Линн Дениз - Желание сокола (ЛП)

Скарборо [1], Йоркшир [2],

Англия, 1142 год.

Убийство.

Это обвинение прокатилось через заполненный людьми зал. Передаваясь от одного придворного к другому, оно возвратилось к человеку, обвиненному в столь грязном деянии.

Убийство.

— Рис, лорд Фоко, за убийство Гийома дю Пре твои земли и владения конфискуются в пользу короны.

Одетый в черную рясу святоша с сатанинским восторгом усмехнулся, заканчивая свое обращение к собравшимся.

— Жизнь твоя будет отдана дьяволу, которому ты служил.

Из стоявшего на возвышении кресла к обвиняемому мужчине склонился король Стефан [3].

— Рис? — он ненадолго замолчал, а после продолжил. — Фоко, разве тебе нечего сказать?

Рису много чего хотелось сказать, но он сдержал свой язвительный ответ. Твердый, холодный пол, на котором он стоял на коленях, помогал держать язык за зубами. Посаженный на цепь, словно собака, Рис находился не в том положении, чтобы испытывать чувство юмора короля Стефана.

Вместо этого Фоко оглядел людей, столпившихся в покоях, в поисках хотя бы одного друга, который мог бы поручиться за его честь. Но таковых среди собравшихся почему-то не оказалось.

Он с усилием потянул цепи, сковывавшие руки у него за спиной. Мышцы пронзила жгучая боль. Рис окинул быстрым взглядом освещенный факелами зал, разыскивая тех троих, что насильно прервали столь необходимый ему сон. Они свирепо смотрели на него. Фонари у них под глазами, их распухшие губы и кровоточащие носы в какой-то мере принесли ему чувство удовлетворения. Ведь он ни на йоту не облегчил им исполнение приказа.

— Отвечай своему королю! — церковная крыса суетливо подбежала к Рису. Ряса священника развевалась вокруг жирных ножек.

Рис поднял взгляд на короля Стефана, не обращая внимания на вопли, казавшиеся ему не более, чем вороньим карканьем. Он взвешивал каждое свое слово. Его жизнь и благополучие его семьи зависели сейчас от его умения контролировать свой язык.

— Ваше величество, служа вам, я убил множество людей. Кто теперь скажет, были ли те убитые в пылу сражения друзьями или же врагами?

— Никто и не спрашивал тебя о благородной битве. Сейчас речь идет о трусливом нападении из засады.

Теперь этот пронзительно кудахтающий человечек остановился прямо перед Рисом. Уперев сжатые в кулаки ручки в толстые бедра, святоша пристально смотрел на него.

Хотя Рис и стоял на полу на коленях, тяжелый взгляд священника находился как раз на уровне его глаз. Этот божий человек — хорошо, если бы это было так — располагал властью лишить Риса всего, что было ему дорого. Вполне возможно, что так оно и случится.

Святоша потряс кулаком перед лицом Риса.

— Ты, отродье дьявола, зачем ты лишил жизни высокородного господина дю Пре?

Рис запечатлел в памяти черты лица этого мужчины. Он никогда не позабудет и не простит того, что сделал этот человек сегодня.

Он обратился к королю:

— Кто обвиняет меня в этом бесчестном поступке?

Священник аж забрызгал слюной:

— Кто?! Да какая разница?! Ты — виновен и Господь воздаст тебе по заслугам.

Шум в зале усилился, так как собравшиеся принялись выражать свое мнение по поводу убийства дю Пре.

— Довольно! — громкий крик короля привнес в зал некое подобие порядка.

Он велел стражникам снять с узника оковы, кивнул Рису и приказал:

— Идите за мной!

С трудом поднявшись на ноги, Рис с нетерпением дожидался, пока охранники снимут с него цепи. Потирая горящие огнем руки, чтобы восстановить в них кровоток, он пошел вслед за монархом. Его уход был омрачен разочарованным шепотом. Стервятники и те ведут себя лучше, чем собравшиеся здесь любители порыться в чужом грязном белье.

