– Прошиты серебром, – мечтательно протянула Роберта.
Бомонт торжественно поставил свою подпись, и лакей унес бумаги.
– Пожалуйста, простите мою недопустимую грубость, – произнес он, взяв вилку. – Я верно понял, что между обсуждением интимных подробностей первых месяцев моей супружеской жизни мы также затронули равно восхитительную тему, именуемую «герцог Вильерс»?
– Совершенно верно, – кивнул Деймон. – И, Джемма, ты совершенно не права. Пусть Вильерс, фигурально говоря, и не размахивает мечом, в ножнах этот меч еще заметнее. И о нем помнят все.
– Хотите сказать, что он влюбился? – спросил Бомонт с искренним удивлением.
– Этому не бывать никогда в жизни! – воскликнул Деймон. – Этому человеку плевать на женщин, правила приличия, условности жизни в Лондоне и прочую чепуху. Ведет он себя крайне грубо, вызывающе – и все-таки принят повсюду. Это одна из загадок жизни. Еще одна загадка, дорогая леди Роберта, – каким образом вы собираетесь обратить на себя его внимание?
Джемма нахмурилась. Брови Бомонта взлетели к самым корням волос.
Какого черта он постоянно пытается оскорбить леди Роберту?
Деймон сам не мог объяснить, в чем дело, но при мысли о прелестной девушке, безуспешно гоняющейся за Вильерсом, кровь закипала в жилах.
– Буду помнить ваши добрые пожелания, – спокойно отпарировала Роберта. – И считаю, что мы с герцогом станем идеальной парой, поскольку очень друг другу подходим.
– Подходите?! – вскричал Деймон. – Только в том случае, если через каждое воскресенье станете превращаться в шахматную фигурку.
– Ничего, я над этим поработаю, – пообещала Роберта.
– Для нас будет весьма поучительным опытом более близкое знакомство с вами, – решила Джемма. – Недаром в нашей семье так много людей с творческими способностями. Возможно, ваш отец согласится написать стихи к свадьбе Деймона.
– Какой еще свадьбе? – буркнул тот.
– Той, которую я тебе устрою. Тебе давно пора жениться! И ты больше не становился бы героем шумных скандалов.
– Я еще не встретил молодую женщину, на которой захотел бы жениться. У большинства из тех, кто нынче выставлен на брачный рынок, мозги устроены по принципу мельниц Господних.
– Мельницы Господни мелют чрезвычайно медленно, – вставил Бомонт. – Полагаю, лорд Гриффин только сейчас бросил замаскированное оскорбление умственным способностям всех молодых женщин.
– Именно по этой причине ты достиг зрелого, если не перезрелого возраста двадцати девяти лет, так и оставшись холостым, – заявила Джемма. – Твои шутки не слишком понятны, а вера в собственный ум чересчур высока.
– Все это не имеет ничего общего с моим умом, – запротестовал брат.
– А с чем? – полюбопытствовала Роберта. – Или вы мечтаете о синем чулке?
Джемма разом ринулась на спасение брата:
– Проблема Деймон в том, что он самый завидный в Лондоне жених и остается таковым вот уже не менее пяти лет.
– Был еще герцог Флетчер, – мрачно вставил Деймон, – но он женился на Пердите Селби и бросил меня на съедение волкам.
– Волки – это мамаши незамужних дочерей, – пояснила Джемма.
– И сами дочери тоже. Отнюдь не миссис Хикмен пришла в голову идея запереть меня в библиотеке со своей дочерью, чтобы потом застать нас в компрометирующей ситуации.
– Должно быть, это идея мистера Хикмена? – догадалась Джемма.
Деймон покачал головой:
– Самой Элинор. Она все равно что призналась мне в этом. В конце концов, когда проводите несколько часов в чрезвычайно интимной обстановке и замкнутом пространстве, можно услышать множество интересных откровений.
– Перечислить не могу, сколько девушек отметили свой первый год в Лондоне безумной влюбленностью в моего брата, – пропела Джемма.
Роберта изумленно уставилась на Деймона.
– Знаю, в это трудно поверить, – кивнула Джемма.
– В общем, да, – усмехнулась Роберта.
– О, не стесняйтесь меня оскорбить, – позволил Деймон.
– У меня в мыслях не было намекать, что вы уродливы или глупы, – поспешно заверила Роберта.
