Грейвс Трейси Гарвис - Желание

– Знаю. Запуск бизнеса – дело непростое. Не буду врать, на рынке высокая конкуренция. Мне все равно придется уезжать в командировки, но не так часто. В дальнейшем мы наймем для этого людей. Мы не будем отвечать ни перед кем, кроме друг друга. Клер, но я не могу обещать, что все получится. Это как лотерея. Есть вероятность, что наша затея провалится.

Тем не менее я дала ему свое благословение. Если Крис не возьмет дело в свои руки, то никогда не освободится от мыслей о том, что его могут уволить, что у него будет работа, не соответствующая его желаниям, или неуравновешенный начальник. Если нам придется и дальше экономить, так тому и быть. По крайней мере, Крис будет делать то, во что верит.

Так что теперь нам остается ждать. Посмотрим, что из этого выйдет. Либо пан, либо пропал. Скрестим пальцы.

Мы с Крисом берем напитки и устраиваемся на свободных стульях на террасе. Появляются Джулия и Джастин с дочками. Через два месяца после выхода из реабилитационной клиники Джулия еще не научилась полностью контролировать свою зависимость. Ниточка, связывающая ее с новой, трезвой жизнью, тонкая, как паутинка. Джулия снова сорвалась, но лишь раз. Теперь она уже тридцать три дня не пьет и борется с зависимостью каждый день. Буду молиться за тридцать четвертый.

Я думала, что Джастин вполне может смыться, бросить ее в самое тяжкое время, но он этого не сделал. Вступив в клуб анонимных алкоголиков, Джулия сказала мужу, что не держит его. Что если он действительно хочет быть с другой женщиной, то нет смысла оставаться с ней. Но он остался, и я надеюсь, что так и будет. Ежедневная работа над собой, поддержка Джастина и дочки – все это поможет Джулии не сбиться с пути, но решение отказаться от алкоголя всегда будет лежать лишь на ее плечах. Главное, чтобы она выстояла.

Бриджет сегодня не с нами, потому что работает в больнице. В неделю у нее три смены по двенадцать часов, с семи вечера до семи утра, а Себастьян присматривает за братьями, уберегая их от всего дурного. Конечно же, сейчас ее система воспитания детей далека от идеала, но ребята не жалуются. Они переехали в трехкомнатную квартиру, Бриджет оплачивает аренду и прочие расходы сама. Она уже больше месяца ничего не слышала о Сэме. Азартные игры оказались для него важнее семьи. Он не явился в первый день судебного заседания по разводу, на который подала Бриджет, и с тех пор она не может с ним связаться. Он будто испарился.

– Клер, – говорит Элиза. Голос у нее слегка раздраженный. – Ты не поможешь мне?

Поднимаю глаза и вижу, что руки у нее и впрямь заняты. В одной она держит годовалую Лорен, а в другой – тарелку с котлетами для гриля. Четырехлетняя Лайла, которая боится оставаться одна и не отходит от Элизы, прилипла к ее ноге, так что невозможно шагнуть.

Со слов социального работника, Лайлу и Лорен заметила соседка. Дети сидели перед домом без всякого присмотра, на Лорен был лишь грязный подгузник, несмотря на температуру в десять градусов. Полиция нашла их мать внутри заваленного мусором дома, та курила косяк дури. В кухонных шкафчиках лежала лишь пачка старых крекеров и контейнер с детской смесью, которой хватило бы на пару кормлений. Элиза разрыдалась, рассказывая мне эту историю. Они со Скипом надеются стать не временными, а постоянными приемными родителями девочек. Я скрестила за них пальцы, надеюсь, все получится. Когда-нибудь эти малютки поймут, как им повезло.

Я быстро встаю со стула и иду к Элизе.

– Мне взять котлеты или малышку? – спрашиваю я.

– Малышку, – отвечает она, передавая мне спящую Лорен.

Та слегка ворочается, но, когда я прижимаю ее к себе, снова закрывает глаза.

Элиза берет Лайлу за руку.

– Давай-ка избавимся от этих котлеток, хорошо?

Лайла оживленно кивает – радуется, что ее спросили. Что о ней кто-то заботится.

Джулия садится рядом со мной и гладит малышку по голове.

– Она просто прелесть, – говорит Джулия.

– Да, – с улыбкой отвечаю я. – Хочешь ее подержать?

Джулия кивает, и я передаю ей ребенка. Она смотрит на Лорен, затем на двор, где играют ее собственные дочери.

– Дети, – говорит Джулия. – Они такие беспомощные. Мы обязаны о них заботиться.

Ясно как день, что ее терзают угрызения совести.

– Верно, – соглашаюсь я. – Однако они очень стойкие.

