— Бедное дитя, — поддеваю его я.
Этим я зарабатываю бурчание.
На телефон приходит сообщение от мамы.
"Спокойной ночи, дорогая."
Она уже начала путаться в часовых поясах.
Хихикая под нос, я пишу ей ответ.
"Мам, я опережаю тебя на десять часов, у меня сейчас половина десятого утра. Позвоню тебе вечером, для тебя это будет утреннее время."
Она отвечает сразу же.
"Я люблю тебя."
♥
Я отрываю глаза от телефона и вижу, как Каррик пожирает мой бекон взглядом, который я могу назвать не иначе как жаждущим.
− Ты в порядке? — смеюсь я.
− Нет, я умираю с голоду, − смотрит он на меня. — Ты собираешься есть этот бекон?
Наш отель — единственное место в Куала-Лумпур, в котором подают приличный бекон. Вообще-то я хотела съесть его и не думала делиться с Карриком. В плане еды я очень жадная.
Отклонившись на спинку стула, я беру свою чашку с кофе.
− Думаешь, тебе стоит есть бекон? У тебя же борьба за здоровье в этом сезоне.
Он театрально вздыхает.
− Господи Иисусе, я же не превысил норму веса, или все-таки?
Он сгибает руку, чтобы поиграть мускулами, и я еле сдерживаю порыв ударить по ним — ну или облизать.
− Один кусочек бекона не превратит меня в гребаного Джаббу Хатт.
(Джабба Хатт — мерзкий и толстый жабообразный персонаж фильма «Звездные войны».)
− Я почти уверена, что когда Лукас создавал его, то назвал его Джабба Хатт. Не гребаный Джабба Хатт. И если твой отец увидит, что я даю тебе бекон, то лишит меня работы.
(Джордж Лукас — сценарист фильма «Звездные войны».)
− Он не станет. Да ладно… всего кусочек бекона.
− Нет, − я пододвигаю тарелку ближе к себе, чтобы та была подальше от него.
− Ох, да ну тебе, крошка. Ты знаешь, что хочешь дать мне чуть-чуть.
Крошка?
Это слово омывает меня, словно я окунулась в ванную, наполненную эротизмом.
Сдавливая бедра и сжимая губы, я качаю головой.
− Нет. Твой ирландский льстивый шарм на меня не действует.
Ухмыльнувшись, он одаривает меня взглядом, достойным сексуального дьявола.
− Ох, Андресса, крошка, если ты мне дашь совсем немного… я сделаю так, чтобы это стоило того. Это может быть нашим маленьким секретом. Я никому не скажу. Обещаю.
− Как ты умудрился сделать так, чтобы разговор о беконе казался таким пошлым?
− Я бы назвал это талантом… но может быть пошлый вовсе не я. Может это ты. Ведь, несмотря ни на что, именно ты услышала в нашей беседе что-то грязное. — Он приподнимает бровь.
Мое лицо приобретает ярко-красный цвет.
Его пальцы незаметно прокрадываются по столу к моей тарелке.
− Итак, я забираю этот бекон? — хлопает он ресницами, смотря на меня.
Мерзавец знает, насколько хорошо выглядит.
− Ладно, − сдаюсь я. — Один кусочек. Вот твоя доля.
Я хватаю бекон и передаю ему.
− Говорил ли я в последнее время, какой потрясающей тебя считаю?
− Нет.
Я наблюдаю за тем, как он кладет бекон в рот, смотря на поедаемый кусочек.
− Ну так вот, ты потрясающая. Чертовски потрясающая. Боже, это чудесный бекон, − стонет он, пережевывая мясо.
Я начинаю вертеться на стуле как уж на сковородке, когда он издает эти звуки.
Кто знал, что кусочек бекона может так заводить?
Я сразу представила себя голой, лежащей на кровати, и он надо мной, во мне, издает те же самые звуки…
− Ладно, мне нужно еще, − врывается его голос в мои сексуальные мысли.
− Хм-м? Что? Ага. — Я отталкиваю тарелку без единой мысли.
Затем, секунду спустя, я осознаю, что натворила.
− Стой! Верни! Ты втянешь меня в неприятности!
Я пытаюсь схватить тарелку, но Каррик сгреб весь бекон и затолкал его в рот.
− Господи! Поверить не могу, что ты это сделал! — Я с шлепком прижимаю ладонь ко рту, скрывая вырывающийся смех.
− Никогда не смей недооценивать способности голодного мужчины, − говорит он, чавкая, с набитым беконом ртом, а в его глазах блеск.
Я ничего не могу с собой поделать, кроме как смотреть на то, как двигается его адамово яблоко, когда он проглатывает еду, что выглядит чудно, но сексуально.
− Господи, так намного лучше. Чувствую себя сейчас нормальным, блядь, человеком. — Он отклоняется на своем стуле назад, прижимая руку к животу.
− У тебя проблемы, − съязвила я. — Хочешь остаток моего завтрака? — жестом я указываю на недопитый кофе и половину тоста.
‒ Прости. ‒ Он дерзко ухмыляется. ‒ Хочешь, чтобы я достал тебе еще?
‒ Эх, не беспокойся об этом, ‒ машу я, отказываясь от этой идеи.
‒ Итак, какие планы на сегодня?
‒ Особо никаких. Наверное, буду бездельничать у бассейна.
‒ Даже мысль о тебе, лежащей в бикини, изумительна…
Я прерываю его реплику.
‒ Кто сказал, что на мне будет бикини?
‒ Мое воображение. А что? Ты будешь топлесс? Или вовсе будешь купаться голышом? ‒ Его глаза заискрились, как зажженная спичка, когда он выпрямился на своем сидении.
‒ Нет, извращенец. Я имела в виду, что могла бы быть одета в купальный костюм, чтобы ты знал.
‒ Ты не оставляешь веселью шансов, ‒ дует он губы.
Я хохочу, качая головой.
‒ Я твой друг, помнишь? Ты не применяешь извращенные штуки к своим друзьям.
‒ Кто сказал? Пока я не прикасаюсь к тебе, я могу все что угодно творить вот здесь, ‒ он стучит пальцем по своей голове.
‒ И если ты хочешь, чтобы я оставалась твоим другом, тебе нужно заткнуться. ‒ Я смотрю на него с самодовольной улыбкой на губах.
‒ Хорошо, зануда, ‒ он закатил глаза. ‒ Итак, может, вместо того, чтобы тусоваться у бассейна в старушечьем купальном костюме, ты согласишься немного развлечься со мной?
Предыдущая часть нашего разговора и нахальный блеск в его глазах заставляют меня спросить:
‒ Развлечься как?
‒ Весело.
‒ Весело развлечься?
‒ Именно. ‒ Он наклоняет голову, его губы растянулись в улыбке.
Это настолько очаровательная мальчишеская улыбка, что я и не замечаю, как отвечаю.
‒ Хорошо, я «за».
После завтрака Каррик пошел к себе за кошельком, а я бросилась в свой номер, чтобы взять кое-какие деньги. Каррик сказал надеть что-то тренировочное, и у меня создалось впечатление, что мы будем заниматься чем-то активным. Спортивным.