Эмилия Остен - Жених для дочери

Тиана молилась — впервые за последние дни истово, искренне и зная о чем.

Она молилась, чтобы все это поскорее закончилось. Чтоб отец увез их в Глостершир и запер до свадьбы, как пообещал вчера; чтобы приехал мистер Джулиуз, за которого теперь ее отдадут, как вчера сообщил сэр Абрахам. Альма выйдет за мистера Битти из Норфолка, Клара — за лорда Купера из Беркшира; все это джентльмены весьма достойные, и их-то сэр Абрахам знает много лет. Он завтра же им напишет. Если удастся, свадьбы будут через неделю.

После этого сестер заперли в их комнатах без ужина и велели молиться. Тиана впервые последовала этому совету охотно. Она не знала, что теперь делать, и только Бог мог бы подсказать.

Эдвард предал ее. Как больно было думать о том, что для него это оказалось всего лишь спором, игрой, забавой! Поспорить на коляску! Наверное, коляска дорогая и хорошая; хоть это льстит. Мужчина ее мечты оказался лжецом, и лжецом ехидным. Как же он смеялся над нею все время! Небось хохотал внутри, изображая сэра Исаака. Это стократ больнее, чем представлять, что он просто решил ее соблазнить. Соблазнение предполагает хоть какой-то взаимный интерес. Но не подлость.

Тиана чувствовала себя униженной; еще никогда над нею не смеялись публично. Она, конечно, осознавала, что смеялись в основном над отцом, но все равно — над ее семьей; нет, этого она не хотела. И теперь не вырваться, отец глаз не спустит, ему никак не объяснить. Он просто запрет их, а для венчания вывезет в закрытой карете, и все. Представив себе мистера Джулиуза, Тиана передернулась.

Она заснула всего на час, проснулась еще до рассвета, измученная, и снова стала молиться — теперь уже о том, чтобы все было хорошо. Как именно хорошо, она не знала.

Потом кто-то заколотил в дверь так, что весь дом слышал; через некоторое время грохот прекратился, и наступила тишина. Тиана ждала. Возможно, это приехал кто-то из друзей отца выразить ему сочувствие по поводу вчерашнего. Это не может быть спасение. Ему неоткуда прийти.

Когда в коридоре раздались негромкие мужские голоса, она услышала; кто-то постучал в дверь Альмы, этот характерный звук Тиана знала. Она вскочила, не понимая, что происходит. А затем стукнули и в ее дверь; потом отодвинули засов, и дверь отворилась.

На пороге стоял лорд Картрайт.

Он вошел и прикрыл дверь; Тиана отступила, ухватилась за спинку стула. Она не ждала увидеть его сейчас и здесь; он должен пировать со своими друзьями, хохоча и со всех сторон обсуждая это забавное приключение.

— Тиана, — сказал Эдвард, — я пришел за тобой.

— Нет. — Она покачала головой. — Уходи.

— Почему? Я ведь вернулся.

— Ты меня обманул. Смеялся надо мной. — Она не верила его глазам, не верила ему всему, хотя он почему-то стоял сейчас здесь… — Ты спорил на меня.

— Я все объясню, если ты мне позволишь. — Эдвард подошел еще ближе, и Тиана поняла, что дальше отступать ей некуда: за спиной был стол и старое пятнистое зеркало. — Вначале я действительно думал, что это игра. Шутка. Но в первый же раз, когда пригласил тебя танцевать, ощутил нечто необычное между нами. Я долго не желал этого признавать. Не желал признать, что влюбился…

Эдвард взял лицо Тианы в свои руки; она не сопротивлялась, понимая, что это бесполезно, и глядя, как шевелятся его губы.

— Эта коляска… Такая ерунда, Тиана. Леди Крис. Кристиана. Ты была такой разной для меня, и, когда я соединил все твои лица, получилось ошеломляюще красивое лицо. Ты сумела меня удивить, как не удивляла еще ни одна женщина; сумела заворожить, околдовать, покорить. Я все пробовал и пробовал твои имена на вкус, не мог решить, какое лучше. Поэтому, если ты позволишь, я буду впредь называть тебя Тиа. Это будет мое имя для тебя.

Тиана вывернулась из его объятий.

— Лорд Картрайт, вы унизили меня при всех. Я знаю, что неидеальна. Во мне много недостатков, и я грешна, отец прав. Но я в вас влюбилась. Давно. Это моя ошибка. Я смотрела на вас и ваших друзей издалека и мечтала о том, чтобы быть вместе с вами. А вы только смеялись. Что изменилось? Ничего, и вчера вы доказали это. Зачем вы сегодня пришли? Как вам удалось войти? Если отец узнает… Его что, дома нет?

