– После вчерашнего виски и утренней медитации мне уже гораздо лучше. К тому же Грэм разбил для меня сад.
– Сад? – с удивлением спросила она. – Это его способ извиниться?
– Наверное. Он купил органические удобрения.
– Что ж, за это я ставлю ему пять с плюсом. Все знают, что получить прощение Люси можно только с помощью грязи и органических удобрений.
Аминь, сестренка.
– Мы все еще собираемся к маминому дереву на Пасху? – спросила я, когда мы тронулись в путь. Каждый праздник мы с Мари изо всех сил старались навестить маму. У одной из старых маминых подруг была хижина на севере. Она почти там не бывала, и мы посадили мамино дерево недалеко от хижины вместе со всеми, кто пришел на похороны. Это были люди со всего мира, и мама считала их членами семьи.
Если я и научилась чему-то во время путешествий с мамой, так это тому, что семья строится не на крови, а на любви.
– Ты меня возненавидишь, но я собираюсь навестить подругу в эти выходные, – сказала Мари.
– Да? Какую подругу?
– Я собиралась сесть на поезд до Чикаго, чтобы повидаться с Сарой. Она вернулась в Штаты, чтобы навестить своих родителей, и я решила заскочить к ней. Мы не виделись с тех пор, как я поправилась. С тех пор столько времени прошло.
Сара была одной из самых близких подруг Мари и заядлой путешественницей. Было почти невозможно угадать, где Сара окажется через месяц, поэтому я полностью понимала выбор Мари. Просто мне не нравилось, что это будет первый отпуск, который я проведу в одиночестве: без сестры или парня.
Увы, мактуб.
Глава 15
Профессор Оливер сидел напротив меня, и его глаза блуждали по черновому варианту новых глав: с семнадцатой по двадцатую. Я нетерпеливо ерзал на месте, пока он с задумчивым видом переворачивал каждую страницу, прищурив глаза.
Время от времени он поглядывал в мою сторону, что-то тихо бормотал себе под нос и снова принимался за чтение. Закончив, он положил бумаги обратно на мой стол и молча уставился на меня.
Я ждал, выгнув бровь, но в кабинете все еще висела тишина.
– Ну как? – спросил я.
Профессор Оливер снял очки и закинул ногу на ногу. Наконец, он заговорил очень спокойным тоном:
– Как будто обезьяна сделала большую кучу и попыталась написать в ней свое имя с помощью хвоста. Только обезьяну зовут Джон, а он написал «Мария».
– Все не так уж плохо, – возразил я.
– О нет, – он покачал головой. – Еще хуже, чем плохо.
– Да что не так? – спросил я.
Он пожал плечами.
– Это просто мыльный пузырь. Один жир, никакого мяса.
– Это первый черновик. Он и должен быть дерьмовым.
– Да, но это должно быть человеческое дерьмо, а не обезьянье. Грэм, ты бестселлер «Нью-Йорк таймс». Ты бестселлер «Уолл-Стрит джорнал». На твоем банковском счете миллионы долларов, а все потому, что ты профессионал писательского мастерства, и по всему миру существуют тысячи поклонников твоего таланта, которые делают тату с твоими цитатами. Какой позор, что у тебя хватает наглости показывать мне эту чушь. – Профессор встал, разгладил свой бархатный костюм и покачал головой. – Тэлон могла бы написать лучше.
– Ты шутишь. Ты прочитал часть про льва?
Он закатил глаза так далеко, что мне показалось, будто они навсегда останутся в таком положении.
– Какого черта сбежавший лев делает в Тампа-Бэй? Нет. Просто нет. Найди способ расслабиться. Тебе нужно немного отдохнуть. Судя по тексту, складывается ощущение, что у тебя в заднице застряла палка.
Я прочистил горло.
– Довольно своеобразное описание.
– Да, но, по крайней мере, я не пишу тексты, похожие на обезьянье дерьмо.
– Нет, – я улыбнулся. – Ты произносишь это вслух.
– Слушай. Как крестный отец Тэлон, я очень горжусь тобой, Грэм.
– С каких это пор ты ее крестный отец?
– Этот титул я присвоил себе сам, и не надо портить мне настроение, сынок. Я хочу сказать, что ты отличный отец для своей дочери. Ты проводишь каждую секунду своей жизни в заботе о ней, и это просто потрясающе, но, как твой наставник, я требую, чтобы ты немного отдохнул. Покури, переспи с незнакомкой. Расслабься. Это поможет тебе с писательством.
