Шарлотта про себя застонала. У ее старшей сестры наконец появился поклонник, Хорас Маддл[9]. Но она была счастлива за Мэй. Искренне счастлива.
И почему бы нет? Оба неумны, беспечны и будут прекрасно существовать вдвоем в каком-нибудь жалком провинциальном городишке. А она будет жить…
Шарлотта отвернулась. В этот момент одна из подруг призывно ей махнула. Улыбнувшись, девушка направилась к кружку молодых матрон, своих ровесниц, увлеченно обсуждавших детей и их болезни. По мнению Шарлотты, не мешало бы время от времени менять тему.
Но сегодня женщины увлеченно сплетничали о герцогине.
– Видели, что на ней надето? – немедленно спросила леди Эстер Визи.
– Я вообще ее не видела. Она оставила приезжающих гостей, и Бомонт с величайшим раздражением выполнял обязанности хозяина.
– Вот она, – выдохнула Эстер. – Справа.
Шарлотта бросила взгляд в сторону Джеммы, стараясь не выглядеть слишком любопытной. Поправила шарф, улыбнулась стоявшей рядом знакомой. И только тогда пристальнее вгляделась в герцогиню, волосы которой были забраны наверх и уложены массой локонов, украшенных золотыми, инкрустированными драгоценными камнями цветами. Наряд ее был так изыскан, что Шарлотта ощутила укол зависти. Чудесное платье лимонного цвета из итальянского шелка! Верхняя юбка – распашная, в разрез которой выглядывает нижняя, собранная мелкими складками и расшитая розами.
– Видишь, с кем она говорит? – прошептала Эстер.
– А… знаю, – кивнула Шарлотта, не спуская прищуренных глаз со смеющейся герцогини. – Делакруа. Я думала, она оставила его в Париже.
– Он последовал за ней.
– Неужели осмелился? Как дерзко с его стороны!
– Слышала? Ее брат перебрался в Бомонт-Хаус вместе со своим сыном!
Шарлотта тихо ахнула:
– Поразительно, что герцог допустил такое неприличие.
– Да, и теперь все снова гадают, кто мать мальчишки. Вчера леди Пиддлтон клялась, будто точно знает, что это ребенок Мэри Страи. Правда, есть такие, кто утверждает, что любовница Гриффина уехала в Америку и бросила мальчишку на его попечение.
– Америка? Звучит не слишком правдоподобно.
– Но так говорят. Понять не могу, почему бы Гриффину попросту не отослать его в деревню, как поступил бы всякий порядочный джентльмен.
– Я никогда не видела его в обществе Мэри Страи.
– Но это еще ничего не значит, – возразила Эстер с неопровержимой логикой. – Имя ее знакомым – легион, как говорится в Библии, хотя я не уверена, что цитирую правильно. Кстати, твоя сестра, похоже, очень близка с Маддлом.
– Верно, – признала Шарлотта. – Похоже, в нашем доме скоро будет свадьба.
– А потом мы возьмемся за тебя, – утешила Эстер. – Выйти замуж никогда не поздно!
Шарлотта невольно скрипнула зубами.
– Я живу надеждой.
– Ну, это вполне…
Но какую бы очередную мудрость ни собиралась изречь Эстер, конец фразы пропал втуне, поскольку муж склонился перед ней и увлек танцевать, невзирая на энергичные протесты.
– Корбин и Вильерс договорились о шахматной партии, – сообщил он, – которую я не пропущу ни за что на свете, поэтому не будем откладывать наш танец.
Шарлотта вздохнула. В браках ее друзей и знакомых не было ничего привлекательного, но тем не менее трудно не мечтать о муже.
Она выпрямилась, делая вид, что вовсе не осталась в полном одиночестве. Впрочем, она уже привыкла…
Прозвучали первые аккорды. Начинался полонез.
Шарлотта опустила глаза.
Неожиданно перед ней возникла пара лаковых туфель.
– Не окажете мне честь?
Рука в перчатке потянулась к ней. Девушка подняла глаза. Да это герцог Бомонт!
– Ваша светлость, – пробормотала она.
– Мисс Шарлотта! Могу я пригласить вас на танец?
Сердце девушки пропустило удар. Конечно, он женатый мужчина, но так отчаянно красив!
Она вложила пальцы в его ладонь, и они направились к центру зала. Шарлотта старалась не смотреть по сторонам, чтобы увидеть, заметили ли гости, что она танцует с самим хозяином…
Она поспешно взглянула на герцога. Конечно, он был печально известен своей вспыльчивостью, и с ее стороны было бы глупо провоцировать его. Зато как политик он известен всей Англии!
