Бриттани Черри - Земля, о которую мы разбились

Прочистив горло, я отошла в сторону и немного побродила по залу, а затем направилась к бару, где мне улыбнулся приятный джентльмен.

– Эй, что я могу для вас сделать?

– Найдите мне другое платье, – пошутила я. – И, может быть, пару каблуков пониже.

– Вы прекрасно выглядите, – заметил он. – И между нами говоря, я думаю, что вы одеты лучше всех на этой выставке, но что я понимаю? Я всего лишь бармен, а не художник.

Я улыбнулась.

– Спасибо. Пока я просто выпью воды с лимоном.

Он приподнял бровь.

– Вы точно не хотите водки? Кажется, всем в этом зале не помешало бы выпить пару стаканов водки.

Я рассмеялась, качая головой.

– Я с вами согласна, но думаю, что уже привлекла к себе достаточно внимания. Если напьюсь – сделаю еще хуже.

Я поблагодарила его за ледяную воду, а когда обернулась, то увидела спину человека, стоящего перед одной из картин Ричарда. Рядом с ним на полу стояло автокресло, в котором сидел самый красивый ребенок в мире. В этот момент меня накрыла волна облегчения. Это было трудно объяснить, но один вид этих двоих придал мне уверенности.

– У вас получилось! – воскликнула я и подбежала к Тэлон, наклоняясь и целуя ее в лоб.

Грэм на мгновение повернулся в мою сторону, прежде чем снова взглянуть на картину. Он стоял передо мной, высокий, в черном костюме с темно-серым галстуком и серыми манжетами. Его ботинки блестели, словно только что отполированные для торжественного приема. Его волосы были зачесаны назад с помощью геля, а борода была аккуратно подстрижена.

– Значит, ты закончил свои главы?

Он покачал головой.

– Я закончу, как только вернусь домой.

У меня сжалось сердце. Он даже не закончил свою работу, но все же нашел время, чтобы прийти.

– Люсиль?

– Да?

– Почему я пялюсь на картину размером двенадцать на двенадцать футов, на которой изображен твой голый бойфренд?

Я усмехнулась себе под нос, потягивая воду.

– Это серия самопознания. Ричард нырнул глубоко в свое сознание, чтобы выразить свои внутренние мысли, страхи и убеждения через то, как он видит себя, используя различные медиумы, такие как глина, уголь и пастель.

Грэм окинул взглядом остальные автопортреты Ричарда и его глиняные творения.

– Это что, шестифутовая статуя его пениса? – спросил он.

Я неловко кивнула.

– Это действительно шестифутовая статуя его пениса.

– Хм. Он довольно уверен в своей… – он слегка наклонил голову и прочистил горло, – …мужественности.

– Мне хочется думать, что «уверенность» – мое второе имя, – пошутил Ричард, вступая в разговор. – Простите, кажется, мы раньше не встречались.

– Да, прости, Ричард, это Грэм. Грэм, это Ричард.

– Парень Люси, – сказал Ричард с ядом в голосе и протянул руку для рукопожатия. – Значит, это ты постоянно воруешь мою девушку?

– Скорее Тэлон, чем я, – сухо ответил Грэм.

– Ты писатель? – спросил Ричард, прекрасно зная, что перед ним тот самый Г. М. Рассел. – Прости, не уверен, что читал что-нибудь из твоих романов. – Он вел себя до странного агрессивно, делая ситуацию еще более неловкой.

– Ничего страшного, – ответил Грэм. – Мои книги читают миллионы других людей, так что это никак не влияет на мою успешность.

Ричард нарочито громко рассмеялся и хлопнул Грэма по плечу.

– А ты смешной, – неловко усмехнувшись, он сунул руки в карманы, а затем перевел взгляд на стакан в моей руке и поднял бровь. – Водка?

Я отрицательно покачала головой.

– Вода.

– Хорошо, хорошо. Наверное, тебе лучше не пить сегодня вечером, как думаешь, милая?

Я натянуто улыбнулась, но ничего не ответила. Грэм поморщился.

– Это еще почему? – спросил он.

– Ну, когда Люси пьет, она становится немного… чокнутой. Еще более разговорчивой, если это вообще возможно. Как будто алкоголь усиливает все ее причуды, и в таком состоянии с ней бывает нелегко справиться.

– Кажется, Люси достаточно взрослая, чтобы самостоятельно принимать решения, – возразил Грэм.

– И она решила не пить сегодня вечером, – улыбаясь, ответил Ричард.

– Я уверен, что она может говорить сама за себя, – холодно сказал Грэм. – В конце концов, ей даны собственные голосовые связки.

