— Благослови Господь ваше величество! — крикнула она и сделала реверанс.
Он кивнул ей. Его глаза под длинными ресницами говорили о том, что он оценил как ее необыкновенную красоту, так и преданность. Король исчез. А Джулия подумала о том, что вырез ее платья, наверное, слишком глубок: ее грудь приковала к себе внимание его величества, взгляд которого в ту минуту был таким же похотливым, как у Адама. Она вздрогнула, когда Мэри схватила ее за руку.
— Ты видишь Майкла?
Она тотчас забыла и о короле, и об Адаме, горя нетерпением увидеть брата.
— Он должен быть среди кавалеров.
Теперь мимо них проезжали те дворяне, которые последовали за королем в изгнание. Все они были отлично одеты, так как королю прислали сундук золота, чтобы он и его двор больше не испытывали лишений и вернулись на родину в должном виде. Они махали шляпами и руками тем, кто выражал им особые знаки внимания. Но как ни вглядывались Мэри и Джулия в лица аристократов, Майкла среди них так и не увидели.
— Странно, что его нет, — заметила Джулия, испытывая некоторую тревогу.
Процессия продолжала свой путь — все сверкало, сияло, серебрилось и блестело золотом. Казалось, этому празднику никогда не будет конца. Вдруг перед ними возникло знакомое лицо.
— Смотри! — воскликнула Мэри, узнав господина на нарядно украшенной лошади. — Это Адам!
— Так оно и есть, — Джулия рассмеялась от удивления.
Его шляпу опоясывала лента с вышитым на ней подснежником. Большая рубиновая брошь закрепляло алое перо — знак преданности королю.
Он ехал по той же стороне, где стояли Джулия и Мэри и, казалось, искал кого-то взглядом. Джулия вышла немного вперед и стала ждать, пока он заметит ее. Адам увидел девушку, и его лицо просияло.
— Я искал тебя!
— Наконец-то ты примкнул к королю, Адам Уоррендер! — в ее насмешке не было враждебности. Счастливое выражение лица говорило о том, что девушка рада за него. — Я никогда не мечтала увидеть такое!
— Что ж, я могу гордиться этим, — он говорил с ней шутливым тоном, но глаза его оставались серьезными. Адам радовался тому, что устранено еще одно препятствие на пути их сближения друг с другом.
— Я счастлива! — она протянула ему руку. Благодаря тому, что процессия двигалась черепашьим шагом, Джулия могла идти рядом с Адамом и смотреть на него. — Как ты узнал, что я в Лондоне?
Он позволил себе пошутить над ней.
— Ты всегда оставалась такой ярой роялисткой, что твое прибытие сюда было неизбежно.
Она усмехнулась:
— Ты шутишь, не так ли? Где ты находился весь май?
— Пока могу сказать тебе лишь то, что я находился за границей по поручению правительства. Когда я вернулся в Довер вместе с королевской флотилией, меня там ждал верный слуга из Холла. Он-то и рассказал мне о твоем местопребывании, — он нахмурился, выражение озабоченности появилось на его лице. — Прими мои соболезнования по поводу смерти твоей бабушки. Я совсем недавно узнал об этом.
— Она дожила до Реставрации. Ее мечта сбылась, — Джулия улыбнулась. — Почему ты изменил свое отношение к королю?
— Я расскажу тебе об этом позже, когда приду на постоялый двор, где ты остановилась. Майкл просил тебе передать кое-что.
Она встревожилась.
— С ним все в порядке? Почему его здесь нет?
— Не могу сейчас ответить на твой вопрос.
— Приходи на постоялый двор к ужину. Мы планировали поужинать с Майклом. Кристофер тоже должен приехать.
— Возможно, я задержусь. Можете начинать без меня. Но я приеду в любом случае.
Он выпустил ее руку из своей и галантно поклонился, прижав правую ладонь к груди. Все это не осталось незамеченным, и из толпы раздались веселые крики, заставившие Адама рассмеяться. Джулия поспешила к Мэри.
Когда Джулия рассказала подруге о том, что сообщил ей о Майкле Уоррендер, та была крайне огорчена:
— Значит, он еще во Франции.
— Боюсь, что так оно и есть, — Джулия, чтобы утешить Мэри, взяла ее под руку. Она не могла понять, что могло удержать брата от возвращения на родину в такой долгожданный день. Мэри же, вспомнив холодное, жесткое лицо Софи, которое она видела на миниатюрном портрете, решила, что именно эта женщина виновата в том, что Майкл не вернулся в Англию. Возможно, она не отпустила его, ибо кавалерам не разрешалось брать с собой жен на королевский корабль, пересекающий Пролив.
