Элейн Кейн - Жемчужина Авиньона

— Спасайся сама, — сказал он с презрением.

Повернувшись к Катарине, Хью выхватил из ножен меч. Подняв его над головой двумя руками, он резким ударом разрубил тяжелую кованую цепь. Но Адель не собиралась бросать задуманное. Схватив горшок с маслом, она быстрым движением выплеснула содержимое на Катарину. Затем, подхватив с пола одну из свечей, она швырнула ее Катарине на подол. В несколько секунд огонь охватил платье. Страх сгореть заживо пробудил Катарину от того безучастного состояния, в котором она пребывала до последнего момента. Вскрикнув, она попыталась сбить пламя, но рукава платья, пропитанные маслом, тоже загорелись. Хью сгреб Катарину и бросил ее на пол, навалившись всем телом на нее сверху, чтобы загасить огонь. Вся часовня изнутри уже была затянута сизым дымом. Старое сухое дерево занималось, как солома. В часовне почти нечем было дышать. Сбив пламя с платья Катарины, Хью подхватил ее на руки. Со стороны выхода раздался голос Теренса:

— Поспешите, крыша может рухнуть в любой момент.

Хью с Катариной на руках помчался к дверям, которые Теренс держал для них открытыми. Они выскочили во двор, где челядь, выстроившись цепью, передавала ведра с водой, пытаясь затушить пожар. Хью отдал Катарину брату.

— Я должен вернуться, — сказал он. Теренс, словно не веря, взглянул на брата, но тот, не сказав больше ни слова, скрылся в часовне.

Когда он вбежал внутрь, часть крыши уже обрушилась, образовав барьер между ним и Аделью. Она вскарабкалась на алтарь и цеплялась за крест, висевший над ним.

— Адель! — крикнул Хью, перекрывая своим мощным голосом рев пламени. — Выходи оттуда. Здание сейчас рухнет!

Но Адель то ли не слышала его, то ли не хотела слышать. Она продолжала карабкаться на крест, как будто он мог ее спасти. Хью сделал шаг к ней, но перед ним упала еще одна балка перекрытия.

— Адель! — крикнул он снова, отскочив назад. — Иди сюда!

Адель бросила на него взгляд, каким могла бы окинуть прокаженного.

— Я не позволю святой реликвии сгореть в огне! Это кусок плащаницы Христа! Его надо спасти!

Хью смотрел, не веря своим глазам, как она тщетно пыталась вскарабкаться на отполированный крест. Пламя окружило алтарь и уже лизало подол ее юбки.

— Адель! — крикнул он еще раз.

— Убирайся! — последовал ответ.

Хью почти уже ничего не видел от дыма. Вдруг он услышал, как еще один кусок крыши рухнул и раздался один-единственный вскрик. Чья-то тяжелая рука опустилась ему на плечо.

— Пойдем или ты будешь следующим! — твердо взяв Хью за руку, Гладмур повлек его к выходу. — У тебя есть о ком позаботиться, — добавил он.

Хью вышел во двор и зажмурился от яркого солнца. Люди уже оставили свои попытки потушить пожар, так как часовня представляла собой один гигантский костер. Он подошел к Теренсу, по-прежнему держащему Катарину на руках. Она не шевелилась, и можно было бы подумать, что она спит, если бы было возможно спать при таких обстоятельствах.

— Она больна, Хью, — сказал Теренс. — Думаю, она даже не понимает, где она и что с ней происходит.

— И хорошо, что она сейчас не может понимать этого, — кивнул Хью и взял ее на руки.

— Что с Аделью?

— Мертва.

Теренс покачал головой.

— Ты не смог добраться до нее?

— Нет, она не захотела выходить, не захотела слушать меня. Она хотела спасти реликвию, а до остального ей не было дела.

Теренс поджал губы и покачал головой:

— Она всегда была такой — заботилась только о том, чего сама хотела… и все же никто не заслуживает такого страшного конца.

Хью взглянул на Катарину. Он не желал больше слышать об Адели. Она обманула его, плела за его спиной интриги и пыталась убить женщину, которую он любил. Хватит! — подумал он. В его жизни предостаточно было смерти и разрушения. Сейчас он хотел только одного — быть с той женщиной, которую держит в своих объятиях. Она была легкой, как перышко, на бледном лице под глазами залегли темные круги. Губы были сухими и потрескавшимися от жажды. Прижав ее крепче к себе, он понял беспокойство Теренса — Катарина вся дрожала и горела в лихорадке. Она учащенно дышала, как будто ей не хватало воздуха. Кожа ее была сухой, как песок Святой Земли. Хью поклялся себе, что в один прекрасный день отыщет Гаспара Корви и убьет его за то, что тот посмел причинить столько зла его возлюбленной.

