Все было странно, но в то же время весело. И я обнаружила, что никто не воспринимал происходящее всерьез. Это действительно больше походило на развлечение для богатеньких мальчиков, и такое была способна пережить.
Особенно если Оуэн окажется тем самым богатым мальчиком, который выкупит меня.
Эйва начала представлять первую участницу, но я не заострила особого внимания. Меня будут представлять одной из последних, поэтому я продолжила искать мистера Синий Костюмчик.
Глазами я просканировала толпу и облегченно вздохнула, когда мой взгляд упал на уже знакомую фигуру. Оуэн находился в самом конце зала и пробирался через толпу, осторожно оттесняя людей, чтобы подойти поближе к сцене.
Спасибо, Господи.
Затем мое внимание привлекла одна из участниц аукциона.
– Пять тысяч! – объявила Эйва. – Шесть тысяч? Шесть тысяч номер 106, спасибо. Предложит кто-нибудь семь тысяч? Только посмотрите на нее! Какая красотка. Бакалавр психологии из Стенфордского университета, ни больше, ни меньше! Десять тысяч, спасибо...
Десять тысяч долларов! Эйва обещала двадцать процентов от конечной суммы. Это могло спасти нас с Дэкланом.
Изменить наши жизни.
– Окончательная ставка – пятнадцать тысяч! Джентльмен справа! Поздравляю, сэр! Наслаждайтесь своим выигрышем.
Аукцион продолжался в том же духе, но с каждой последующей девушкой, стартовая цена становилась все ниже и ниже. Это имело смысл, однако мне было немного обидно. Хоть я участвовала впервые и была хороша по всем параметрам, но другие участницы выглядели, как модели Victoria Secret.
Прозвучала стартовая цена Изабель – четыре тысячи. Я занервничала. Предположительно, торги за меня начнутся всего лишь с двух или трех тысяч, а это было не очень много, учитывая, что покупателями являлись настоящие миллиардеры. Что, если какой-нибудь придурок заберет меня за несколько тысяч? Я снова почувствовала тошноту и постаралась найти Оуэна в толпе, но мне не удалось.
Битва за лот началась, а Изабель, сохранявшая самообладание, посылала воздушные поцелуи и улыбки мужчинам, которые предлагали за нее ставку.
– Одиннадцать тысяч! Двенадцать! Четырнадцать! – Эйва кружила по сцене и отслеживала поднимающиеся и опускающиеся таблички. – У нас есть двадцать тысяч! – толпа ревела. – Слышу двадцать одну тысячу! Кто больше?
Конечная ставка Изабель составила двадцать шесть тысяч, что сулило ей большие деньги. В тот момент это придало мне уверенности.
И вот пришло мое время сиять. Эйва представила меня и сказала пару слов в микрофон. Наступила тишина, но, когда я сделала шаг вперед под свет софита, зрители начали аплодировать.
Эйва продолжила меня презентовать:
– Не только красавица, но и учитель. У нас здесь государственный служащий, дамы и господа!
Эйва постучала пальцем по своему виску, что означало одно из двух: либо умная, либо чокнутая. Возможно, немного того и другого, потому что все засмеялись.
Торги стартовали с двух тысяч долларов, как я и предполагала, но вскоре ставка выросла.
– Три тыся... Пять тысяч! Семь тысяч!
Я едва обращала внимание. И вновь сканировала толпу, пока не увидела его. Теперь Оуэн расположился в третьем ряду. Он смотрел на меня и одновременно пытался следить за претендентами. Сначала ставки исходили со всего зала, заставив Эйву бегать по сцене.
– Десять тысяч! Слышу двенадцать тысяч!
Но торги продолжались, и осталось всего пять претендентов, потом четыре, а затем три.
Наконец Оуэн начал участвовать в торгах.
– Двадцать тысяч!
Но другие мужчины не уступали.
– Двадцать пять! Двадцать шесть!
Претенденты делали ставки то с одной стороны зала, то с другой, а зрители поворачивали свои головы то вправо, то влево, словно смотрели матч по теннису.
– Двадцать восемь!
Мое сердце бешено стучало. Я нашла взглядом Оуэна и пристально смотрела на него, но тот лишь улыбался. Он выжидал нужное время, чтобы сделать свой ход, и я это заметила. Его улыбка была не агрессивной, а скорее самодовольной. И я не могла его винить. Между нами снова чувствовалась игривость. Оуэн дразнил меня.
Сукин сын.
