Дэниэла прервал стук в дверь, и он встал с софы.
– А вот и сама Кейт.
Джим вскочил со стула.
– Я открою.
Дэниэл звякнул колокольчиком, требуя обед, а затем снова оглянулся на дверь, которую открывал Джим. В полумраке коридора стояла Кейт.
– Миссис Уорвик, – произнес тренер, ему нелегко далось это обращение к молодой женщине, которая, хоть и не по своей вине, вторглась в их жизни, но правила вежливости требовали называть ее именем мужа. – Джим Пирс к вашим услугам, мадам.
– Очень приятно, сэр. Дэниэл рассказал мне о вас.
Женщина вошла в комнату. Она оставалась той же Кейт, сдержанной и уравновешенной, только переоделась к ужину в строгое облегающее черно-белое платье. Это платье, разительно отличавшееся от тех одежд, которые подобно савану скрывали все формы ее тела на базаре, выгодно подчеркивало ее полную грудь и тонкую талию. Ее густые, тяжелые, очень светлые, с серебристым отливом волосы, освобожденные от чепчика и шляпы, были разделены на прямой пробор и туго затянуты в пучок на затылке, игнорируя моду на пышные локоны. Дэниэл, с любопытством изучающий ее от макушки до пят и обратно, осознал, почему она – сознательно или инстинктивно – предпочла спрятать от толпы на базаре все свои женские достоинства. Иначе сразу бы стало ясно, кто ее купит, и закончила бы она свои дни и одном из многочисленных публичных домов Лондона. Ее чрезвычайно чувственное тело и неумышленно вызывающая округлость бедер противоречили холодному, строгому виду. Такими чистыми, блестящими и густыми были ее волосы, что он тут же представил себе их распущенными и нежно струящимися по ее обнаженному телу.
– Пожалуйста, садитесь, мадам, – предложил Джим; он не играл в джентльмена, а всего лишь демонстрировал свойственные ему правильные манеры по отношению к приличной женщине; он отодвинул для нее стул. – С минуты на минуту должны принести еду, и если вы так же голодны, как и я, то сможете сразу приступить к трапезе.
– Благодарю вас, мистер Пирс, – сказала она, усаживаясь.
– Зовите меня Джим, мадам, – попросил тренер, отодвигая стул и для себя. – Со мной не надо церемониться. Я знаю этого парня с тех пор, как он еще штаны сам не умел надевать.
– В таком случае и вы зовите меня Кейт.
Джим отрицательно покачал своей большой головой.
– Вот этого вы от меня не дождетесь! Заверяю вас, что ни в коем случае не хочу вас обидеть, но вы являетесь супругой Дэниэла, и я должен величать вас по титулу.
– Да хватит уже! – сухо проговорил Дэниэл, присоединяясь к ним. – Как ты знаешь из нашего разговора, мы с Кейт не связаны законными узами. Твоя проблема в том, что ты жуткий сноб.
Джим свирепо уставился на Дэниэла своим одним голубым глазом.
– Я просто демонстрирую уважение там, где требуется. А ты следи за своим языком, когда находишься в присутствии леди. Ты пока еще не чемпион Англии, и я могу преподать тебе урок в любой момент, когда захочу.
Хорошее расположение духа Дэниэла исчезло так же быстро, как и широкая улыбка с его лица.
– Мы с Кейт сами разберемся в наших отношениях, без постороннего вмешательства. А ты лучше занимайся своими прямыми обязанностями.
В этот момент принесли еду, которую Кейт приняла со вздохом облегчения, как очень своевременное вмешательство. Она еще не знала, что подобные стычки очень часто происходили между этими мужчинами. Пока горничная расставляла блюда на столе, Кейт вдруг осознала, насколько голодна. После полного отвращения к еде за последние два дня аппетит снова вернулся к ней. Покидая ферму, она выпила только стакан молока, опасаясь, что ее желудок не примет ничего более серьезного и подведет в самый неподходящий момент. Она не могла допустить, чтобы ее стошнило во время поездки или на базаре, что сделало бы и без того ужасную ситуацию еще более унизительной.
– А мы разве не собираемся ждать Гарри? – спросил Джим, когда за горничной закрылась дверь.
Перед ним и Кейт стояло по тарелке супа, а вот Дэниэлу предстояло начать сразу с бифштекса, согласно его диете. Женщина отложила свою ложку. Дэниэл же с удовольствием положил в рот большой кусок мяса.
– Нет. А почему мы должны его ждать? Это его проблемы, если он решил опоздать, – отрезал Уорвик. – В любом случае я сейчас на него зол, и мне все равно, появится он или нет.