– Раньше мне никогда не приходилось «расслабляться», – возразил я.
– Раньше у тебя была хоть какая-то личная жизнь, – продолжил он, подняв бровь.
Вот черт.
– Пока, Грэм, и, пожалуйста, не звони мне, пока не накуришься или не займешься сексом.
– Скорее всего, я не стану звонить тебе во время секса.
– Ничего, – сказал он, надевая шляпу. – Скорее всего, процесс закончится так быстро, что ты даже не успеешь набрать мой номер.
Боже, как же я ненавидел этого человека.
К сожалению, он был моим лучшим другом.
– Эй, Тэлон заснула. Я просто хотела узнать, не хочешь ли ты заказать пиццу… – зайдя в мой кабинет, Люси замолкла на полуслове. – Что ты делаешь? – осторожно спросила она.
Я положил телефон на стол и откашлялся.
– Ничего.
Она ухмыльнулась и покачала головой.
– Ты делал селфи.
– Неправда, – возразил я. – Пицца – это прекрасно. Я буду сырную.
– Нет, нет, нет, ты не можешь сменить тему. Почему ты делаешь селфи в костюме и галстуке?
Я поправил галстук и вернулся к своему столу.
– Что ж, если хочешь знать, мне нужно сделать фотографию, чтобы загрузить ее на сайт.
– Какой сайт? «Фейсбук»?
– Нет.
– А куда? – Люси усмехнулась себе под нос. – Надеюсь, не в «Тиндер».
Я сжал губы, и она тут же прекратила смеяться.
– Господи, ты регистрируешься в «Тиндере»? – воскликнула она.
– Кричи громче, Люсиль, а то соседи тебя не расслышали.
– Прости, просто… – Она подошла ближе и села на край моего стола. – Г. М. Рассел присоединяется к миру «Тиндера»… вот почему с утра в доме было так холодно.
– К чему ты это сказала?
– В смысле, когда я тебя встретила, мне показалось, что ты дьявол, а это значит, что твой дом – это ад. Теперь здесь холодно…
– Значит, ад замерз. Умно, Люсиль.
Она взяла мой телефон и попыталась его разблокировать.
– Можно посмотреть фотографии?
– Что? Нет.
– Почему нет? Ты знаешь, что «Тиндер» создан для того, чтобы кого-нибудь подцепить?
– Я прекрасно знаю, что такое «Тиндер».
Люси покраснела и закусила нижнюю губу.
– Пытаешься устроить себе свидание на одну ночь?
– Профессор Оливер убежден, что мои писательские навыки страдают от того, что у меня долго не было секса. Он говорит, что я слишком напряжен.
– Что? – театрально выдохнула она. – Ты? Напряжен? Не может быть.
– Как бы там ни было, он неправ насчет моей рукописи. Она хороша.
Люси взволнованно потерла руки.
– Правда? Можно мне прочитать?
Я колебался, и она закатила глаза.
– Я твоя самая большая поклонница, помнишь? Если мне не понравится – значит, Олли был прав. Если мне понравится, то правда на твоей стороне.
Я протянул ей главы, и она села читать. Ее глаза торопливо пробегали по страницам. Время от времени она бросала на меня обеспокоенный взгляд. Наконец она закончила и откашлялась.
– Лев?
Черт.
Я закатил глаза.
– Мне нужно с кем-нибудь переспать.
– Сними галстук, Грэм.
– Прошу прощения?
– Мне нужно, чтобы ты дал мне свой телефон, а затем снял галстук и пиджак. Ни одна девушка, которая ищет секса, не клюнет на мужчину в дурацком костюме и галстуке. Да ты застегнулся до самого подбородка!
– Это показатель статуса.
– Выглядит так, будто у тебя двойной подбородок.
– Что за чушь. Это сшитый на заказ дизайнерский костюм.
– Богачи и их брендовые вещи. Если на фотографии будет что-то помимо твоего члена – шансы на то, что ты с кем-то переспишь, приблизятся к нулю. А теперь разблокируй телефон и сними галстук.
Раздраженный, я последовал ее указанию.
– Лучше? – спросил я, скрестив руки на груди.
Она поморщилась.
– Немного. Вот, расстегни три верхние пуговицы на рубашке.
Я сделал, как сказала Люси, и она кивнула, принимаясь делать фотографии.
– Да! Любительницам краткосрочных интрижек понравится немного волос на груди. Тут как с тремя поросятами: нужно определенное количество. Не слишком много, не слишком мало: вот у тебя – просто идеально, – она ухмыльнулась.