успокаивалась в руках Люси, я ощущал сильнейшее чувство стыда.
– Я не могу спать, – сказал я ей.
– Нет, можешь. Ты решил не спать, потому что ты ударился в паранойю, опасаясь, что с твоей дочерью может что-нибудь случиться, и, я полагаю, с этим сталкивается большинство родителей. Но сейчас ты не один, Грэм. Я здесь.
Я заколебался, и она слегка толкнула меня в плечо.
– Иди. Я справлюсь.
– Ты говорила, что раньше уже нянчилась с детьми, верно?
– Да, с парой близнецов и их младшим братом. Я сидела с ними чуть ли не с самого рождения и до того момента, как они пошли в школу. Грэм, я обещаю, что с Тэлон все будет в порядке.
– Ладно. – Я провел рукой по своему заросшему подбородку и направился в сторону спальни. Душ казался хорошей идеей. Я не мог вспомнить, когда в последний раз принимал душ или ел. Когда я в последний раз ел? Есть ли у меня еда в холодильнике? Мой холодильник еще работает?
Счета.
Я оплатил счета? Мой телефон еще работал, и это было хорошим знаком, потому что с утра мне нужно было позвонить педиатру Тэлон.
Доктор.
Прием у врача, я должен был договориться о приеме. Няня? Нужно было нанять няню.
– Замолчи, – рявкнула на меня Люси.
– Я ничего не говорил.
– Да, но твой разум работает на полную мощность, думая о том, чем бы ты мог заняться вместо сна. Чтобы быть продуктивным, нужно отдохнуть, и, Грэм?
Я повернулся и столкнулся с ее добрым взглядом.
– Да?
– Ты все делаешь правильно. С тобой Тэлон в хороших руках.
Я прочистил горло и засунул руки в карманы джинсов.
Стирка. Когда я в последний раз стирал вещи?
– Она все время плачет. Тэлон явно мной недовольна.
Люси рассмеялась, запрокинув голову назад, и ее улыбка стала еще шире. Она смеялась слишком громко, слишком неуместно.
– Дети плачут, Грэм. Это нормально. Это все ново для вас обоих. Это совершенно новый мир, и вы оба делаете все возможное, чтобы к нему приспособиться.
– Она не плачет у тебя на руках.
– Доверься мне, – Люси усмехнулась, глядя на успокоившуюся Тэлон. – Дай ей несколько минут, и я буду умолять тебя поменяться со мной местами. Постарайся хотя бы немного отдохнуть, прежде чем я отдам ее обратно.
Я кивнул и, прежде чем уйти, еще раз прочистил горло.
– Я прошу прощения.
– За что?
– За то, как я выгнал тебя сегодня утром. Это было грубо, и я прошу прощения.
Она склонила голову набок и вопросительно посмотрела на меня.
– Почему у меня такое ощущение, будто в твоей голове крутится миллион слов, но только единицам удается вырваться наружу?
Я не ответил.
Люси посмотрела на мою дочь, которая становилась все более и более недовольной, а затем улыбнулась и подмигнула мне.
– Видишь? Я же говорила. Она просто ребенок. Я о ней позабочусь, а ты позаботься о себе.
Я мысленно поблагодарил ее, и она улыбнулась, словно услышала это.
Как только моя голова коснулась подушки, я тут же заснул. Я и не подозревал, что устал так сильно, пока у меня не появилась возможность отдохнуть. Мое тело словно растворилось в матрасе, и сон поглотил меня целиком. Никакие кошмары и сны меня не тревожили, и я был благодарен за это.