Исключение делалось лишь для одной женщины, которую еще не знали в Лондоне. Это была Барбара Палмер — красивая замужняя дама, ставшая любовницей короля в изгнании и не собиравшаяся оставлять его после возвращения.
Джулия и Мэри смотрели на процессию, пока не стемнело. Король семь часов ехал через Лондон. Вечером он должен был присутствовать на богослужении в часовне дворца Уайтхолл, а потом его ждал банкет, куда по старой традиции приглашались все, кто хотел видеть короля. Утомившись за день, девушки вернулись на постоялый двор, в то время как толпы народа продолжали веселиться на улицах города, освещенных кострами.
Кристофер снял отдельную комнату для ужина. Джулия переоделась и спустилась вниз. Она считала, что Кристофер поступил очень предусмотрительно, сняв комнату, так как в пивной стоял шум и гам, и, разговаривая, им бы пришлось кричать. В такой обстановке он вряд ли сделал бы ей предложение!
У нее не было никаких оснований полагать, что он предложит ей руку и сердце; но предчувствие подсказывало, что это обязательно должно произойти. Его любовь и страсть передавались ей на расстоянии. Все обязательно решится в этот чудесный день.
Она попросила Мэри задержаться в своей комнате.
— Приходи, когда стол будет накрыт.
Мэри, не совсем понимая, в чем дело, кивнула:
— Хорошо.
Джулию удивляло, что, хотя Мэри и знала о ее тесной дружбе с Кристофером, все же изъявляла желание сопровождать их. По мнению Джулии, она не представляла подлинную цель прибытия молодого ученого в Лондон. Даже намек на то, что молодым людям нужно побыть одним, не произвел никакого впечатления на Мэри. Джулия чувствовала, что ее подруга погружена в свои мысли о Майкле и не замечает происходящего вокруг.
Джулия вошла в снятую для ужина комнату, но Кристофера там не увидела. Круглый стол был накрыт на четверых — чистая скатерть, сверкающая серебряная посуда. Она подошла к стоящей у стены скамейке, но едва успела присесть, как в комнату с веселым видом вошел Кристофер. Его каштановые волосы достигали плеч, перчатки и шляпу он оставил в прихожей.
— Джулия! Какой чудесный день! Я так рад видеть тебя!
Закрыв за собой дверь, он подбежал к девушке, взял обе ее руки в свои и запечатлел по поцелую на каждой из них. Она не имела возможности встать, чтобы броситься в его объятия, и улыбнулась, дивясь такому осторожному приветствию с его стороны.
Не отпуская ее рук, он сел рядом и некоторое время с улыбкой смотрел в глаза девушке.
— Ты все хорошеешь. Как это тебе удается?
— Ты льстишь мне, — протестовала она, чувствуя себя счастливой.
— Вовсе нет, — отвечал он с восхищением глядя на нее. Затем стал расспрашивать о том, как ей понравилась процессия. Сам он, выйдя из Грэсхэм-колледжа, наблюдал за шествием, стоя возле Епископских ворот, которые находятся на большом расстоянии от того места, где стояли Джулия и Мэри. Она сообщила ему о том, что Майкл пока не приехал, а Адам должен рассказать им о нем сегодня вечером. Девушка не стала рассказывать Кристоферу о торговле лентами, считая это не самым главным.
У него были хорошие новости. Его дядю, освобожденного из Тауэра, вновь назначили епископом. Джулия стала расспрашивать Кристофера о его научной деятельности в Оксфорде, к которой постоянно проявляла самый живой интерес. Он рассказал ей, что в последнее время занимается вопросами строительства красивых и прочных зданий. Кроме того, он сконструировал новый вид улья, который должен быть весьма практичным и прозрачным.
— Ты же знаешь, — сообщил он, весело сверкая глазами, — что я всегда был неравнодушен к меду.
Она рассмеялась:
— Ну, если пчелы будут довольны этим ульем, ты заслужишь лишнюю ложку к обеду. Есть ли на свете нечто такое, что ты еще не исследовал?
Он печально улыбнулся.
— Боюсь, что очень многое осталось вне поля моего зрения, — он серьезно посмотрел ей в глаза. — Может быть, я испытаю чувство удовлетворения и буду считать свою задачу выполненной, когда разгадаю сон, о котором ты говорила мне. Я никогда не забуду этот твой щедрый подарок. В то время мне казалось, что он имеет такое же значение для меня, как и для тебя.