— Я по девочкам, кис. Этот маршрут уготовь для своего полупокера. И вообще, пусть побреется. — Снова с намеком, с нехорошим акцентом на паузе и змеиной улыбке, прежде чем продолжить. — А то выглядит как пидорковатый канадский дровосек. Канадский дровосек-гомосексуалист, точнее.
— А ты, я смотрю, помимо того что сексистская свинья еще и гомофоб. И скорее всего еще и шовинист. Полный набор. — С пренебрежением подытожила я, выкидывая в мусорную корзину полотенце и несколько нервно натягивая юбку.
— Сексист однозначно, немного шовинист, но не гомофоб. Мне, киса, плевать, кто в какую дырку тыкается, если обладатель дырки совершеннолетний и согласен на это. Меня раздражает, что черноходники яростно бьют себя в грудь, визжат о своих правах и всеми возможными способами, в том числе внешним видом, демонстрируют, что они не такие. Да ты хоть в лесу дерево трахай, зачем об этом кричать-то? Но твой полупокер не сознается, что он по мальчикам прикалывается, я его раза три уже спросил. Или он и по мальчикам и по девочкам? — паскудно улыбнулся Паша, вперивая в мое недовольное лицо. — Надо уточнить этот момент у полупокера.
— Не трогай его. — Задетая его интонацией, холодно предупредила я, подхватывая со столешницы блейзер.
— Да ладно. Он не обижается. — Паша на мгновение прикусил губу, задерживая взгляд на моей груди, но не рискуя идти в атаку прекрасно расценив мой ледяной взгляд. — Даже поржал, когда я ему сказал, что он выглядит как полупокер. Хотя, чего там смешного?
— Вообще не трогай. — Обрубила его я.
— Сдался он мне. — Закатил глаза, взяв стакан с подставки и подходя к диспенсеру в углу. — Сам таскается. Времени сейчас много, работы мало, а он иногда смешно шутит. Так что пусть таскается, хоть не так скучно.
— Ты меня не слышишь?
— Не веришь, значит, что он сам? — саркастично улыбнулся, в ответ на мой раздраженный взгляд, отпив воды. — Ну, хорошо. В воскресенье вечером на шашлыки приезжайте в пригородный, у меня там что-то вроде дачи с небольшим прудиком. Соберу несколько друзей, чтобы не так подозрительно было, ведь у тебя же репутация, да, киса?
Я цокнула языком и, сказав, что в его помощи больше не нуждаюсь, удалилась из офиса. Кинула загубленный блейзер на сидение, села за руль и отправилась домой.
Меня еще долгое время нервно потряхивало от прокручиваемого в голове разговора, но к вечеру вернувшийся Женька значительно разбавил мое настроение веселыми байками. Отогнал мою машину на химчистку, потом вернулся и мы пошли в обещанный ресторан. Вспоминали о прошлых своих посиделках здесь же, сплетничали об общих знакомых и я окончательно расслабилась, с благодарностью посмотрев на него. Смысла он не понял и решил обрадовать приглашением Коваля в воскресный вечер. Я, было, начала отнекиваться, но Женька, сказал, что он кое-что задумал, и ему для этого надо быть в хороших таких отношениях с Ковалем. На мои попытки выпытать его идею он лишь загадочно улыбался и клятвенно обещал рассказать все позже.
В воскресенье вечером меня и Женьку за город отвозил наш общий друг, ибо пить мы собирались оба.
Пашина «дача с прудиком» напоминала хорошую такую боярскую усадьбу на берегу озера, окруженную частым лесом. Я вышла из машины и с любопытством огляделась, втягивая свежий и вкусный воздух. «Дача» располагалась в некотором отдалении от загородного поселка, почти на отшибе.
Забора не было, только живая изгородь вместо него, окружавшая своебразным полукругом огромную территорию перед большим бревенчатым домом с широкой асфальтированной парковкой. Смотрелось красиво.
Женька потянул меня в обход к озеру. От берега, покрытого ровным газоном, на десять метров вперед тянулся широкий деревянный пантон с огромной площадкой на сваях, на которой располагалась большая, резная беседка.
Мы с Женькой приехали последними, народ уже был в сборе и уже воодушевленно горланил песни под гитару, иногда пррываясь для поджарки мяса на мангале, недалеко от дома или распитием подбадривающего и значительно расширяющего репертуар.
