– Не знаю, – как-то неуверенно ответил Джим и пожал плечами.
– Джим! – выражение лица Дэниэла ясно давало понять, что он не намерен терпеть никаких увиливаний.
– Они что-то говорили о прогулке по саду. – Джим резко развернулся в своем кресле. – Дэн! Оставь их в покое, Дэн! Оставь их!
В саду Дэниэл сразу заметил их. Они только поднялись со скамейки, на которой сидели, наслаждаясь мягким ночным воздухом, и стояли, освещенные нежным светом, струящимся из окна, увлеченные тихим разговором.
Кейт смотрела Гарри прямо в лицо, наклонив голову набок. Ее нежная шея проглядывала сквозь легкую вуаль блестящих кудрей, которые выбивались из аккуратно заколотой косы. Между ними установилась какая-то заговорщицкая интимность, и они выглядели как любовники. Убежденный в наличии любовной интриги, по крайней мере со стороны брата, Дэниэл смотрел, как Гарри взял Кейт под руку и повел ее но направлению к гостинице.
Он наблюдал за ними, когда они заметили его в конце аллеи. Кейт быстро взглянула на Гарри. Они обсуждали, как помочь Дэниэлу смириться с потерей имения, и она надеялась, что тот не подслушал их добрых замыслов. Гарри спокойно взглянул на брата, крепко сжав пальцы женщины.
– Замечательный вечер, Дэниэл, – весело заметил он. – Завтра ожидается прекрасный день. Один из конюхов заметил повреждения в упряжи, но уже все исправил. Больше она нас не побеспокоит.
Кейт освободила пальцы из руки Гарри, опередила братьев и вошла в гостиницу, чтобы передать Джиму и Жасси просьбу никогда больше не вспоминать о том, что произошло в поместье.
Утром Кейт попыталась уговорить Жасси поехать вместе с Дэниэлом и попытаться наладить с ним отношения. Однако он пожелал увидеть Кейт в своем экипаже и велел слуге уложить ее чемодан вместе с его вещами.
Только она подала ему руку и приподняла немного подол юбки, чтобы подняться на подножку, как поймала на себе его дикий, не поддающийся описанию взгляд. Он наполнил ее нехорошим предчувствием какой-то опасности. Почти в панике она повернулась, чтобы поменяться с кем-нибудь местами, но Дэниэл вовремя поймал ее руку, и у нее не оставалось иного выбора, как сесть рядом.
– Удобно? – учтиво поинтересовался он, развязывая поводья. – Нам повезло с погодой.
Она кивнула, стараясь успокоить себя его приветливым тоном и вежливой улыбкой, хотя внутри у нее все продолжало сжиматься от неосознанного страха перед чем-то неизбежным. Все утро она пыталась убедить себя, что у нее просто разыгралось воображение. Он молчал. Она уже привыкла, что любой разговор между ними чередовался с длительными паузами, во время которых он глубоко погружался в свои мысли. Только после полудня он замедлил ход своего экипажа, позволив экипажу Гарри поравняться с ними.
– А сейчас мы с Кейт прощаемся с вами, – приветливо сказал он.
Гарри побледнел и беспокойно заерзал на сиденье.
– Что ты имеешь в виду? Куда вы едете?
– Это наше дело, – ответил Дэниэл тем же добродушным тоном. – Дорога в Лондон прямо перед тобой, – он хлыстом указал направление. – При удачном стечении обстоятельств вы, возможно, доберетесь до квартиры к полуночи. Если возникнут какие-то задержки, не задумываясь, останавливайтесь в гостинице. Это будет тяжелый день для Жасси.
– Ты не можешь нас так оставить! – Гарри потянулся к смертельно побледневшей Кейт, но Джим крепко схватил его за руку и вернул на место.
– Гарри! – рявкнул он. – Дэн не обязан подчиняться твоим указам.
– Правильно, Джим. – Лицо Дэниэла стало мрачным, и он натянул поводья, собираясь уезжать. – Я думаю, сейчас самое время нам с Кейт побыть наедине. Хорошего дня, Жас. Скоро встретимся в Лондоне. Удачной поездки!
Он стегнул лошадей, те рванули с места на большой скорости, повернули направо, и экипаж быстро скрылся из виду. Гарри пришел в себя.
– Господи! Как он мог так меня оттолкнуть? Что мне делать теперь? Я поеду за ними!
Он замахнулся хлыстом, но Джим вырвал его из рук Гарри.
– Делай так, как велел Дэниэл! – сказал он.
– Нет! – возразил Гарри, лицо его исказилось, он попытался отобрать хлыст, а Джим толкнул его локтем в грудь и забрал себе поводья.
– Я сам буду управлять экипажем. Ты в таком состоянии, что тебе нельзя доверить лошадей.
Сзади них тихонько плакала Жасси, ее никто не слышал. Гарри вцепился обеими руками в плащ Джима и резко дергал его.
