— Романтично-то как! А ты умеешь на уши приседать, Коваль. — Хохотнула я, крайне смущенная тем, как взбурожили кровь эти слова, н старательно этого не показывая. — Чтобы трахать девку Петрова, всю такую из себя пантеру с бараньей шкурой, согласился на невыгодный контракт и знал про страховку… ты правда считаешь себя умным?
— Ну, со страховкой у тебя немного неверные представления, киса. — Прыснул он. — Тут момент другой, но тоже весьма интересный. Меня цепануло то, что какое-никакое благородство в тебе есть, я ведь уже предлагал тебе порвать с полупокером, ты крысишься на меня, когда я по нему прохожусь, особо измываться не даешь, да и сейчас гарант безопасности потребовала, прежде чем его заложить. Была бы той стервой, какой стремишься себя показать, так бы его не защищала, упорхнула ко мне при первом моем предложении, и мало бы о чем думала, кроме своего удовольствия. А между тем, меня накрывало все сильнее, и мне нужно было убедиться, что кроет меня по моему человеку. Тут полупокер к водиле подходит. И я понял, что вот оно, шанс удостовериться, что я прав И ты это подтвердила.
— Это как? И Чем?
— Тем, что рассказала мне про аферу полупокера. Я был уверен, что он тебе заранее доложится о ней. Поэтому ждал, откуда инфа раньше прилетит, от тебя или от водилы. Если от него, значит, я в тебе ошибся, и это только химия между нами, а ты сука и нам не по пути. Если нет… то пизда. Полупокеру. И мне. Потому что я уже без тебя не смогу. Без моей строптивой женщины, заставляющей себя уважать, несмотря на тучу пороков. Достаточно для меня неприглядных.
— Откуда такая уверенность, что Женька бы мне доложился?
— Твой полупокер язык за зубами плохо держит, когда выпьет. Он болтал много лишнего. Такого, что про свою женщину нормальный мужик рассказывать никому и никогда не станет. — Невесело усмехнувшись, негромко сказал он. — Я в курсе, что вы там были друзьями навеки, что трахались по дружбе, что он тебя за своего лучшего друга считает и обо всем всегда докладывается. И за родительское сватовство, вынудившее вас на такие ебанутые отношения я тоже в курсе. Одного не пойму, тебе двадцать шесть, а ты все под их дудку танцуешь. Притом, что, насколько я слышал, зарплата у вас неплохая. Ну, для авиации. Значит, финансово ты от родителей не зависишь. В чем дело-то? Зачем ты с этим уебком живешь?
— Так интересует? — Холодно улыбнулась, глядя в его глаза, не собираясь рассказывать про то, что я дорожу своей семьей, он не поймет, а я не смогу объяснить так, чтобы он понял. Да и ироничный тон на откровения не подбивал — Может, я его люблю.
— Любишь, но не его. — Усмехнулся он, чуть прищурившись.
— Я тебя сейчас не поняла.
— Ну, да-да… Тебе же необходимо предоставить выбор. Все время об этом забываю. Уходи от него. Ко мне. Жизнь твоя, а не родителей. И правила должны быть твои. Даже странно, что с твоим нравом ты так зависишь от их мнения. К тому же, полупокер особой моралью не блещет. Паразит, сам тупой, и пытается выжить за счет чужих ресурсов, а не создать что-то свое. Гнида, одним словом. Не твой мужик.
— А ты, видимо, мой?
— Вполне. — Он хохотнул, глядя на мое вытянувшееся мрачное лицо. — Тут, кис, понимаешь в чем дело. Меня так не вшторивало ни с одной женщины. Были бабы, к некоторым я даже чувствовал что-то эдакое. Но никогда не испытывал желание напрягаться, продумывать стратегию проверки на вшивость и возводить баррикады, чтобы мою женщину, никто кроме меня не трахал. Твой полупокер вообще много интересных вещей о тебе рассказывал, что было мне только на руку. И особенно ревностно трепался про этого… господи, как его там?.. Полупокер его еще так забавно обзывал, мне прямо нравилось. Чурка какой-то…
— Испанский… — ошеломленно глядя в его лицо зачем-то подсказала я, пораженная треплом Женькой.
— Нет, он кажется про итальянского говорил. Гвидиче это же итальянская фамилия вроде бы, нет?
— Диего испанец… — меня перекосило от дикости всей ситуации.
— Да мне на самом деле глубоко похер кто он. — Закатил глаза Паша. — Сечешь фишку с переводом вашего второго пилота на другой самолет? И то, почему он тебя бросил?