Беру ее за руку. Джулия пожимает мою ладонь, я отвечаю тем же.

После ужина включаем музыку. Солнце опускается за горизонт, Элиза зажигает свечи и помещает их в висящие на деревьях фонари. Вместе с полной луной они создают волшебное сияние. Джастин поднимается и протягивает руку Джулии. Я проглатываю возникший в горле ком и стараюсь не расплакаться, когда он прижимает жену к себе и они медленно покачиваются в такт музыке. Глядя на них, я воскрешаю в себе веру во многие вещи. И надежду, не только для Джастина и Джулии, но и для себя с Крисом. И для Дэниела. В газете я прочитала, что его перевели в центр реабилитации. Впереди его ждет долгий путь, но, по прогнозам, он поправится.

Крис поднимает меня на ноги.

– Потанцуй со мной, – говорит он.

Муж притягивает меня к себе, и я кладу голову ему на плечо.

Крис знает меня лучше, чем кто-либо, так будет всегда. Он тот мужчина, с кем я хочу состариться.

Скип танцует, подхватив на руки Лайлу, а Элиза держит Лорен и улыбается. На моих ресницах все-таки появляется слезинка. Остальные дети берутся за руки и кружатся в хороводе, смеясь и набирая темп.

Мы с Крисом где-то запетляли и пока не нашли обратной дороги, однако мы очень близки.

Самое худшее, что могло произойти со мной, – это потерять его. А лучшее, что я могу сделать, – отдать ему свое сердце целиком и полностью.

Так я и сделаю.

В конце вечера мы собираем детей и Крис берет меня за руку, переплетая наши пальцы.

– Идем домой, – говорит он.

Эти слова значат нечто другое, нежели год назад. Это не только место, где мы обитаем, а построенная нами совместная жизнь. Которую мы чуть не разорвали на части.

– Домой, – вторю я, крепко стискивая его ладонь.

Заглядываю в кабинет. Крис слегка насвистывает, что-то печатая.

– Дети у Элизы, – говорю я. – Мальчики играют, а Джордан помогает с малышками.

Джордан обожает ходить хвостом за Элизой, во всем ей помогая. Лайла боготворит землю, по которой она ступает. Джордан не может дождаться, когда уже будет достаточно взрослой, чтобы сидеть с девочками, так что это для нее нечто вроде стажировки. Элиза, конечно, ей уступает.

– Я отъеду ненадолго.

– Неплохая мысль. – Крис отрывается от компьютера и улыбается. – Сет будет здесь минут через пятнадцать.

Я сажусь за руль автомобиля и ввожу адрес реабилитационного центра в навигатор. Приехав в пункт назначения, паркуюсь и иду сквозь двойные двери к регистратуре.

– Чем могу вам помочь? – спрашивает сидящая за столом женщина.

– Я хотела бы повидаться с Дэниелом Рашем.

Она печатает его имя на компьютере.

– Он в палате сто четыре. Идите вдоль по коридору, затем поверните налево.

– Спасибо, – отвечаю я.

Дэниел не знает о моем приходе, и я поначалу сомневалась, не позвонить ли ему. В конце концов я решила, что навещу его, а если приду не вовремя, то вернусь в другой день. Приближаясь к его палате, я вижу выходящую оттуда женщину со светлыми волосами. Она удаляется по коридору. Есть в ней что-то знакомое, но не могу понять, что именно.

Вдруг меня охватывает паника. Наверняка Дэниел все еще мучается от болей и, возможно, не захочет видеть посетителей. Делаю глубокий вдох и тихонько стучу в дверь. Она приоткрыта, но Дэниел не отвечает, поэтому я заглядываю внутрь.

Глаза Дэниела закрыты, но при скрипе двери его веки поднимаются. Он улыбается мне, отчего я тоже сияю улыбкой, способной посоревноваться со всеми улыбками, которые он мне подарил. В груди все сжимается, а на глаза наворачиваются слезы.

– Я в порядке, – хриплым голосом говорит Дэниел, когда я подхожу к кровати. – Не плачь.

– Не буду, – отвечаю я, хотя готова в любую секунду разреветься.

Пытаясь совладать с эмоциями, я сажусь возле кровати и кладу ладонь на руку Дэниела.

– Я так рада видеть тебя, – говорю я.

Его голова побрита наголо, а на месте раны виднеется небольшая повязка. Он лежит в футболке, похудевший и осунувшийся.

– Я тоже рад тебя видеть. – Он пожимает мою руку.

– Я собиралась написать тебе, но это показалось мне каким-то безличным. А отвечаешь ли ты на телефонные звонки, я не знала. Ужасно волновалась.