– Неужели ты не понимаешь, для чего он увез ее, болван?
– Понимаю, – флегматично ответил Джим, направляя лошадей на перекрестке прямо. – Она его жена, хоть и незаконная.
– Он ей даже не нравится! – Голос Гарри охрип, горло сжималось. – Я знаю это!
– Я что-то не заметил, чтобы она пыталась выпрыгнуть из экипажа, а ты? – резко заявил Джим, полагая, что надо быть жестоким, чтобы оставаться добрым. Дэниэл решил положить конец тайным ухаживаниям Гарри. Кризис наступил и миновал. Теперь уже не оставалось пути назад. – Будь мужчиной, Гарри. Прими ситуацию. Миссис Уорвик сделала свой выбор.
Жасси сидела, понурив голову, на заднем сиденье и продолжала плакать. С Кейт она чувствовала себя в безопасности, готовая храбро смотреть в лицо будущему, зная, что есть человек, который защитит ее. Теперь Дэниэл увез подругу. От Гарри поддержки ждать не проходилось. Что он мог? Он сидел, обхватив руками голову, и горько рыдал.
В то время как экипаж катился по дороге в Лондон, Дэниэл уезжал в глубь страны. Кейт едва замечала мелькающие вдоль дороги деревушки и фермы. Раньше она наблюдала за каждой мелочью, начиная от птички и заканчивая крошечными цветами на живой изгороди. Теперь же она ни на чем не могла сфокусировать свой взгляд и видела только бегущих впереди лошадей. Даже звон сбруи не достигал ее ушей. Дэниэл почти не говорил, не пытаясь хоть как-то подготовить ее к тому, что ждет впереди. Она чувствовала себя как бы замороженной, зная, что никакие руки не отогреют ее без любви и нежности. Этот плачевный опыт она вынесла из своего брака.
Они совершили короткую остановку, чтобы отдохнуть и перекусить. Когда Кейт увидела перед собой тарелку жирного мясного бульона и хрустящий белый хлеб с желтым фермерским маслом, она едва могла проглотить пару ложек. Дэниэл быстро съел свою и ее порцию. Поменяв лошадей, они снова тронулись в путь.
– Куда мы едем? – спросила Кейт.
– Думаю, к вечеру доберемся до Винчестера, – ответил он.
Значит, это произойдет там. В древнем кафедральном городе. Когда на их пути появились указатели, он стал немного разговорчивее. Он рассказал ей, что Винчестер является центром коммерческой и религиозной значимости, и дилижансы разъезжаются из него во все части Англии. Она выжала из себя несколько комментариев, но ее замкнутость, возникающая всегда в периоды отчаяния или гнева, создала между ними напряженную атмосферу.
Экипаж загромыхал по булыжной мостовой Винчестера. Центральный кафедральный собор гордо возвышался над городом. Дэниэл въехал через арку во внутренний двор крупной оживленной гостиницы, в котором толпились пассажиры, садящиеся в дилижансы и высаживающиеся из них. Многие ожидали транспорта, облокотившись на перила, окружающие галерею, кто-то входил и выходил из нескольких огромных пивных. Кругом царили шум и суета, раздавались крики конюхов и топот нетерпеливых копыт. В воздухе витали ароматы жареного лука и мяса, эля и рыбного супа, доносящиеся из кухонных окон.
Кейт вошла вслед за Дэниэлом в облицованный дубом холл и села в кресло. Уорвик встал в очередь у стойки, ожидая, пока два человека перед ним решат свои дела. Буквально через несколько секунд он привлек к себе внимание служащего. Его вид всегда вызывал у окружающих желание немедленно ему услужить. Расписавшись в журнале, он получил ключ. После этого его отвлек разговор с клерком, вызвавший очередную задержку. Очевидно, решив вернуться обратно к стойке, Дэниэл остановился на полпути, передал ключи носильщику, ожидавшему его с багажом.
– Мне тут надо уладить еще одно дело, а вам нет необходимости ждать меня в этом шумном холле, обратился он к Кейт. – Носильщик покажет вам комнату, я подойду через пару минут.
Она поднялась вслед за носильщиком по темной лестнице и вошла в большую уютную комнату с коврами, резной мебелью и широкой кроватью, над которой свисали темно-бордовые занавески, перевязанные шнуром. Несомненно, он снял лучшую комнату в гостинице. Окна выходили не во внутренний двор, а в красивый фруктовый сад с наружной стороны здания. Разглядывая номер, она развязала ленты чепца и сняла его, аккуратно повесила в шкаф плащ и только успела закрыть дверцы, как вошел Дэниэл. Он положил шляпу на стул и остановился, глядя на нее с серьезным добрым выражением лица. В руках он держал только что купленный билет на дилижанс. И вдруг все ее тело пронзил жуткий страх. Она внезапно поняла все, что он хотел ей сказать, прежде чем он успел открыть рот.