У нее два выхода: молчать минут двадцать, в продолжение всего танца, или попытаться завести беседу. Сам герцог, очевидно, считал, что его долг заканчивается вместе с полонезом.
– Я читала вашу последнюю речь в палате лордов, ваша светлость, – заговорила она.
Герцог немного оживился:
– В «Лондон газетт»? Боюсь, что большинство палаты согласилось с моими оппонентами. Жаль, но что поделать?
– Уверены, что правы относительно намерения мистера Фокса сделать Ост-Индскую компанию подотчетной членам комиссии?
– Уверен ли я, что это откровенная попытка захватить богатства компании? Разумеется.
На этот раз он поморщился, очевидно, недовольный вопросом.
– Я упомянула об этом, поскольку была потрясена формулировками самого билля. И хотя сочувствую вашему желанию провести внеочередные выборы, но разве подобные компании не должны ни перед кем отчитываться? Кто-то должен взять их под контроль, ваша светлость.
– Но виги хотят взять компанию под контроль, только чтобы поживиться самим.
– Как трудно провести черту между антикоррупционными мерами и обычной жадностью, – заметила Шарлотта. – Мне пришло в голову…
Она осеклась и сжала губы.
– Что именно вам пришло в голову? – заинтересовался герцог, слегка наклоняясь. Сердце Шарлотты снова куда-то покатилось. – Проклятие, сейчас смена партнеров. Нам нужно расходиться. Не забудьте вашу мысль, – предупредил он. Через минуту они вновь воссоединились, и Шарлотта взглянула на него, сквозь кольцо их поднятых рук:
– Надеюсь, вы понимаете, что мне довелось только прочесть статьи в «Газетт»?
– На этот раз они были довольно точны, что для них крайне необычно.
– Я подумала, что, возможно, в следующей речи вам следует сделать больший упор на тему государственной измены, – посоветовала она. – Насколько я поняла, вы ищете союзников в борьбе с Фоксом. Но на вашем месте я затеяла бы эту дискуссию в поддержку короля, а не против министра. Не забывайте, Фокс очень популярен.
Герцог прищурился.
– Полагаю, я мог бы последовать вашему совету. Но Фокс создает неприятные проблемы, и его просто необходимо сместить.
– Сообщите в палате лордов, что всякий, кто проголосует за билль, может считаться врагом короля. И не стоит упоминать имя Фокса.
На какой-то момент он сбился с такта, но тут же взял себя в руки.
– Мисс Шарлотта, я благодарен судьбе, что пригласил вас на танец.
Сердце Шарлотты сильно забилась. Герцог отвел ее в сторону.
– Вы, случайно, не успели прочитать в «Газетт» изложение дебатов между лордом Темплом и Фоксом?
Роберта знала, что ей необходимо быть в бальном зале. Для этого требовалось всего лишь спуститься на первый этаж и оказаться в возбужденной атмосфере всеобщего веселья. Вот уже сорок минут, как она была полностью готова.
Беда в том, что платье абсолютно не соответствовало ни ее характеру, ни заданной цели.
Девушка снова взглянула в зеркало.
– Вы будете идеальным олицетворением молодости и невинности, – объявила Джемма сегодня утром. – Оденем вас крайне просто, разбросаем то тут, то там несколько розовых бутонов… да, еще нить жемчуга. Просто и элегантно.
– Но я не хочу быть идеальным олицетворением чего бы то ни было, – запротестовала Роберта. Однако Джемма упорно стояла на своем:
– Понимаю, в душе вы истинная Рив. Но ваше первое появление в свете должно произвести неизгладимое впечатление наивности и свежести. Позже вы сможете показать себя и истинном свете. После того как выйдете замуж.
Роберта вздохнула.
Она так мечтала об этом бале. Но как трудно притворяться послушной и скромной!
Она снова попыталась опустить глаза. Но ни одна девушка не смогла бы оставаться невинной, прожив столько лет в обществе ее отца!
Она чувствовала себя полной дурой. Волком в овечьей шкуре.
И тут дверь распахнулась.
– Вот вы где! – вскричала Джемма. – Выглядите восхитительно!
Роберта снова повернулась к зеркалу. Волосы были тщательно завиты, напудрены и украшены яблоневым цветом приставленной к ней камеристкой. Шею охватывала нить крупного жемчуга. Фижмы были достаточно велики, чтобы казаться элегантными, и в то же время не слишком громоздкими, чтобы не мешать в танце. На губах и щеках лежал тончайший слой румян.