Кейт снова взяла нож и продолжила резать яблоки. Слова Гарри ранили ее сильнее, чем могло ранить острое лезвие. Чуть позже ее немного утешил ликующий Дэниэл, который пришел ей первой сообщить, что с утренней почтой он получил стопку хвалебных восторженных писем от заинтересованных бизнесменов, которые прочитали сообщение о реконструкции Истхэмптона в известной финансовой газете. Итак, детище Дэниэла выпустили в свет. Пришла пора переходить к активным действиям. Рискованное предприятие боксера не обанкротилось, как предсказывали многие, а открыло великолепные возможности для капиталовложений.
На следующий день в Истхэмптон устремился поток посетителей. Из Лондона и с севера приезжали бизнесмены с проницательными глазами и крупными счетами в банках. Всего за сутки соревнование за аренду и страхование имущества превратило перспективный курорт в национально известный. Наконец на счет Истхэмптона начали поступать деньги, с помощью которых Дэниэл смог очень быстро погасить свои громадные долги и ожидал скорый рост прибыли. Земля, которую он покупал за бесценок, за одну ночь астрономически скакнула в цене. Несколько крупных компаний по строительству гостиниц стали предъявлять права на территорию «Бегущего зайца», которую Дэниэл специально оставил нетронутой, надеясь на подобный исход.
На этой стадии Гарри оказал неоценимую помощь. Он собирал информацию о компаниях и давал мудрые, продуманные советы, что вдвойне укрепило позиции Дэниэла. В конечном итоге Дэниэл отстоял свой процент прибыли при строительстве. Это означало, что он может рассчитывать на внушительный доход из этого источника так же, как и из своего собственного заведения «Отель Уорвик». Когда громадная сумма денег попала на его счет, Дэниэл снова с удовольствием начал посматривать на зеленый холм, зная, что совсем скоро он сможет приступить к строительству собственного дома.
Во время всей этой суматохи он усиленно готовился к двум предстоящим боям. Дэниэлу необходимо было восстановить свою репутацию в боксерском мире, поскольку после победы над ним Кэрри Рейда пошел слух, что его карьера пережила пик успеха и пошла на спад. Чтобы сохранить престиж и поддержку влиятельных членов фэнси, чье совместное решение могло снова вернуть его на путь чемпионства, ему предстояло в минимальное количество раундов выиграть поединки и показать, что он не потерял ни крупинки своего мастерства.
Джим тренировал его так строго, как никогда, но Дэниэл не хотел сострадания и не ждал его. Они оба знали, что стояло на кону. Дэниэл боксировал, бегал, прыгал до тех пор, пока не натренировал каждый мускул и не отточил свои рефлексы. В результате первый бой он выиграл на восьмом раунде, а второй – на шестом. Фэнси едва могли поверить своим глазам. Деньги потекли рекой, это увеличило призовой фонд Дэниэла. В результате поединки, которые устраивались для него с известными боксерами, которых их покровители отозвали после его нокаутов, снова появились в списках. Казалось, жизнь начала налаживаться, и ничто уже не могло помешать его грандиозному успеху.
Теплым апрельским днем Клодина обвенчалась с Лионелом в частной часовне Рэдклифф-Холла. Это была самая богатая свадьба в округе. Многие гости, не знающие о вражде между истхэмптонским дельцом и хозяином Холла остановились в новом отеле Дэниэла, выходящем на море с противоположной стороны от «Бегущего зайца». Рядом копали фундамент для будущего отеля «Георг IV» – великолепного здания с колоннадами и арками, названного так в честь властвующего короля.
Клодина надеялась, что члены королевской фамилии почтят своим присутствием ее свадьбу, и не ошиблась. Одна из сестер его величества приехала, одетая очень неброско, что внутренне одобрила Клодина, поскольку хотела в этот знаменательный день превосходить всех своим внешним видом. Ее свадебное платье и кружевную вуаль в несколько ярдов длиной, украшенную крошечными жемчужинами и серебряной нитью, привезли из Парижа. Если бы она не уделяла столько внимания своему свадебному наряду и приданому, то сошла бы с ума.
Ненависть к Дэниэлу боролась в ней со страстным желанием, которое она не могла подавить. Она не видела его с того злополучного дня, когда убежала из церкви Святого Кутберта. До нее доходили сплетни, что у Дэниэла Уорвика появилась жена, молодая женщина, которая жила у них в доме и считалась дальней родственницей, поскольку носила то же имя. Прикрываясь веерами, дамы хихикали, что, без сомнения, он превратил Кейт Уорвик в честную женщину. Клодина, в которой бушевали ревность и злоба, едва сдерживалась, чтобы не закричать на них и не прекратить разговоры о Дэниэле, чье имя она не хотела больше слышать.
