– Вот, – обратился я к Игану. – А ты говорил, что лучше ехать на твоей развалюхе. Женщин возят только на BMW. В идеале, конечно, на красных и с открытым верхом. Но на белых можно тоже.

Когда Шели удалилась, шипя от злости, а мы направились к машине, я заговорил снова.

– Предлагаю отметить знакомство и поехать в ресторан. Тут, недалеко. Китайская кухня. Мадена, ты любишь китайскую кухню?

– Никогда не пробовала, – призналась она.

– Кто-то говорил, что не ест на ночь, – заметил Иган.

После ухода Шели он заметно оттаял и стал разговорчивее.

– Моя ночь начинается в четыре утра. И вообще. Кто-то жаловался, что у него проблемы с желудком?

– Конечно. После ужасного салата, который мне кое-кто приготовил!

– Я предупреждал, что его нельзя есть с майонезом.

Мадена взяла нас обоих под руки.

– Не ссорьтесь. Давайте поговорим о хорошем.

– Ты знаешь, как возникла китайская кухня? – спросил я.

Она безмолвно покачала головой.

– Ну, тогда будет чем развлечь тебя по дороге.


Глава 3 (Брайан)

Голова не просто болела – она раскалывалась. Конечно, эту боль вряд ли можно было сравнить с приступом мигрени, но я предпочел не открывать глаза: никто не знал, как мой организм отреагирует на дневной свет.

Я лег на спину и замер, прислушиваясь. На подушке примостились кошки. Они дремали, мирно урча, и, видимо, на улицу даже не собирались. Почти бесшумно работал кондиционер. Негромко играло радио. Я открыл было рот – и тут осознал, что не помню имени женщины, которая уснула рядом со мной вчера вечером.

– Милая? – вышел я из положения. – Ты уже проснулась? Как ты себя чувствуешь? Может быть, ты хочешь кофе? Ты голодна?

Разумеется, мне никто не ответил.

Я сел на кровати и оглядел комнату. Разбросанная одежда (только моя), полная окурков пепельница (больше половины из них – от дамских сигарет, испачканных в помаде), чашка с водой на тумбочке, на полу – бутылка вина и два бокала. И никаких следов ночной гостью. Только запах духов – теперь мои подушки пахли жасмином.

После двадцати минут, проведенных под ледяным душем, я отправился на кухню и выпил рюмку коньяка. В голове немного прояснилось, но желудок нервничал при мысли о еде. Я сварил кофе, присел у стола, закурил и стал восстанавливать в памяти события вчерашнего вечера.

… Вчера одному из моих коллег исполнилось тридцать. Мы с Рэем были хорошими друзьями, и я сомневался, что могло быть по-другому. Он славился своей щедростью, добродушием и умением расположить к себе кого угодно, и в нашем кругу был известен как большой любитель повеселиться. Рэй жил на широкую ногу и являлся знатоком по части вечеринок, приемов, коктейлей и прочих мероприятий подобного рода.

Его жена, которую он семь лет назад привез из Ирана, девушка из шиитской семьи, быстро переняла его увлечения. Сейчас Надье было тридцать пять, и никто не поверил бы, что когда-то эта яркая и сексуальная женщина со светским манерами настоящей леди ходила позади мужа и боялась открыть лицо. Одним из талантов Рэя был талант портить людей. Или, как он сам это называл, учить их жить правильно.

… Местом предстоящего торжества был выбран ночной клуб. У входа стояли два благородных визиря – они приветствовали всех по-восточному витиевато. Я поздоровался со знакомыми, беседовавшими на улице, и вошел внутрь.

Помешанный на всем, что касалось восточной культуры, Рэй оформил помещение именно в таком стиле. Низкие столики, персидские ковры, в которых нога утопала почти по щиколотку, кое-где – шелковые подушки, свечи и масляные лампы. Официантки, облаченные в костюмы наложниц, сновали между гостями – они разносили выпивку и арабские сладости.

Хозяин гарема (ах, простите, виновник торжества…) стоял в кругу не знакомых мне людей и что-то рассказывал, увлеченно жестикулируя.

– Почему так поздно, Брайан? – упрекнул он меня. – Приди ты на двадцать минут раньше – увидел бы отца.

– Он не остался?