– Он в любом случае имеет право знать, что блюда на столе, – заявил Джим, сердито сорвал салфетку с шеи и швырнул ее на стол. – Спущусь-ка я вниз и посмотрю, может, он просто забыл о времени.
Кейт и Дэниэл остались одни.
– У вас с братом возникли какие-то проблемы из-за того, что вы перекупили меня у него? – немного поколебавшись, спросила она.
В его глазах появилось циничное выражение.
– Ничего такого, что не прошло бы к завтрашнему утру, – сказал он и указал вилкой на ее тарелку. – Ешьте, а то остынет.
Кейт уступила терзающему ее голоду и принялась за суп. Мужчина из-под ресниц наблюдал за ее манерами, и понял, что дядя Уильям ни в чем не сможет к ней придраться.
– Это ваше лучшее платье? – поинтересовался он.
Она неожиданно слегка покраснела.
– Сейчас да. У меня были и другие, но я не захотела брать с собой ничего из того, за что платил мои муж. Я выбросила те лохмотья, которые носила сегодня утром, и теперь у меня осталось всего два платья, сшитые еще до замужества, – сообщила она, положила на стол левую руку и задумчиво посмотрела на нее. – Мое обручальное кольцо осталось там же.
– При первой же возможности я куплю вам новое кольцо. Я об этом просто не подумал, очень хорошо, что вы напомнили. Нужно также купить новую одежду, три-четыре платья, плащ, шляпу и кое-какое белье, я полагаю.
Она покраснела еще сильнее.
– Я могу обойтись тем гардеробом, который у меня есть.
– Если вы собираетесь сопровождать меня, то нет, – резко возразил он. – Что скажет мой дядя, если вы явитесь в поместье одетая, как жена нищего?
Она холодно посмотрела на него.
– У вас ужасные манеры: «как жена нищего». А что, жена боксера разве стоит выше по социальному статусу?
Он гневно нахмурился.
– Я надеюсь, у вас достаточно здравого смысла, и вы поняли, что я выражался фигурально. В любом случае, возвращаясь к вашему внешнему виду на данный момент, хочу заметить, что выглядите вы приятно, гораздо лучше, чем сегодня утром в тех лохмотьях, которые годятся только для работы в поле.
– Именно с этой целью я их и носила. До замужества.
Он перестал хмуриться и заговорил более мягко:
– Вы пережили в детстве тяжелые времена?
Выражение ее лица не изменилось.
– Голод и нищета мне знакомы.
– Именно поэтому вы вышли замуж за фермера Фаррингтона?
Она колебалась.
– Да, – согласилась она, и ее голос зазвучал более уверенно. – Да, поэтому.
У него возникло знакомое чувство, что, хоть она и отвечала честно, за ее словами стояло гораздо больше невысказанной информации. Женщина закрыла рот, показывая, что продолжения в этот вечер не последует. Он вернулся к начальной теме разговора:
– Мы пойдем по магазинам, после того как закончится бой, посетим также парикмахера и модистку. Посмотрим, что они смогут подобрать для вас.
– Я сказала… – начала она с вызовом.
Дэниэл потерял терпение:
– Вам придется носить ту одежду, которую я сам куплю. И вы можете выкинуть ее, когда вам надоест жить в моей компании!
Она побледнела, а он обернулся к двери, в которую в тот момент вошел Джим, в одиночестве.
– Гарри не пришел? – хрипло спросил Дэниэл, все еще раздраженный. – Неудивительно. Ладно, пусть похандрит немного.
– Я нигде не мог его найти, – ответил Джим, и голос его выдавал скрытую тревогу. – Я спросил у служащих, но никто его не видел с самого утра. Ты был последним, кто видел его, Дэн.
– Ничего страшного, если он полежит немного. Кейт, позвольте я отодвину от вас пустую тарелку и предложу этот пирог с креветками.
Уорвик приложил усилие, чтобы продолжить знакомство с ней в более миролюбивой манере. Она частично поддержала его старания, позволив втянуть себя в разговор на общие темы. Несмотря на то что к теме Гарри больше не возвращались, все продолжали думать о нем. В конце трапезы Джим положил на стол салфетку, отодвинул стул и обратился к Дэниэлу:
– Я иду искать твоего брата.
– Желаю тебе успеха, – твердо сказал Дэниэл, но не шелохнулся при этом.
– Тебе лучше пойти со мной. Возможно, мне понадобится твоя помощь, – бросил отрывисто тренер, оглянувшись через плечо.