Уверенный, что внутри его дожидается палач, Рис приостановился у двери в маленькую комнатушку, в которую его привел король Стефан. Он осторожно заглянул в дверной проем и едва не вскрикнул от облегчения. Комната оказалась пуста, если не считать присутствия в ней Уильяма, графа Йоркского [4].

Может, в зале у него сторонников и не нашлось, но тут в уединенных покоях столь необходимый ему союзник приветствовал приход Риса поднятым кубком. Едва присутствующие расселись, Стефан обратился к обоим мужчинам. Сосредоточив внимание на Рисе, король промолвил:

— Фоко, позволив россказням о тебе безудержно умножаться, ты сослужил себе плохую службу.

Стефан смолк, предоставив Рису время, чтобы осознать истину, скрытую в его словах. Ничего не скажешь. Рису доставляли наслаждение россказни о злобном Фоко — даже если в них и не было ни слова правды. Его непомерно раздутая репутация выиграла за него более половины битв, позволив ему и его людям избегать поражения.

Но теперь пред ним замаячил полный разгром.

Легким взмахом руки монарх указал на дверь.

— В то время как некоторые бароны требуют твоей головы, кажется, остались еще люди, которые не поверили, что убийца ты. Так же как и раньше. Однако, на сей раз на чашу весов брошено нечто большее. Я не могу позволить себе потерять из-за этого обвинения ни одного своего сторонника.

И снова король сказал правду. Эта борьба за трон обошлась слишком дорого. Каждый приверженец, покинувший Стефана, чтобы сражаться на стороне королевы Матильды, забирал с собой людей и деньги. Дружба дружбой, а Стефан не может допустить, чтобы подобная неприятность мешала ему в борьбе за власть.

Рис подался вперед и поклялся:

— Ваше величество, даю честное слово, как верноподданный рыцарь и просто человек, я никогда никого не убивал столь трусливым способом.

Стефан покачал головой.

— Когда умерла Элис, твое слово мало что значило, я просто закрыл на это глаза. Но сейчас мы говорим не о гнусной лживой девке. Одним очень нравился Гийом дю Пре, иные в нем сомневались. Я боюсь Рис, что за дверями этих покоев твое слово не значит ничего.

Риса передернуло от воспоминаний о своей неверной жене. С тех пор минуло более пяти лет. Когда же его сердце перестанет сжиматься от простого упоминания ее имени? Он затолкал воспоминания поглубже, в тайники своего сознания.

— Мне нечем доказать свою невиновность, кроме собственного слова.

— Тебе придется изыскать другой способ, причем поскорее. Люди, собравшиеся здесь, скучают, Рис. Судебный поединок мог бы немного развлечь их.

Если бы король зарубил его боевым топором, Рис и то не был бы столь сильно потрясен. У него пересохло во рту от мысли, что ему придется доказывать свою невиновность в бою, где нет места чести и беспристрастности. Ни битва, ни смерть не страшили его. Однако его враги постарались бы это организовать; они на все пойдут, чтобы он погиб, а его семья потеряла состояние и честное имя.

Рис проглотил свою неуверенность и признался:

— Я не вижу иного способа.

Невзирая на невообразимые трудности, он просто обязан выйти победителем.

— Давайте не будем торопиться, — Уильям сделал долгий глоток вина и посмотрел на Риса поверх края своего бокала. — Вы забываете, что все-таки кто-то же совершил это убийство.

— Верно. И этот кто-то не хочет быть обнаруженным. — согласился король Стефан с банальным утверждением Уильяма, прежде чем добавить, — В вашем распоряжении один месяц.

Северная Англия, 1142 год.

Тишину утреннего леса нарушило недовольное ворчание:

— Его все нет и нет.

— Тс-с!

Не будь Эдмунд ее лучшим лучником, Лионесс Рионская заставила бы этого жалобщика вести себя посдержаннее.

Она надеялась, что лорд Фоко проедет этой дорогой еще до того, как солнце полностью поднимется из-за горизонта. Удлинившиеся лучи уже пробились сквозь плотную листву, проливая яркие искрящиеся потоки света на покрытый росой лишайник. Ясный день — неважное укрытие для людей, прячущихся средь деревьев и кустарников.