Бриттани Черри - Земля, о которую мы разбились

Он приоткрыл рот, но ничего не сказал.

– Серьезно? Ни слова? – спросила я.

– Ни слова, – тихо ответил он.

– Тогда ты прав. Тебе действительно пора идти.

– Я согласен. – Он стоял в нескольких дюймах от меня, его горячее дыхание таяло на моей коже. Мое сердце колотилось в груди, и я недоумевала, что он делает. Грэм постоял на месте еще несколько секунд, прежде чем придвинуться ближе. Он поправил галстук, понизил голос, и в его тоне зазвучали железные нотки:

– Если ты улыбаешься и ведешь себя свободно, это еще не значит, что ты не заперта в клетке. Это означает, что ты снизила свои стандарты и свыклась с мыслью, что больше не будешь летать.

Слезы обожгли мне глаза, когда он взял Тэлон из моих рук и развернулся, чтобы уйти. Прямо перед тем как выйти из темного помещения, он остановился и сделал несколько глубоких вдохов. Он снова повернулся ко мне, встретился со мной взглядом, и его губы слегка приоткрылись, как будто он собирался заговорить снова, но я подняла руку.

– Пожалуйста, просто уходи, – прошептала я дрожащим голосом. – Думаю, на сегодня с меня хватит, мистер Рассел.

Холодность, с которой я произнесла его фамилию, заставила его выпрямиться, а когда он исчез из вида, у меня потекли слезы. Мои пальцы сомкнулись вокруг ожерелья, и я сделала несколько глубоких вдохов.

– Воздух надо мной, земля подо мной, огонь внутри меня, вода вокруг меня… – я повторяла эти слова до тех пор, пока мое сердцебиение не вернулось к нормальному ритму. Я повторяла эти слова до тех пор, пока у меня не перестала кружиться голова. Я повторяла эти слова до тех пор, пока не улегся ураган, который Грэм поднял в моей душе. Затем я направилась обратно на выставку с фальшивой улыбкой на губах, мысленно повторяя заветные слова снова и снова.

– Он все еще звонит тебе? – спросил Ричард, отмывая кисти в раковине в ванной. Я прислонилась к стене в коридоре, глядя на имя Грэма, высветившееся на экране.

– Да. – Я не видела Грэма с тех пор, как он устроил сцену на выставке Ричарда пять дней назад, и с тех пор он не переставал мне звонить.

– И он не оставил никакого сообщения?

– Нет.

– Заблокируй его. Он определенно психопат.

– Я не могу. Вдруг что-то случится с Тэлон?

Ричард посмотрел на меня, приподняв бровь.

– Ты ведь знаешь, что на самом деле ты за нее не в ответе? Она не твой ребенок.

– Я знаю, просто… – Я прикусила нижнюю губу и уставилась на телефон. – Это трудно объяснить.

– Нет, я понимаю, Лулу. Ты щедрый человек, но тебе стоит быть осторожной, потому что такой человек, как он, просто берет и ничего не отдает взамен. Он заберет у тебя все, что сможет, и будет обращаться с тобой как с мусором.

Я мысленно вернулась к обеду, который мы с Грэмом устроили неделю назад. К тому вечеру, когда он показал мне свою мягкую сторону, о которой я так много размышляла. Дело в том, что Грэм Рассел жил в своем собственном сознании. Он никогда не позволял другим людям узнать о его мыслях или чувствах. И в ту ночь, показав свое раздражение на художественной выставке, он повел себя совершенно нехарактерно.

Вместо того чтобы продолжать обсуждать Грэма, я перевела разговор на другую тему.

– Тебе действительно нужно уезжать на неделю?

Ричард прошел мимо меня в гостиную, где лежали его открытые чемоданы.

– Я и сам не хочу, но теперь, после выставки в музее, я просто обязан воспользоваться случаем: когда тебя приглашают на фестиваль в Нью-Йорке – отказываться просто нельзя.

Я подошла сзади и обняла его.

– А ты уверен, что твоя девушка не может поехать с тобой? – шутливо спросила я.

Он повернулся с широкой улыбкой и поцеловал меня в нос.

– Хотелось бы. Я буду скучать по тебе.

– Я тоже буду скучать по тебе. – Я улыбнулась и легонько поцеловала его в ответ. – Если хочешь, могу показать тебе, как сильно я буду скучать.

Ричард поморщился и посмотрел на часы.

– Это звучит очень заманчиво, но я должен выехать в аэропорт примерно через двадцать минут, а у меня еще вещи не собраны. – Он отошел от меня и вернулся к своим чемоданам, чтобы продолжить паковать кисти.

