Николь Эллиот - Желанный (ЛП)

— Без трусиков?

— Решила, что они мне не понадобятся, — пояснила она.

— Бл*ть, нет, они тебе не понадобятся.

Я раздвинул ее ноги и поцеловал внутреннюю часть бедер, затем провел пальцем вдоль киски.

Та была уже влажной для меня.

Хорошая девочка.

Я склонился над ее лоном и стал ласкать его языком, пока она дрожала от удовольствия на солнце. Я целовал ее бедра, одновременно пальцами играя с клитором.

— Бл*ть, я так хочу тебя.

Перевернув Сидни, я протолкнул член между складками ее мягкой плоти и начал вдалбливаться в сладкую киску, продолжая поглаживать клитор.

Я запрокинул голову и, закрыв глаза, стонал и трахал ее влажную щелку. Сидни любила быстро и жестко, как я уже понял. Поэтому вошел поглубже и услышал ее крики. Я замедлился и начал посасывать ее шею, мой член двигался внутри нее и касался всех нужных точек.

Я почувствовал, что скоро кончу, приостановился, а затем вошел в нее несколько раз, сильно, пока из девушки не вырвался стон. Когда она кончила, я обвил руками ее шею и подтянул к себе, ее тело содрогалось подо мной, выжимая из меня каждую каплю спермы.

Сидни тяжело дышала и приходила в себя после оргазма.

— Рад, что ты не надела нижнее белье, — прошептал я, касаясь дыханием ее кожи. — С этого момента, чем меньше одежды, тем лучше.

Мы продолжали наш круиз, попутно остановившись в бухте, чтобы поплавать и охладиться. Купальник мне не понадобился, так как вокруг, кроме Оуэна, не было ни души. Через некоторое время я поднялась на палубу вздремнуть. Оуэн мог справиться с катером сам, а для меня занятия не нашлось. Я обернула вокруг себя полотенце и отправилась спать.

Проснувшись, я удивилась, что Оуэна не было рядом. Зато услышала его разговор с явными нотками раздражения в голосе. Выскользнув из кровати, я на цыпочках вышла из нашей комнаты. В главной каюте было прохладно, но и тут Оуэна не оказалось. Когда я приблизилась к маленькой кухонной стойке, то поняла, что Оуэн общался по телефону снаружи. Ветер заглушал его голос, поэтому я не разобрала слов, но звучало так, будто беседа была связана с бизнесом.

Я улыбнулась. В этом была вся я, беспокоилась о парне, которого встретила день назад, словно он был моим мужем. Мысль показалась мне забавной. Существовало ли на самом деле между нами что-то серьезное? Я пока не могла ответить на этот вопрос, но не стала отрицать, что какая-то связь все же была. Мы хорошо чувствовали себя рядом друг с другом, могли разговаривать часами или сидеть в комфортной тишине, ну а секс был просто крышесносным! Я вполне представляла себе жизнь с ним, как проводила бы время на острове или выезжала в город, посещала причудливые рестораны и встречалась с кем-нибудь…

Отдых замечательно отвлекал от реальности, даже если он станет единственным, что будет между нами. Я налила себе попить и покрепче обернула полотенце вокруг тела. Отправившись обратно в кровать, я случайно оказалась свидетелем разговора Оуэна. Ветер, скорее всего, изменил направление, и теперь я могла разобрать целые предложения, словно мужчина находился здесь, в комнате, вместе со мной. Я незаметно прижалась к стене, совершенно не подозревая, о чем шла речь. Мне просто было любопытно и скучно, вот я и подслушала.

— Да, и мы говорили об этом, по крайней мере, трижды! Кажется, ты не понимаешь, что я не появлюсь на этой встрече. У меня есть причина, по которой я не могу поехать. Никто не прячет Бакстера. Ты разводишь панику, что совсем не помогает в этом деле.

Я нахмурилась и отпила из своего бокала. Что же за проблемы были у Оуэна?

— Я точно знаю, чего они хотят. То же, что и все остальные, особенно от меня. Они хотят моих денег, а я их им не дам! — наступила пауза, в течение которой Оуэн вздохнул. — А, бл*ть. Я так и знал. Этот идиот. Конечно, это был он. Дай-ка подумать.