— Сэр Меррисон дома. И десять минут назад он дал мне свое благословение на брак с тобой.

У Тианы подкосились ноги; она с размаху села на многострадальный стул, жалобно заскрипевший от такого обращения.

— Этого не может быть!

— И тем не менее это так. К тому же я не один явился. — Эдвард одарил Тиану своей обаятельной улыбкой. — Думаю, твоя сестра Клара сейчас очень счастлива, так как к ней вернулся слегка задержавшийся на службе муж. А мой друг Дельберт в данный момент пытается убедить Альму, что она лучшее, что было в его жизни. И мы все не уйдем отсюда без вас. Ну как, поверишь ты мне теперь?

Тиана молчала. Эдвард нависал над нею, а потом опустился на колени и взял ее руки в свои большие ладони. Она чувствовала, как струится по коже тепло, как оттаивает сердце.

— Как я могу тебе верить? — спросила она. — А вдруг ты снова с кем-нибудь поспоришь на меня?

— Ты можешь мне отомстить. На меня с кем-нибудь поспоришь.

— Ну уж нет! — скривилась Тиана. — Я не шучу. Как я могу тебе доверять после всего, что было?

— Никак. — Эдвард снова обезоруживающе улыбнулся. — А я никак тебе этого не докажу, кроме как долгими годами жизни в любви и согласии. Я выяснил, что любовь — это риск, Тиа. Если ты сейчас рискнешь, то выиграешь то, чего всегда хотела. Это и есть спор с судьбой. Рискни — и выиграй меня.

— Ты невозможен, Эдвард. На людей не играют.

— С судьбой — только так, — серьезно заметил он.

— А если я доверюсь тебе, что будет?

— Сначала я тебя поцелую, — важно сказал Эдвард, глядя на Тиану искрящимся взглядом. — Потом поцелую еще раз. Потом мы пойдем к твоему отцу, который благословит уже нас обоих. Не то чтобы он очень хотел это делать, но выбора у него нет. А потом мы поедем по магазинам.

— Ты считаешь, что именно магазины меня убедят?

— Непременно.

Тиана высвободила одну руку и осторожно коснулась кончиками пальцев его щеки, провела ладонью по волосам. Это невозможно, но он хочет быть ее, так, как она хотела быть его. Ответ на молитвы пришел очень быстро и оказался большим, чем она уже смела мечтать.

Так вот оно какое, настоящее чудо.

Не утруждая себя больше разговорами, Тиана подалась вперед и прильнула губами к губам Эдварда; он тут же притянул ее к себе, сгреб, прижал, но нежно, словно птичку с хрупкими косточками.

— Узнаю леди Крис, — выдохнул он в перерыве между поцелуями. — Я куплю тебе мандариновую шляпку. Ты будешь роскошно в ней смотреться.

Тиана расхохоталась.

Лорд Меррисон дал согласие на брак двоих своих дочерей с лордами Картрайтом и Бисмайром, так что в Шотландию бежать не пришлось; высший свет эта новость просто взорвала. Многие считали, что джентльмены женятся, потому что обесчестили дочерей старика Абрахама; люди более разумные и слегка разбиравшиеся в ситуации скорее удивлялись, как это тихоням удалось покорить известных холостяков. На фоне этого скандала тихий отъезд Кларибеллы Меррисон вместе с мужем прошел незамеченным. Бартоломью Финч слишком мало бывал в Лондоне и не заработал себе порочную репутацию, а потому на его с Кларой роман и внимания не обратили. И даже то, что вскоре после отъезда появился на свет их ребенок, почти не упоминалось. Чета Финч жила тихо за пределами Лондона, и интерес к ним быстро угас.

Свадьбы же Альмарозы и Кристианы Меррисон, состоявшиеся в один день, привлекли множество зевак и любопытствующих; никто не верил, что лорд Картрайт и лорд Бисмайр действительно влюбились. Однако молодые мужья с таким пылом целовали своих жен, наплевав на все правила приличия, что сомнения достаточно быстро развеялись; когда же и спустя много месяцев все оставалось так же, шокированному обществу пришлось признать очевидное.

«Дорогая Клара!

Как же я скучаю по тебе! Все-таки мы столь привыкли друг к другу, что каждый день разлуки воспринимается как кощунство; а может быть, нам не хватает совместных утренних молитв, как ты думаешь? Хотя мне их вовсе не не хватает. Нет, я не перестала молиться, но делаю это, когда велит душа, а не отец. Мне кажется, с тех пор слова псалмов стали гораздо искреннее. Ты этого не замечала?