– Ты что, не знаешь папу? Трезвенник и борец за здоровый образ жизни. По крайней мере, хочет казаться таковым. Ну, как тебе? – Он обвел рукой помещение. – Впечатляет?


… Когда мы сели за стол, то ни одного трезвого человека рядом со мной не было. Рэй бросил любоваться подарками и приступил к делу – начал рассказывать истории. Я слышал все истории много раз, и поэтому мне стало скучно. По левую руку от меня сидела светловолосая леди, с отрешенным видом курившая сигарету за сигаретой (видимо, тоже от скуки), по правую – жена Рэя, которая была увлечена разговором с молодым человеком, годившимся ей в сыновья.

Надо сказать, что я не был большим поклонником ночных клубов. Я посещал их разве что в периоды глубокой депрессии, когда мучительно хотелось забыться в компании чужих людей. Или же в такие моменты, как сегодня. Я не мог отказать кому-то из коллег. Тем более, Рэю. Это бы его обидело.

Я не считал ночную жизнь изнанкой будней. Совсем наоборот – в такие моменты люди вели себя естественно, не скованные офисным этикетом, деловыми костюмами и жестким графиком. И было что-то гадкое и отталкивающее в компаниях, передающих по кругу сигарету, в которой явно не было табака, в красивых молодых женщинах, которые вдыхали кокаин через свернутую стодолларовую купюру, в парочках, которые жались в туалетах и темных углах. Я знал, что большинство моих коллег без этой жизни не протянут больше недели. Увы, к ним относился и Рэй. Он ходил по лезвию бритвы, но в том, что рано или поздно он сорвется вниз, сомнений не было.

Пока я размышлял о своем, обстановка изменилась. В помещении, которое и до этого было сумеречным, теперь стало совсем темно – горели только свечи на столах. Мои соседи поменяли свои позиции. Рэй сидел рядом с темноволосой женщиной, которая была одета уж слишком откровенно для своего возраста, а его жена перекочевала к другому столику, и теперь наслаждалась обществом двух молодых людей с лишенными даже намека на интеллект лицами и телами стриптизеров.

– Видал, что отхватила? – спросил Рэй, кивнув в сторону жены. Подобная свобода в их отношениях не являлась секретом ни для кого. Впрочем, как и тот факт, что их любовь с годами становилась только сильнее. – Знакомься. Это Джина, – представил он мне женщину. – Это Брайан. Мой коллега.

Джина с улыбкой кивнула. Ей определенно было за сорок, но пластический хирург постарался на славу.

Рэй разлил остатки водки по рюмкам.

– Ну, за знакомство, – прокомментировал он.

Мы выпили, после чего Джина переключила свое внимание на меня.

– Сколько вам лет? – поинтересовалась она.

– Двадцать шесть.

– О, да вы совсем мальчик… – Она снова улыбнулась. – Вы выглядите так, будто вам нет и двадцати трех…

– А вы выглядите не просто отлично, а великолепно, – сказал я, решив не обижаться на «нет и двадцати трех».

Джина в очередной раз заулыбалась.

– Благодарю вас. Да, в наши дни пластическая хирургия делает чудеса… вы бы дали мне пятьдесят два?

– Нет, – ответил я, шокированный ее заявлением.

– То-то. Желаю вашей жене в мои годы выглядеть так же.

– Спасибо. Но пока что я не женат.

Она удивленно распахнула глаза.

– Быть такого не может. Но, если вы не женаты, то почему бы вам не уделить немного внимания вашей очаровательной соседке?

Сидевшая слева от меня блондинка улыбнулась. Я улыбнулся в ответ – и вспомнил, что у меня есть важное дело. Я до сих пор не преподнес Рэю подарок.

– Извините, мисс, – сказал я соседке. – Я вернусь через пару мину.

Я прошел за кулисы, где при свете лампы, похожей на старинный светильник, сидели две девушки. Они уютно расположились на мягком ковре. На столике рядом стояла бутылка коньяка, а на полу я заметил две рюмки. Девушки курили одну сигарету на двоих.

– Не желаете ли вы станцевать для вашего господина? – спросил я.

Девушки меня не ждали, но за танец было заплачено наперед. Поэтому они, нисколько меня не стесняясь, стали облачаться в костюмы для танца живота.