Оуэн мог говорить о ком угодно, но что-то мне подсказывало, что речь шла о его бывшем бизнес-партнере.

— Да, я принял решение, но оно касается компании. Налоговая может копать под нас сколько угодно, мы позволим им это, иначе окажемся виновными. В любом случае, закидаем их бумажной работой настолько, что они будут разгребать ее до следующего тысячелетия.

Налоговая!

Неужели проблемы Оуэна были намного серьезнее, чем он мне рассказал?

Дерьмо.

Оуэн произнес:

— Слушай, если обнаружат, что Лоусон отмывает деньги — это его проблемы. Пять лет назад его планы были дерьмовыми, и сейчас они такие же. Мы будем правдоподобно отрицать причастность. В итоге, мы не освобождаем себя от налогов, но и не прячем эти деньги. О чем нужно беспокоиться, так это об окружном прокуроре, который разнюхивает там, где не должен. Когда это все произошло, я был не в курсе, и ты ничего не знал, поэтому эти мудаки не смогут ничего доказать. Если захотят проверить, платим ли мы налоги, то нам нечего скрывать!

Налоговая, списание налогов, отмывание денег… Что за бизнес был у Оуэна? Получается, его компания представляла собой лишь прикрытие для криминальных махинаций так же, как и тот потрепанный бар являлся прикрытием для «Закрытого клуба покупателей Чикаго»? На самом ли деле Оуэн изменился или просто оставил в прошлом своих бывших коллег?

Я еще раз сделала глоток из бокала и попыталась услышать что-нибудь еще, прежде чем делать какие-либо выводы.

Оуэн ответил:

— Да, хорошо, это была моя вина. Я попался в их ловушку, но я не единственный. Нет, никто не попадет в тюрьму! Просмотри все бумаги еще раз, вся информация там. Все, что налоговая увидит в них — неразумное бизнес-решение. Ну потеряем мы несколько миллионов. И что тут такого? Вычти их из моей зарплаты. Говорю тебе, расслабься!

Как бы уверенно не пытался говорить Оуэн, я слышала сомнение в его голосе. Он сам не верил ни единому слову, которое произносил, а это означало, что проблема была большой и серьезной.

Я допила остатки вина, ополоснула бокал и поставила его в шкаф на свое место. На цыпочках снова вернулась в спальню и попыталась убедить себя, что ничего не произошло.

Но как только я легла на кровать, вся услышанная информация начала на меня давить. Неужели я совершила огромную ошибку?

Я закончил разговор и чуть не выкинул телефон за борт. Бл*ть. Почему все в одночасье так тупели, как только дело доходило до серьезных проблем? Мои люди боялись, а когда кто-то боится, то начинает делать ошибки. Я этого совсем не хотел. Просто не мог себе такое позволить. На карту было поставлено все, и необходимо, чтобы моя компания оставалась сильной.

Я понимал, что единственный способ убедиться в этом — вернуться в Чикаго и самому во всем разобраться. Мне было не страшно. Я мог бы побегать на задних лапках вокруг людей из налоговой и, если бы это не помогло, то просто бы заплатил. Оба варианта являлись для меня привычными.

За последние десять лет я обнаружил, что каждый, кто хоть какое-то отношение к нашему бизнесу, обзавелся семьей. У кого-то подросток собирался в колледж, у кого-то забеременела жена, чьим-то бабушкам и дедушкам требовалось лечение… я знал все эти уловки для налоговой.

И, по правде говоря, просто устал. У меня было все, о чем я мечтал. Все заработанные мною деньги приносили лишь одни проблемы. Из-за них появилось больше причин что-то скрывать, прикрывать чьи-то спины, и количество людей, которым нужно было платить постоянно росло. Как меня все достало. Я хотел спуститься и лечь рядом с женщиной, которая всего лишь за два дня сделала меня счастливым. Она была настоящей, и не имела ничего общего со всем этим дерьмом.

Я знал, что должен был сделать. И как можно скорее. Это единственное, что могло бы снять груз с моих плеч. Если у нас была хоть какая-то надежда, то необходимо было во всем признаться Сидни.

Но сначала я поднял якорь и запрограммировал автопилот, чтобы доставить нас домой. Было еще тепло, но солнце уже скрылось, и очень скоро на воде станет холодно. Я убрал телефон и отправился вниз.