Сестра пропустила его слова мимо ушей.
– Ты говорил мне, что тебе не нужна совершенная жена, что тебе нужна женщина с недостатками. Леди Фелисити – женщина с определенными недостатками.
– Я бы так не сказал. Но один-два недостатка у нее точно есть. Она исключительно упрямая и гораздо откровеннее, чем приличествует.
– Она умна. По-моему, в высшей степени. Помнится, ты говорил, что тебе нужна женщина с головой.
– Да-да. Она достаточно умна, постоянно размышляет, имеет собственное мнение по многим вопросам. Знаешь, она заставила меня думать.
– Понятно.
– Что тебе понятно?
– Ты явно ею увлечен.
– Нет!
– Извини. Теперь я подумала и пришла к выводу: она тебе совсем не подходит. Во-первых, она слишком высокая.
– Нет. У нее нормальный рост.
– И как-то слишком худа.
– У нее чрезвычайно привлекательная фигура.
– Волосы у нее какого-то неописуемого цвета, а глаза… – Мэдди усмехнулась. – Просто карие.
– Они не просто карие, – возмутился Найджел. – Они цвета собольего меха, глубокие, яркие и бездонные. Мужчина может утонуть душой в этих глазах и не раскаиваться в этом ни на мгновение.
– Я никогда и не думала иначе, – сказала Мэдди и как-то странно посмотрела на него.
Он погрозил сестре пальцем.
– Этот взгляд мне знаком. Ты думаешь, что я от нее без ума. Может быть, даже влюбился.
– Я этого не говорила.
– А тебе и не надо было. Это видно по лицу. Я вовсе не влюблен, так что можешь выкинуть эту мысль из головы прямо сейчас. Фелисити для меня абсолютно ничего не значит. Я могу прекрасно прожить и без нее, что и собираюсь сделать. Мне не нужна жена, следовательно, все дальнейшие контакты прекращаются. С этого момента постараюсь избегать ее.
– Не уверена, что в этом есть необходимость. Кажется, ты сам прекрасно со всем разобрался.
Найджел прищурился, ощущая смутные подозрения. Совсем не в духе сестры уступать с такой легкостью.
– Я тебе не верю.
– Не имеет значения, веришь ты мне или нет. И верю ли я тебе. По-моему, мы оба не коснулись самого важного вопроса.
– И что бы это могло быть, сестричка? – с опаской поинтересовался Найджел.
– Совершенно ясно для того, кто знает тебя так же хорошо, как и я, а возможно, и для самых поверхностных наблюдателей, что твоя реакция на желание этой молодой женщины выйти за тебя замуж никак несопоставима с ее проступком.
Найджел фыркнул.
– Не думаю…
– В подобной ситуации следовало ожидать, что ты не придашь большого значения желанию дамы и откажешь ей решительно, но в мягкой форме, с обычным благодушием сумеешь убедить ее, что ты не годишься для брака, и она сама придет позже к пониманию этого. Поскольку ты этого не сделал, а вел себя в совсем несвойственной тебе манере, по-моему, милый братец Найджел, на самом деле тебе следует задаться этим вопросом…
«Почему? – спросил себя Найджел. – Почему? Почему? Почему?»
– Мистер Кавендиш, вы что-то сказали? – поинтересовалась дама, проходившая справа.
Это была вдова приблизительно его возраста, сексапильная красотка с любопытными глазами. Его тип женщины. Нужно быть очаровательным с ней прямо сейчас, имея в виду нечто более интересное позднее. Однако все, что он смог, так это поддерживать подобие связного разговора.
– Ничего особенного, – ответил он с вежливой улыбкой. – Я ничего не сказал.
Она соблазнительно подалась вперед.
– Вы уверены? Готова поклясться, вы что-то сказали.
Он смотрел на нее какое-то мгновение, ожидая, когда его охватит волна желания, как это бывало, когда с ним флиртовала такая очаровательная и страстная дама. Ничего. Что с ним сделала Фелисити? Ну и женщина. Он удержался от желания взглянуть на нее. Да и сестра ничем не лучше – сказала, что не отвела Фелисити место подле него, но не упомянула, что отвела ей место там, где она бросалась в глаза еще сильнее. Впрочем, для него это не имело значения.
– Нет. Прошу прощения.
– Я тоже, – коротко ответила дама и подчеркнуто повернулась к нему спиной, чтобы заговорить с мужчиной справа.