Бережно прижимая Катарину к себе, как самое ценное и дорогое, что было у него в жизни, Хью нес ее прочь от пламени и разрушения, прочь от прошлого. Завтра будет новый день… и новая жизнь.

Катарина сидела во главе почетного стола и смотрела на две сотни приглашенных на свадьбу гостей, так старательно улыбаясь, что у нее даже заболели щеки. Впрочем, улыбка не сходила с ее лица весь сегодняшний день, как и все предыдущие. Она не видела причин сдерживать радость.

Она была абсолютно уверена, что во всей Франции никогда не было такой замечательной свадьбы. Узнав, что старшая дочь его кузена и его любимый вассал решили пожениться, король настоял на том, чтобы церемония бракосочетания и свадебный пир проходили в его дворце. Золотые подносы с изысканными яствами следовали один за одним нескончаемой чередой, а жонглеры и менестрели вовсю развлекали захмелевших гостей. За длинным свадебным столом сидела вся семья Катарины. Ее мать и отец сияли от гордости. Они ясно дали понять Катарине, что не желали себе зятя лучшего, чем Хью. Рядом сидели ее братья и сестры, а возле Жана гордо восседал Аврил, без конца трещавший о своих приключениях в качестве пажа. За этим же столом сидел Теренс, а также старший брат Хью, Жиль, который очень понравился Катарине. Но лучше всего было то, что ее руку, лежащую на столе, накрывала большая, теплая, надежная рука. Это была рука Хью — рука ее супруга.

Среди других приглашенных были представители самых знатных семей Франции. Они оживленно обсуждали романтическую историю новобрачных, которые, по слухам, были без ума друг от друга. Говорили за столами и о том, какая они красивая пара. Короче, на этом пиршестве гостям было о чем поговорить, тем более, что сам король благословил новобрачных.

Впрочем, Катарину мало заботило, о чем говорят ее гости. Все ее мысли, все ее внимание были сосредоточены на ее муже.

Ее муже!

Каких-то два месяца назад она была уверена, что никогда больше не увидит Хью Вунэ, а теперь состоялась их свадьба. Катарина смотрела, как Хью беседует с ее отцом, и ее наполняла радость. Она знала, что во всей Франции не сыскать такого мужчину, как Хью. Да что там Франция, во всем мире нет второго такого человека. То, что судьба соединила их — было чудом, таким же чудом, как чудеса, о которых написано в Библии.

Улыбаясь этим мыслям, Катарина не сразу почувствовала, что кто-то тихонько дергает ее за рукав. Повернувшись, она увидела сестру Эдит, которая заговорщицки улыбалась ей.

— Уже поздно, моя дорогая, — прошептала она. — Мы с Жюли все приготовили. Должна тебе сказать, мне это очень понравилось. Мне бы хотелось заниматься этим почаще, боюсь, только сестра Марианна не согласится с тем, что приготовление свадебного ложа должно стать обычным делом для монахини.

Катарина рассмеялась и звонко чмокнула сестру Эдит в круглую румяную щеку.

— Я буду скучать по вас с Жюли, — мягко сказала она. — И по сестре Марианне, и по остальным. Вы теперь для меня — как родные. Сестра Эдит растроганно засопела и смахнула слезу.

— Ты дала нам очень много, моя дорогая, — сказала она. — Ты дала нам радость видеть тебя счастливой. Мы всегда считали, что жизнь в монастыре не для тебя. А сейчас ты там, где и должна быть. Мы с Жюли знали это с первого дня, как увидели тебя. Знаешь, не всегда все получается сразу так, как хочется. Надо верить в свою судьбу.

Катарина кивнула, соглашаясь с толстушкой. Сестра Эдит продолжала:

— Довольно тебе пировать, моя дорогая. Твоему мужу, должно быть, не терпится поскорее уйти отсюда и остаться наедине с тобой.

— Эдит! — воскликнула из-за спины подруги сестра Жюли, заметив, что Катарина покраснела. — Ты испугаешь нашу бедную Катарину!

Девушка рассмеялась:

— Но ты права, Жюли. Нам действительно пора уходить, — она встала и наклонилась к Хью, чтобы поцеловать его в щеку.

Тот удивленно повернулся к ней.