После свадебного обеда Клодина и Лионел покинули Рздклифф-Холл, осыпаемые рисом и лепестками роз. Они уезжали в Париж на почтовом пароходе, отправляющемся из Дувра. Все гости провожали их у ворот, а наиболее молодые и активные еще долго бежали по обе стороны открытого ландо, пока лошади не набрали скорость. Жених и невеста весело махали руками самым стойким, которые тоже отстали и остались стоять посреди улицы, тяжело дыша. Продолжая смеяться, Клодина повернулась на сиденье рядом с Лионелом, и внезапно вся ее радость исчезла. С противоположной стороны к ним приближался превосходный новый фаэтон, в котором ехал Дэниэл со своей женой. Клодина не могла оторвать от него взгляда. Лионел что-то говорил ей, но она не слышала и не видела ничего, кроме Дэниэла. Расстояние между ними стремительно уменьшалось.
Кейт наблюдала этот эпизод как в замедленной съемке, отдельные фрагменты сцены сменяли друг друга, как разноцветные стеклышки в детском калейдоскопе, меняющие оттенок на свету. Она видела, как Клодина и Дэниэл встретились взглядом, на их лицах появилось выражение враждебности и одновременно страстного желания. Когда ландо и фаэтон, стуча колесами и извергая тучи гравия, поравнялись, Клодина приподняла руку, как будто хотела заговорить или дотянуться до него. Экипажи разъехались, никто не оглянулся.
Кейт видела, как на виске у Дэниэла нервно подергивалась жилка, его подбородок напрягся. Она не сомневалась, что наблюдала молчаливый обмен клятвами в вечной любви и глубоком сочувствии. И тут уже ее подбородок решительно напрягся. У сердца свои желания, она не могла его принуждать, но продолжала надеяться, что однажды Дэниэл полюбит ее и избавится от своих чувств к Клодине. Несмотря на то что их имена стояли рядом в сертификате о браке, она не могла играть и притворяться. Она была собой со всеми своими ошибками и превыше всего ценила гордость и чувство собственного достоинства, которые заставили ее снова надеть на себя холодную маску, подобно дикобразу, который выставляет на врага свои колючки. Все же Дэниэл стал относиться к ней значительно лучше. И конечно же больше всего ее радовало чувство взаимного единения, когда они лежали рядом и их сердца бились в унисон. В такие моменты они принадлежали друг другу, отрезанные от всего мира в своем собственном раю.
Однажды ее позабавило одно его неправильное замечание, и она мягко рассмеялась. Он рассмеялся следом, заразившись ее весельем, крепко обнял ее, и они катались по широкой постели, как резвящиеся дети. Этот совместный смех открыл их друг для друга с новой стороны. На следующее утро он совершил нечто такое, чего никогда не делал раньше. Не успев выйти из дома, он вернулся обратно, обхватил ее лицо ладонями и поцеловал в губы. Весь день она пребывала в приподнятом настроении и старалась не испытывать разочарования, когда этот любовный эпизод больше не повторился.
Когда сверкающий колесами фаэтон вывез их на центральную улицу, Дэниэл, увидев ряд повозок с домашним скарбом под брезентовыми крышами, внезапно воскликнул:
– Смотри, Кейт! Ты видишь это? Приехали первые жители курорта!
Он направил лошадей вперед, и Кейт разделила его восторг, когда они догнали и проехали мимо пяти коротких процессий, принадлежащих нескольким семьям. Жены и дети сидели в фургонах и экипажах вместе с собаками, отчаянно лающими на фаэтон, птицами в клетках и котами в корзинках. Дэниэл поднял хлыст в знак приветствия, а Кейт помахала им. Оба они даже не подозревали, насколько экстравагантно выглядит их пара. В ответ им поднимали шляпы, улыбались и махали руками.
К тому времени, когда фаэтон достиг Истхэмптона, Дэниэл уже оправился от встречи с ландо молодоженов и полностью контролировал себя. Этим утром он решил опробовать новый фаэтон с украшенным позолотой верхом и одновременно показать Кейт несколько акров ранее пустующей земли, купленной им за бесценок. Если первый сезон нового курорта пройдет благополучно, эта земля должна стать гарантией его достатка, независимо от финансовой прибыли, получаемой из других источников.