Леди, сидевшая слева от Найджела, также увлеклась разговором с господином, сидевшим рядом. Мэдди права. Он вежлив, но сегодня вечером ни в малейшей степени ни мил, ни привлекателен. При других обстоятельствах к концу обеда – во время третьего, а может быть, четвертого блюда – он уже покорил бы всех дам по обе стороны от себя. Одни желали бы выяснить, насколько заслуженна его репутация, а другие – убедиться в этом лично. Сегодня вечером он к этому не расположен. Только подумайте, до чего может довести мужчину всего лишь обсуждение вопроса брака. Желание избежать брака укрепилось еще больше.
Он недовольно взглянул на Фелисити – источник его беспокойства оказался слишком занят разговором с Норкрофтом, сидевшим рядом. Судя по выражению ее лица, по тому, как широко распахнуты ее глаза, как она слегка наклонялась к Норкрофту, не говоря уже о том, что периодически раздавался ее веселый смех, Фелисити явно не считала Норкрофта скучным. В данный момент она не обращала никакого внимания на Бекхема, сидевшего слева от нее. Почти все время она внимала каждому слову Норкрофта. Найджел не ожидал от нее такого поведения. До сегодняшнего вечера ему не приходило на ум, что Фелисити Мелвилл – законченная кокетка. Если задуматься над этим, удивительно, что она до сих пор не нашла себе мужа. Только взгляните на Норкрофта и Бекхема. Они оба пали жертвами ее чар. Что ж, Найджел Кавендиш будет покрепче.
– А вы что скажете, Кавендиш? Вы согласны с Бекхемом? – поинтересовался Норкрофт.
Найджел взглянул на друга. Он совершенно не представлял себе, о чем шла речь.
– Я не совсем уверен. Это… трудный вопрос.
Еще более трудный оттого, что не знаешь, о чем речь.
– А вы, леди Фелисити, вы согласны? – Бекхем фыркнул.
– Согласна ли я? – Она подняла брови. – Поскольку спор начался именно с моего несогласия, очевидно, что я не согласна с лордом Бекхемом.
– Однако она согласна со мной или скорее… – Норкрофт усмехнулся, – я согласен с ней.
– По-моему, Кавендиш пытается заискивать перед леди Фелисити, уклоняясь от ответа, – заметил Бекхем.
– Глупости. Я бы сказала, что мистер Кавендиш вовсе не хочет спорить со мной. – Веселая улыбка тронула уголки губ Фелисити, будто она прекрасно знала, что Найджел не следил за беседой. – И у него явно есть мнение по вопросу, чьи стихи лучше – Роберта Браунинга или миссис Элизабет Барретт Браунинг. Я права? – Она посмотрела на Найджела.
Поэзия? Они обсуждали стихи? Какое облегчение. Разумеется, он может обсуждать поэзию.
– Или вы никогда особенно не размышляли на эту тему? – В голосе Фелисити явно прозвучал вызов.
– Признаться, я не слишком над этим задумывался. – Найджел пожал плечами. – Однако я знаком с произведениями и мужа, и жены.
Он помолчал, раздумывая над возможными результатами разговора, и попытался ответить нечто вразумительное, стараясь вспомнить хоть что-то, что он слышал о произведениях Браунингов. В конце концов, он же не идиот, участвовал в интеллектуальных спорах.
– По-моему, миссис Браунинг называют одной из самых одаренных поэтесс Англии. Произведения же мистера Браунинга еще ожидают общественного признания, но критики его ценят.
– Прекрасно, мистер Кавендиш, – пробормотала Фелисити.
– Да-да, все это хорошо, но что думаете именно вы, мистер Кавендиш? – настаивал Бекхем. – Какова ваша личная оценка? Чьи произведения вы считаете лучшими? Леди или ее супруга?
Норкрофт усмехнулся:
– Мужчины или женщины?
Очевидно, Фелисити выразила свое мнение, и Найджел мог бы побиться об заклад, что мнение было в пользу миссис Браунинг.
– Я редко высказываю свои взгляды на поэзию, думаю, в этом случае высказать более определенное мнение трудно, – откровенно ответил Найджел. – Но должен признаться, мне нравятся стихи миссис Браунинги, по-моему, на сегодняшний день она – лучшая из них.
Норкрофт поднял бокал.
– Прекрасно сказано, Кавендиш.
– Однако, – продолжил Найджел в официальной манере, которая ему довольно-таки нравилась, – творчество мистера Браунинга продолжает развиваться. Лет через десять, возможно, мы будем восхвалять его как одного из лучших поэтов страны. Лишь время сможет рассудить, кто лучше.
– Значит, сейчас вы считаете, что лучшая – миссис Браунинг, но в следующем году вы сможете легко изменить мнение? – развеселилась Фелисити.