Я потрясенно молчала, а Пашка, удовлетворенно блеснув глазами, продолжил:
— А вот с самим полупокером сложнее все оказалось. Он конечно на голову больной и его лечить надо, но он тебя любит, как бы это парадоксально на фоне всего этого не прозвучало. Не больше чем бабло, конечно, но где-то рядом, что для него прямо особый уровень. Я, конечно, мог ему денег предложить, и уверен даже, что он бы согласился, да только тут вставал другой вопрос — как ты ко мне после этого всего отнесешься. Начнешь верещать, что ты не вещь, которую можно купить и погонишь за порог, или побурчишь некоторое время и падешь в мои объятия. Рисковать не хотелось, ибо у кисы весьма крутой нрав, и больше вероятности того, что она меня послала бы к херам. Можно конечно было бы и умолчать, что я заплатил твоему пидорку, но с учетом того, что он тупой, карты рано или поздно вскрылись, что однозначно привело бы к первому варианту твоей реакции. Он сам мне выход подсказал. Начал с этой тачкой вокруг танцевать. Про страховку я узнал в день контракта. А потом водила рассказал об его уебищном плане, и я понял, что он сам все разрушит, нужно просто дать ему время. И долго ждать не пришлось.
— Паш, ты мудила. — Заключила я, глядя себе в колени. — Гребаный кукловод, сделай один простой вывод из того, что до Испании я бы тебе ничего не сказала.
— Поэтому мы в Испании. — Хохотнул он, пригубив бокал и смотря на меня с долей иронии. — И ты ошибаешься, сейчас я точно это знаю. Ошибаешься относительно того, что до Испании ты бы мне не рассказала. Может быть в последний момент, но сообщила бы. И хер ты меня переубедишь, кис.
— Да больно надо. Самовлюблённая свинья.
— Мудила, кукловод и свинья. — Он прыснул, весело глядя на меня.
— Еще сексист, шовинист и гомофоб. — Добавила я, исподлобья глядя на него.
— Ну, с этим не буду спорить. — Расхохотался, пригубив бокал. — Что-то еще?
— Махинатор, манипулятор и хитрожопый воротила.
— Да я тебя умоляю, какой воротила? Так, средненький ИП. — Он аж захрюкал от смеха над своими словами. — Но вернемся к нашим баранам. Кис, знаешь почему я для тебя мудак? Потому что я, видимо, первый из мужиков говорящий с тобой честно и откровенно. Кис, ну брось. Я вижу, как ты на меня смотришь. И поверь, чувствую то же самое что и ты, хотя, временами, мне тебя мучительно хочется убить. Мы с тобой давно не дети, чтобы розовую лапшу друг другу вешать. Я, разумеется, мог бы и дальше втихушку все проворачивать и сменять тебе одни розовые очки на другие, но характер у меня не тот, чтобы долго хитроумные сети плести. Захотел — сказал, сделал, забрал. Так что тебе должно быть лестно, что я-таки попрал собственные принципы и попытался завоевать твое порочное сердечко хитроумными замутами, которые, в принципе, терпеть не могу.
— Ага, спасибо, мне лестно. — Саркастично отозвалась я, убито качая головой.
— Я же оставил тебе право на выбор, кис. Что не так-то?
— В смысле, что не так? Ты меня, сука в оборот взял, такую хуйню провернул, чтобы проверить прогнусь ли я под тебя или нет, а мне должно быть лестно что твое царское величество снизошло до плетения интриг? Один трепло и мудак, второй в игры со мной играет и тоже мудак…
— А ты белая и пушистая. — Заржал Коваль. — Невинная и непорочная. Слушай, кис, ты трахалась одновременно со мной, чуркой и полупокером. Была бы другая на твоем месте, я бы даже в твою сторону не посмотрел. Но, сука, зацепила. Когда чухнул, что там за смазливым лицом и распутным нравом сила и верность, только подойди к этому правильно, вообще зациклился. Подошел. А ты истеришь. Ты вообще сама понимаешь, какой тебе мужик нужен? И почему ты ебешься с тремя одновременно?
— Не с тремя одновременно. — Буркнула я.
— С двумя, да?
— Я с ним живу как-никак.
— Заебись. Со мной и с ним. Хоть не в один и тот же день?
— И это я истерю?
— Я просто сейчас охуел. Я реально охуел.
— Это я сейчас охуела, Коваль. Сидишь тут, изображаешь мужа оскорбленного изменой. Да по сути расклад-то прост! Ну потрахались. Несколько раз. И…
— И ты рванула со мной в другую страну чтобы продолжать это делать. А сейчас сидишь и стенаешь что я тебя, бедную, на вшивость проверял.