– Я пойду с ними, – сказал Гарри. – Порой пьяных приходится вытаскивать из канав и котлованов, выкопанных под фундаменты домов.
Дэниэл и Кейт остались в баре одни, если не считать хозяина, с легким звоном убирающего со столов пустую посуду. Дэниэл подошел к камину и разворошил сапогом тлеющие бревна, вызвав фейерверк искр. Пламя вспыхнуло с новой силой. Он снял перчатки и, положив их вместе с хлыстом на каминную полку, протянул к огню озябшие руки и обернулся к Кейт.
– Итак? Вы все еще испытываете сочувствие к этим лентяям? Ни одно утро не проходит без подобной неприятной процедуры. Я бы уже давно многих уволил, если бы это гарантировало уменьшение количества пьяных в других бригадах. Пьянство – проклятие низшего класса. Будь моя воля, держал бы все пивные закрытыми до конца рабочего дня.
Хозяин замедлил уборку и усмехнулся, уверенный, что закон никогда не допустит подобного.
– В таком случае наступят тяжелые времена для нашего брата, мистер Уорвик. Готов побиться об заклад, что вы, путешествуя по стране во время ваших боевых турниров, с удовольствием заезжаете в придорожные гостиницы в любое время суток, чтобы выпить что-нибудь согревающее. Это стало бы невозможным, если бы мы не работали в любое время равно для бедных и богатых.
Дэниэл проигнорировал бесцеремонное вторжение хозяина в их разговор, ожидая ответа Кейт. Размышляя над тем, что сказать, она подошла к огню, отблески пламени танцевали на складках ее плаща, отражая игру света и тени на лице. Грациозным движением она отбросила полы плаща и, следуя примеру Дэниэла, поднесла к огню руки. Неожиданно он снова ощутил знакомое очарование, вызванное неумышленной чувственностью каждого движения этой женщины, испытывая волнение и возбуждение, как в Винчестере или в тот жаркий день, когда застал ее, полуобнаженную, в холле. Не осознавая своего влияния на него, она спокойно и задумчиво смотрела на пламя.
– Многие из этих людей вынуждены преодолевать значительное расстояние, чтобы добраться до Истхэмптона. И я верю, что больше всего на свете они желают отдохнуть и освежиться.
В любое другое время он ответил бы ей саркастическим замечанием, но в этот момент она словно околдовала его.
– Как хорошо, что женщины не управляют бизнесом, – заговорил он непривычно нежно, – иначе они баловали бы своих работников, как капризных детей.
– Доброта не может быть неуместной, – задумчиво ответила она.
Его брови нахмурились. Он не считал себя полностью чуждым доброте, но всему есть предел. Схватив перчатки и хлыст, он отошел от огня.
– Мне еще нужно успеть сделать кое-какую работу до завтрака.
У входа в таверну они расстались: он уехал по делам, она поскакала домой. Днем Кейт снова вернулась на строительный двор, который сразу после приезда в Истхэмптон показал ей Гарри, и направилась к просторным складам, где хранилась древесина. Тщательно осмотрев огромное помещение, она решила, что оно идеально подходит для воплощения задуманного ею плана, который надеялась обсудить с Дэниэлом. Зайдя к нему в офис, она узнала от клерка, что мистер Уорвик уехал на пробежку вместе с Джимом Пирсом. Собравшись спускаться вниз, она на мгновение задержалась на верхней площадке, чтобы бросить взгляд на простиравшиеся перед ней поля. В конце улицы она увидела двух женщин, скачущих по направлению к берегу. Кейт предположила, что дамы решили насладиться ездой вдоль берега, и вдруг ее руки напряженно схватились за перила. Она заметила огненно-золотистые волосы под густыми перьями шляпки. Клодина Клейтон снова ехала на встречу с Дэниэлом.
Дэниэл с тренером почти завершили свои утренние упражнения и медленно прогуливались вдоль берега, когда заметили двух наездниц, галопом несущихся прямо на них. Дэниэл мгновенно узнал яркое пламя кудрей Клодины, а чуть позже понял, что ее сопровождала Оливия. Клодина не замедлила хода своей лошади и с суровым выражением лица пронеслась мимо Дэниэла, вздымая тучи песка. Он не отошел в сторону и поймал ее мрачный взгляд.
– Иди домой, – приказал он Джиму.
Тренер дернул его за рукав.
– Чем меньше ты будешь иметь с ней дело, тем лучше. Надо закончить пробежку.
– Черт бы тебя побрал! Делай, что я сказал!