– Да, но она сказала бы то же самое, что и я.

Грэм натянуто улыбнулся, и это была самая несчастная улыбка, которую я когда-либо видела.

– Простите, но мне лучше отойти куда-нибудь подальше, – холодно заявил Грэм, поднимая автомобильное сиденье.

– Вау, – присвистнул Ричард, как только он отошел в другую часть зала. – Ну и козел.

Я слегка ударила его в плечо.

– Что это было? Тебе не кажется, что ты вел себя немного агрессивно?

– Ну прости. Мне просто не нравится, что ты все время торчишь в его доме.

– Я помогаю ухаживать за Тэлон. Она моя племянница, моя семья. Ты же знаешь.

– Да, но ты ни разу не обмолвилась о том, что он выглядит как чертов греческий бог, Люси. Господи, да зачем писателю такие накачанные руки? – с завистью в голосе воскликнул Ричард.

– Он тренируется, когда у него писательский блок.

– Должно быть, писательский блок у него случается часто. Ладно, иди сюда. Я хочу кое с кем тебя познакомить.

Ричард взял меня за руку и потянул за собой. Когда я оглянулась на Грэма – он сидел на скамейке и держал на руках Тэлон, не сводя с меня испытующего взгляда. В его глазах сквозило какое-то напряжение, словно у него в голове роились тысячи мыслей.

Ричард провел меня по залу, представляя разным людям, которые были одеты намного красивее, чем я. Каждый раз, говоря о моем внешнем виде, он упоминал, что мой наряд причудлив, прямо как мое сердце. Он произносил это с улыбкой, но я чувствовала его скрытое недовольство.

– Можно мне сделать перерыв? – спросила я после разговора с женщиной, которая смотрела на меня как на мусор.

– Осталось всего два человека. Это очень важно. Они та самая пара, с которой нужно поговорить сегодня вечером.

Очевидно, мой перерыв откладывался на неопределенное время.

– Мистер и миссис Питерсон, – сказал Ричард, протягивая руку для рукопожатия. – Я так рад, что вы смогли приехать.

– Пожалуйста, не будь таким официальным, Ричард. Просто зовите нас Уоррен и Кэтрин, – сказал джентльмен, когда они оба приветствовали нас дружелюбными улыбками.

– Да, конечно. И все же я очень польщен вашим присутствием.

Кэтрин накинула на плечи меховую шаль. Все тело женщины было украшено драгоценностями, отчего ее улыбка сияла еще ярче. Ее губы были накрашены красной помадой, и она держалась так достойно, словно принадлежала к королевской семье.

– Мы ни за что на свете не пропустили бы твою выставку, Ричард. А ты, должно быть, Люси. – Она улыбнулась и взяла меня за руку. – Мне было так интересно узнать, что за леди покорила сердце этого талантливого человека.

– Это я, – без особого энтузиазма рассмеялась я, свободной рукой поправляя подол платья и надеясь, что Ричард ничего не скажет. – Простите, но откуда вы оба знаете…

– Мистер Пет… Уоррен – один из величайших художников в мире, и он родом из Милуоки, Люси, – объяснил Ричард. – Я много раз рассказывал тебе о нем.

– Нет, – тихо ответила я. – Не думаю, что ты об этом упоминал.

– Да нет, точно говорил. Ты просто забыла.

Уоррен усмехнулся.

– Не переживай, Люси. Моя собственная жена постоянно обо мне забывает. Не правда ли, Кэтрин?

– Простите, я вас знаю? – пошутила Кэтрин, подмигивая своему мужу. Они казались очень приятной парой, но я чувствовала, что Ричард мной недоволен, хотя я была уверена, что никогда не слышала о Питерсонах.

– Итак, Ричард, каков следующий шаг в твоей карьере? – спросил Уоррен.

– Ну, один мой друг пригласил меня на выставку в Нью-Йорке, – заявил Ричард.

– Что? – спросила я, удивленная тем, что услышала об этом именно сейчас. – Я и не знала.

– На самом деле это случилось только сегодня днем, – сказал он, наклоняясь и целуя меня. – Помнишь Тайлера? Он собирается на большой художественный гала-фестиваль в городе и сказал, что я могу переночевать у него дома.

– А, гала-фестиваль «Роза»? – спросил Уоррен, кивая. – Я посещал его много лет подряд. Это неделя волшебства. Клянусь, каждый художник должен хотя бы раз принять в нем участие. «Роза» очень повлияла на мой художественный стиль.

– И лишила большей части мозговых клеток, – пошутила Кэтрин. – Они зачахли от паров краски, алкоголя и наркотиков.