Два других участника тоже ввязались в фарс, повысив ставку всего на пятьсот долларов, чтобы посмотреть на реакцию людей. Происходящее становилось все менее и менее забавным.
– Тридцать две тысячи и пятьсот долларов!
Оуэн снова спокойно поднял свою руку, будто это была игра, в которой легко выиграть.
– Пятьдесят тысяч!
Мужчина постарше продолжал держать табличку в воздухе.
– Я побью любую твою ставку.
Я начала потеть под софитами. Забавная игра превратилась в пытку. Что, если этот старик выиграет? Оуэн, по всей видимости, заметил мои мучения, потому что в следующий раз, когда наши взгляды встретились, он кивнул.
Даже Эйва была не в состоянии вынести происходящее.
– Господа, возможно, вам стоит прекратить торги и уйти домой вместе?
Толпа зааплодировала, но ненадолго. Я увидела Оуэна, направляющегося к сцене.
– Сэр, вы хотите что-то сказать?
Он протянул руку, и Эйва послушно вручила ему микрофон. Оуэн прочистил горло и произнес:
– Двести пятьдесят тысяч! Побьешь эту ставку.
Все в зале, включая меня, сделали резкий вдох. Тишина висела несколько минут, присутсвующие обменивались озадаченными и изумленными взглядами. На минуту я подумала, что ослышалась.
Когда он вернул микрофон, Эйва спросила:
– Сэр, не могли бы вы подтвердить сумму? Пожалуйста. Двести пятьдесят тысяч долларов?
Оуэн уверенно кивнул ей и посмотрел на меня, самодовольно ухмыляясь.
Какое-то время я приходила в себя от шока, а когда вернулась к реальности, то все еще стояла рядом с Эйвой. И была одной из последних девушек на сцене.
– Сэр, вы бы хотели побороться еще?
Старик опустил свою табличку и замотал головой.
– Отлично. Двести пятьдесят тысяч долларов! Продано! – Эйва подняла мою руку в воздух, будто я выиграла турнир по боксу. – Пожалуйста, мисс Мерсер, можете присоединиться к своей паре!
Глава 8
Оуэн
Я хотел, чтобы она стала моей, и мне нужно было ее спасти.
Двести пятьдесят тысяч – ничто. Я получил фотографию прокурора и девчонку.
Я подошел к краю сцены, где смог забрать Сидни, и кивнул в сторону самой затемненной кабинки, потому что знал – окружной прокурор видел трюк, который я сейчас провернул.
Все говорило: «у меня есть деньги, черт возьми, не играйте со мной».
Пусть теперь только попробует сунуться в мой бизнес еще раз.
Я подал руку Сидни и помог ей спуститься со сцены.
– Не знаю, что и сказать, – прошептала девушка мне на ухо. – Простого «спасибо» будет недостаточно. Ты не представляешь, что сделал для меня! Как тебя отблагодарить?
Меня вполне устраивало, что она была так счастлива. Но этот клуб, да и бизнес в целом, работали совершенно иначе.
– Я позвоню, когда ты мне понадобишься. Сейчас я отвезу тебя домой.
Я сжал ее руку и потянул Сидни через толпу, попытавшись заодно решить, как мне лучше использовать девушку в своих интересах. Сидни манила своей красотой, и я хотел сделать ее своей, но сначала необходимо было связаться с Бакстером.
В первую очередь бизнес, удовольствие потом.
Меня совершенно не удивило, когда я заметил Лоусона, стоявшего около выхода в ожидании своей доли от сделки, которую он считал нашей. Но я не собирался делиться фотографией с бывшим другом.
– Оуэн, друг мой. Вот тот Оуэн, которого я знаю и люблю! Так и знал, что ты станешь участвовать!
Я стоял и слушал его, не возражая. Лоусон больше меня не интересовал, по крайней мере, теперь. Пока он разглагольствовал, мне представилась возможность подумать.
Что делать с прекрасной блондинкой... что же с ней делать?
– Скажи, что особенного в этой девушке? Может, в следующий раз я тоже приму участие в аукционе.
– Думаешь, сможешь меня превзойти?
– Да, боже упаси, я просто шучу, дружище. Я же говорил, что не собираюсь соперничать с тобой, а хочу, чтобы мы помогали друг другу.
– Хочу ли я иметь с тобой общие дела? – задал я ему вопрос.
– Вообще-то, мы уже их имеем, разве я не прав?
Я пристально посмотрел на Лоусона. Мне бы не хотелось, чтобы Сидни оказалась замешанной в этом.
– Я сделал, что мы хотели, а сейчас везу девушку домой. Ясно?