Джим тяжело вздохнул, но воздержался от дальнейших возражений и легким шагом пошел прочь, пару раз оглянувшись в надежде, что Дэниэл одумается и последует за ним. Дэниэлу не пришлось долго ждать Клодину, через несколько мгновений она прискакала обратно. Его совершенно не волновало, каким образом она оправдала перед сестрой свое возвращение. Как только она остановила лошадь, он без разговоров обнял ее за талию и, спустив на землю, увел под прикрытие огромных скал, где их никто не мог увидеть. Там он прижал свои губы к ее в жгучем поцелуе. Ее руки обвились вокруг его шеи, а рот жадно раскрылся под напором его языка. Затем он схватил девушку за плечи и грубо отшвырнул назад к скале.
– Почему? – яростно взревел он. – Почему?
Ее влажные губы дрожали, она смотрела на него испуганными глазами, в которых блестели непролитые слезы.
– Вы мое проклятие, Уорвик! Я должна освободиться от вас! Лионел любит меня!
Дэниэл невесело рассмеялся.
– Вы не понимаете, о чем говорите!
– Он любит! Любит! Между нами нежнейшая дружба. Не то, что между мной и вами!
– А вы хотели бы узнать, что может быть между нами?
Ее возбужденное трепещущее тело дало ему ответ. Он почти уговорил ее и крепко прижал Клодину к себе.
– В конце деревни в Денвинском углу есть уединенный коттедж. Я выселил жильцов. Мы можем встретиться там… – поспешно шептал он.
– Нет! – В ее голосе отразилась непоколебимая воля, и она со всей силой оттолкнула его. – Я хочу, чтобы все закончилось, а не начиналось!
И вдруг выражение ее лица резко изменилось.
– Сюда едет Оливия, – заговорила она другим, тусклым голосом. – Она питает ко мне нежную сестринскую любовь и предпочтет сделать вид, что не поняла, для чего я возвращалась. Она ничего не скажет о сегодняшнем инциденте Александру.
Хотя Дэниэл сопровождал Клодину до ее лошади, Оливия обратилась к своей сестре так, как будто та стояла одна.
– Ты нашла свою упавшую перчатку, сестренка? Ах да, вижу, ты уже даже надела ее. В таком случае предлагаю поехать в другом направлении.
Клодина развернула лошадь, но прежде чем та успела тронуться, Дэниэл схватил ее за поводья.
– Послезавтра я уезжаю в Лондон, а оттуда на бой в Харлистскую пустошь. Я жду вас в коттедже, когда стемнеет.
Ее лицо злобно исказилось.
– Никогда! – прошипела она. – Никогда!
Сильно стегнув свою лошадь хлыстом, она последовала за сестрой.
Кейт надеялась вечером обсудить с Дэниэлом свою новую идею и сильно расстроилась, когда он ушел из дома сразу после обеда и не появился до поздней ночи.
Уже лежа в постели и читая при свете свечи, она услышала за дверью его тихие шаги. Ей показалось, что она не уловила в них легкой поступи мужчины, удовлетворенного вечером.
На следующий день, после тренировки на самодельном ринге, устроенном на зеленой лужайке перед домом, Джим устало опустился на дощатую скамейку перед баней.
Он снял боксерские перчатки, сложил руки на коленях и озвучил наконец одолевавшие его нехорошие мысли.
– Хочу напомнить тебе, что я все еще твой тренер, и ты должен следовать моим указаниям, с сегодняшнего дня постарайся сдерживать себя.
Дэниэл, окунув голову в ведро с водой, фыркнул сквозь пряди мокрых волос и потянулся за полотенцем.
– Поясни, – попросил он, нахмурив брови; его хорошее настроение постепенно угасало из-за зародившегося подозрения о том, что последует далее. – Ты говоришь загадками.
– Не надо играть со мной в кошки-мышки, – сурово ответил Джим. – Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Я слышал, во сколько ты пришел прошлой ночью. Это нарушает все твое расписание накануне поединка. Твои похождения связаны с женщиной, и я даже знаю ее имя. Постарайся не повторять вчерашнего вечера ни сегодня, ни по возвращении домой после боя.
Дэниэл отбросил в сторону влажное полотенце и потянулся за сухим.
– Для человека с одним глазом ты слишком тщательно все разглядел, – злобно ответил он. – Давай закроем эту тему и прекратим спорить. Где я провожу время – мое личное дело, и оно никого больше не касается, даже тебя.
– Дело, да? – презрительно усмехнулся Джим. – Ты выбрал правильное слово и не ошибся.
Дэниэл фыркнул и, накинув на себя одежду, скрылся за дверью бани. Тренер вскочил со скамейки и распахнул дверь.