– Какое счастье, что вы безразличны к его чарам! Было бы крайне неловко, присоединись вы к ордам пресмыкающихся девиц. Представляете такую сцену: вы гоняетесь по дому за Деймоном с ножом в одной руке и кольцом – в другой.
– Ножом?
– Да, была такая юная леди с режущим орудием, – вспомнил Деймон, – вернее, с резцом для работы по камню. Некая Далсит Пенсингтон. Не успев пробыть в Лондоне и нескольких месяцев, она стала жертвой опасной болезни, называемой любовью, и преисполнилась решимости высечь мой бюст из известняка.
– Как… – покачала головой Роберта, но тут же плотно сжала губы, так и не договорив.
«Наверное, хотела сказать, "Как странно"», – подумал Деймон.
– Как удивительно! – воскликнула она.
Скорее всего ее Деймон совершенно не интересовал. Что ж, все к лучшему, как сказала Джемма.
– Далсит – очень милая девушка, – сообщила сестра. – Правда, я не видела ее с тех пор, когда она была совсем ребенком, но, уверена, ты безобразно раздул эту историю с резцом.
– Не я, – тут же поклялся Деймон. – Недели две я не мог выйти из собственного дома без того, чтобы обезумевшая скульпторша не выскочила из-за куста с резцом в руке.
– Не обращайте на него внимания, – посоветовала Джемма. – Когда мужчина так убежден в собственной неотразимости, значит, он безнадежен.
– Я вовсе не убежден в собственной неотразимости, – возразил Деймон.
– Тебе необходима женщина, которой ты был бы совершенно безразличен, – постановила сестра. – Я буду плясать хорнпайп,[6] когда такая тебе встретится.
– Вполне подходящий панегирик супружескому блаженству, – заметил Бомонт, откладывая нож и вилку. – Пляска под мелодию, которую не только никто не любит, но даже не понимает, с партнером, считающим тебя кадавром.[7]
Шутка была не столь уж дурной, хотя, конечно, преданность семье требовала, чтобы Деймон не смел рассмеяться. Джемма снова принялась уничтожать мужа злобным взглядом. Деймон посмотрел на Роберту и заметил в ее глазах ответную скрытую улыбку.
Похоже, они вполне могут обмениваться одним лишь им понятными шутками, что было довольно утешительно, если придется и впредь высиживать на ужинах, подобных сегодняшнему.
Честно говоря, такая перспектива была почти заманчивой.
Глава 7
От герцогини Бомонт герцогу Вильерсу
«Хотя мы не встречались много лет, мне хотелось бы пригласить вас на мой завтрашний бал. Лакей подождет вашего ответа».
От герцога Вильерса герцогине Бомонт
«Вам следовало бы почаще беседовать со своим мужем. Мы не общаемся. Благодарю вас, нет».
От герцогини Бомонт герцогу Вильерсу
«Не находите, что захват пешки, как и грех, нельзя замолить извинениями?»
Герцогине Бомонт
«Намереваетесь захватить мою пешку? Я очарован. Нет, благодарю вас».
Герцогу Вильерсу
«Возможно, я виновна в несвоевременном дебюте? Захват пешки на ходу – блестящий маневр, но предпочитаю создать целый комплекс возможностей завершить партию матом».
Герцогине Бомонт
«Весьма агрессивная дебютная игра. А король знает о вашем приглашении?»
Герцогу Вильерсу
«Мне повезло победить Филидора именно агрессивной дебютной игрой, и по этой причине она мне нравится. Однако одна из моих слабостей заключается в том, что я недостаточно задействую короля».
Без обращения
«Вы говорите о Франсуа Филидоре?»
Без обращения
«Конечно».
Без обращения
«Вы выиграли шахматную партию у Филидора?»
Без обращения
«И не один раз».
Без обращения
«Я буду у вас».
Глава 8
Муж был последним человеком, которого Джемма ожидала увидеть в своей спальне сегодня вечером. Правда, она все время помнила, что, если они хотят заняться получением наследника, рано или поздно придется самой его пригласить.
– Могу я войти? – осведомился Бомонт с обычным разъяренным видом.
Джемма молча распахнула дверь. Судя по вечерней одежде, он не был расположен к супружеской близости. Вот и прекрасно. Она еще не готова к подобной близости.