– Ну хорошо. Ты точно не хочешь, чтобы я отвезла тебя в аэропорт?

– Нет, все в порядке, правда, я просто вызову такси. Разве тебе не нужно тренировать новенькую на работе? – Он еще раз взглянул на часы, прежде чем посмотреть на меня. – По-моему, ты уже опаздываешь.

– Да, ты прав. Напиши мне, прежде чем твой самолет взлетит, и позвони, когда приземлишься. – Я наклонилась и поцеловала его в губы.

– Хорошо, договорились… и, детка? – крикнул он мне вслед, когда я взяла с полки свои ключи.

– Да?

– Заблокируй его номер.

– Извини, что опоздала, – сказала я, торопливо входя в «Сады Моне» через заднюю дверь.

Мари обсуждала еженедельные заказы с Крисси – нашим новым флористом. Крисси была красивой женщиной лет семидесяти, и когда-то она владела собственным цветочным магазином. Научить ее всем тонкостям работы в магазине было легко: она знала о цветах больше, чем мы с Мари, вместе взятые.

Когда мы упомянули, что она слишком квалифицированна для этой должности, Крисси не согласилась, сказав, что она была флористом и владельцем магазина в течение многих лет, но в какой-то момент перестала справляться со всеми обязанностями сразу. Ее друзья посоветовали ей уйти на пенсию, но ее сердце знало, что она должна быть окружена цветами, и работа в нашем магазине идеально ей подходила.

– Не беспокойтесь, – Крисси улыбнулась. – Я уже начала оформлять заказы на сегодня.

– Да, а еще она научила меня новой компьютерной системе организации. Другими словами, я думаю, что мы наняли волшебницу, – пошутила Мари. – Ричард уехал в Нью-Йорк?

– Да, к сожалению, но он скоро вернется.

Мари прищурилась.

– Это первый раз, когда вы двое проведете неделю порознь. Ты уверена, что вы справитесь с разлукой?

– Я планирую заедать разлуку всякими вкусностями вроде сушеной капусты и гуакамоле.

– Милая, не обижайся, но сушеная капуста – это невкусная еда, – нахмурилась Крисси.

– И я ей то же самое говорю! – со вздохом сказала Мари, отпирая входную дверь для покупателей. – Ладно, я возьму Крисси с собой, чтобы организовать свадьбу в Уоватосе. Тебе нужна какая-то помощь?

Я отрицательно покачала головой.

– Нет. Повеселитесь там! Я буду здесь, когда вы вернетесь.

Когда они вышли через заднюю дверь, в магазин зашел пожилой джентльмен в старомодной шляпе. Увидев его, я почувствовала, как сжалось мое сердце. Поймав мой взгляд, он широко улыбнулся.

– Люси, – тепло сказал он, приподнимая шляпу.

– Привет, Олли. Что вы здесь делаете?

Он немного походил по магазину, разглядывая цветы.

– Я надеялся купить несколько роз для особенной леди, – он одарил меня своей очаровательной улыбкой и начал насвистывать, бродя по магазину. – Хотя я не уверен, какие ей понравятся. Ты мне поможешь?

– Конечно. Расскажите о ней.

– Ну, она красивая. У нее такие завораживающие глаза, и когда она смотрит на тебя, ты чувствуешь себя самым важным человеком на свете.

Когда я услышала, с какой нежностью он говорит об этой женщине, у меня на душе потеплело. Пока он продолжал говорить, мы обошли магазин, выбирая по цветку для каждой грани ее яркой личности.

– Она нежная и заботливая. Ее улыбка освещает комнату. Еще она умна, очень умна. Она не боится протянуть руку помощи, даже когда это трудно. И последнее качество… – сказал он, протягивая руку за темно-красной розой. – Она чиста и не запятнана жестокостью этого мира.

Я взяла у него розу, и на моих губах заиграла улыбка.

– Похоже, она замечательная женщина.

Он молча кивнул.

– Это действительно так.

Я подошла к стойке и начала подрезать цветы для Олли, пока он выбирал упаковку. Цветы представляли собой потрясающую композицию разных цветов и стилей. Это была моя любимая часть работы: когда люди приходили в магазин, понятия не имея, что им нужно. Розы были великолепны, да и тюльпаны тоже были хороши, но настоящее творчество заключалось в том, чтобы иметь возможность выбирать и создавать произведение, отражающее личность любимого человека клиента.

Когда я начала завязывать ленту, Олли прищурился и посмотрел на меня.

– Ты игнорируешь его звонки.