Из всех присутсвующих а их было одиннадцать человек я знала только Костю, его жену (и то по фотографии), Рамиля и Пашу. Но Костя поспешно попытался исправить этот факт, выйдя к нам из беседки, когда мы подошли. Представился мне, со значением поведя головой назад, в ту сторону, где сидела его очаровательная, добродушно улыбающаяся супруга. Я едва заметно кивнула, сдерживая улыбку и стала знакомится с остальными. В том числе с двумя проститутками Коваля, жмущихся к нему с обеих сторон. Но имен их не запомнила.
Пашка венчал широкий дубовый стол, и кивнул Женьке рядом с собой по правую сторону. Женька потянул меня, и я, неловко улыбаясь людям пошла туда же. Села на деревянную скамейку, рядом с женьккой, тут же о чем-то попытавшимся заговорить с Пашкой, и познакомилась с сидящей напротив меня миловидной черноволосой Ритой, женой Рамиля, снова уже успевшего набухаться и радостно мне лыбящегося. Рядом со мной села общительная Кристина, жена Пумбы и мы сней быстро нашли общий язык. Этому немало поспособствовало белое вино, которые я, Кристина и Рита.
А Женька, бухающий с Костей, Пашей и Рамилем и вправду иногда выдавал подобострастие Ковалю. К которому игриво жались две проститутки. Я несколько раз сжимала Женькино колено под столом, когда он уж слишком наигранно смеялся над шутками Паши и мысленно била лопатой по голове гада Коваля, который мне не соврал. Женька сам под него стелился и меня это уязвляло. А эти две проститутки еще. Бросила вскользь взгляд, когда брюнетка, на плече кторой лежала рука Коваля, что-то шепнула ему на ухо, едва не вылизывая его мочку языком. Ну-ну, смотри не отравись.
Блондинка, на бедре которой расслабленно лежала его левая рука меня не особенно беспокоила. До тех пор пока я не заметила томный взгляд из-под ресниц на моего заливающегося соловьем Женьку. Шалава. Рита с Кристиной вышли из беседки покурить, и я, опасаясь не выдержать пошла с ними за компанию. Девченки были уже пьяненнькими и поэтому игриво хихикая пустились в обсуждение сексуальных вопросов. Мне, в общем-то, было достаточно сложно представить, миниатюрную Кристину рядом с громилой Костей, но факт наличия двух дочерей, продемонстрированных мне на фото в телефоне как бы опровергал мои подозрения об их несовместимости.
Они докурили, но Рита захотела еще, и мы чуть задержались. Мимо прошли мужики. И пашины пальцы легко почти невесомо тронули меня за ягодицу. Я вздрогнула от яркого эха тут же раздавшегося в низу живота на это наглое, пусть незаметное прикосновение и уставилась в его спину, затянутую темно синей ветровкой. Но взгляд соскользнул на его шикарную задницу в черных джинсах, и я почувствовала как в крови просыпается желание. Придурочное желпание.
Мы вернулись за стол, и я даже пообщалась с проститутками, мило улыбаясь на их заявление, что они в банке работают. Потом пришли мужики, неся ароматное мясо в тазике, и я снова почувствовала дикое напряжение. От взглядов блондинки на Женьку. От легких поглаживаний длинных пальцев по оголенному плечу брюнетки. Особенно от этих поглаживаний.
Кристина, бурно рассказывающая как ее маленькая дочь встала на нижний ящик комода, кусая край столешницы, случайно задвинула под собой ящик и повисла. На зубах. Впившихся в край столешницы. А «отец года» Костя, заливаясь смехом снимал происходящее на телефон, пока шокированный ребенок весел зубами на краю комода.
Мы с Ритой смеялись до слез, пока Кристина, старательно гася в себе желание расхохотаться, бурно размахивала руками, изображая Пумбу, защищающегося от ее нападок и смешно передразнивала его бас: «ну, масенька! Ну, это молочные же зубы, если бы они остались в столешнице, то другие бы выросли!». Кристина, неловко взмахнула руками и случайно опрокинула на меня бутылку вермута, окатившего кожаный рукав легкой куртки и кисть с ладонью. Принялась извиняться и попыталась помочь развазюкивая полотенцем липкое пойло по одежде.
Давясь смехом, отказалась от ее помощи и поднялась, решив смыть вернут дома. Она хотела было снова помочь, но я отказалась.
Войдя в дом презрительно фыркнула на дизайн с претензией на георгианский стиль, хотя смотрелся интерьер в целом очень вкусно. Простор помещений и высота потолков позволяли эти веяния сочетания налета классицизма с ярким рококо проявляющимся обоями я спозолоченным бордюром, винил выстилающий пол прихожей и коридора с правдоподобностью мраморного рисунка, тяжелая мебель в большинстве своем из светлого дерева массивная и красивая.