… Рэй оценил подарок по достоинству.

– Ну, старик, удружил! – воскликнул он. – А я-то думал – что ты на этот раз отчудачишь?

– Меня зовут Роуз, – подала голос блондинка.

– Ты умеешь танцевать? – спросил я.

– Танец живота? – не поняла она.

– Не совсем. Под эту музыку танцуют один из традиционных персидских танцев. – Я протянул ей руку. – Это совсем не сложно.

Мы оказались единственной парой, которой взбрело в голову потанцевать. В основе танца лежали классические восточные движения, направленные на то, чтобы жена смогла пробудить в муже желание и страсть, и Роуз их освоила без труда. Я снял пиджак, она избавилась от каблуков, и через несколько минут мы стали частью представления. Медные монетки зрителей достались и нам. Рэй протянул Роуз целых три монетки, и она наградила его поцелуем.

Когда танцовщицы спустились в зал, Рэй решил отличиться в очередной раз. Он достал купюру и показал ее одной из девушек. Та с улыбкой протянула руку и получила щедрый дар.

Рэй опустился перед девушками на одно колено.

– Вы станцуете нам еще? – спросил он.

Девушки посмотрели на меня, и я показал им кредитную карту.

– Сколько угодно, – ответила одна из них.

Рэй попытался поцеловать ноги девушки, но его ждал сюрприз. Танцовщица, видимо, осведомленная о персидских обычаях, под одобряющий хохот наших соседей по столу влепила смельчаку звонкую пощечину.

– Эх ты, иранист, – насмешливо сказал кто-то.

– Я не иранист, я востоковед общего профиля! – обиженно заскулил Рэй, потирая щеку.

– Целовать ноги может только муж, – пояснил я. – Это символизирует признание в любви, подчинение и доверие.

– К черту ваши ноги, – буркнул Рэй и взял со стола трубку. – Будешь?

Он открыл небольшую коробочку, достал из воротника рубашки тонкую иглу и, ловко подхватывая ей бурые комочки опиума, стал заполнять трубку.

– Бросал бы ты эту гадость, Рэй.

– Не нуди, Брайан. Лучше попробуй!

Через минуту над столом поплыл сладковато-тяжелый опиумный дым.

– На деньги, вырученные таким способом, они покупают оружие, – заметила Роуз.

– А еще и деньги за живой товар, – подхватил я.

– Наверное, дают взятки «Аль Каеде», – вмешался Рэй.

– А тебе не стыдно за то, что ты этому способствуешь?

Рэй усмехнулся.

– Мне-то? Если честно, то не очень. В конце-то концов, Брайан. Не для себя же они его выращивают.

Роуз взяла меня за руку.

– Найдем место потише, – шепнула она мне.

Рэй заговорщицки подмигнул мне и снова повернулся к Джине.

– Отличный вечер, – проговорила Роуз, устраиваясь на шелковых подушках.

Она открыла пачку сигарет и, внимательно разглядев содержимое, достала одну.

– Что это? – поинтересовался я, принюхиваясь – дым пах чем-то, отдаленно напоминающим гвоздику.

– Попробуй – узнаешь.

– Я отрицательно отношусь к наркотикам.

Роуз затянулась.

– Ты когда-нибудь курил «траву»? – спросила она.

– Пару раз, – признался я. – В университете.

– В университете все курили. Хорошее было время! – В ее голосе появились мечтательные нотки.

– Да уж. Я был одним из самых прилежных студентов. Если бы кто-то узнал, как я развлекаюсь, меня лишили бы и стипендии, и общежития. В лучшем случае.

Она дала мне сигарету.

– Кури. Я одна не справлюсь.

Сигарета оказалась неожиданно горькой, и вряд ли ощущения можно было назвать приятными, но за разговорами мы с Роуз совершенно незаметно докурили ее.

Она с преисполненным блаженства видом откинулась на подушки.

– Не думаешь, что пора домой?

– Не ко мне ли?

– Ну не ко мне же.

– Закажи такси. А я попрощаюсь с именинником. Уходить по-английски – это дурной тон.

Когда я подошел к хозяину, он раскуривал очередную «трубку мира».

– Наверное, мы отчалим, старик, – проговорил я негромко. – Еще раз мои поздравления.

– Рановато вы нас оставляете, – глянул на часы Рэй.

– Еще пара рюмок – и я точно тут останусь, причем надолго.

– Наклонись-ка!

Рэй взял меня за подбородок и внимательно посмотрел мне в глаза.

– Ну и ну. Когда ты успел?

– На себя бы посмотрел! У тебя такие зрачки, будто тебе вкололи лошадиную дозу морфия.

Рэй со смехом толкнул меня в плечо.

– Ладно, бывай. Я позвоню.

Последним моментом, который я помнил более-менее хорошо, был тот момент, когда мы с Роуз сели в такси. После этого мысли и ощущения по-предательски крепко спутались в клубок, распутать который я не мог и на трезвую голову.

На столе под чашкой с недопитым кофе я нашел вырванный из моего блокнота листок с номером телефона Роуз. И мне стало тоскливо. Лучше бы она оставила записку с парой вселяющих надежду строк. Например, написала бы, что принимает противозачаточные таблетки. Или какой-нибудь общепринятый сувенир-трофей вроде трусиков, которые обыкновенно оставляют подобные беглянки. Но я отлично помнил, что белья на ней не было (это она мне продемонстрировала еще в клубе), а девушки такого поведения вряд ли любят рисковать своим здоровьем, а посему относятся к вопросам контрацепции с надлежащей серьезностью.

Затрезвонивший телефон отвлек меня от мыслей.

– О, ты не спишь! Это хорошо, – обрадованно заговорил Рэй. – Как дела?

– Я отлично себя чувствую. Веришь?

– Ни капельки. Ты оставил у меня запонку, дружище. Дорогая штучка. Что это?

– Голубой сапфир. Ты уже не помнишь, что дарил мне на прошлый день рождения?

– Помилуй, Брайан. Это было полгода назад. Я действительно дарил тебе запонки с голубыми сапфирами?

– Нет, ты дарил мне колье и серьги. От диадемы я отказался.

– Почему тогда ты не носишь эти запонки? – обиженно спросил Рэй.

– Сапфир – благородный камень. Его нельзя одевать просто так.

– Как прошел вечер? Надеюсь, ты не опозорил мои седины? Чем вы занимались?

– Чем же могут заниматься мужчина и женщина наедине в три часа ночи? Давай-ка подумаем вместе… Ну конечно! Мы пошли в кино!

Рэй скептически хмыкнул.

– Напились, накурились и пошли в кино. Только тебе могла придти в голову такая идиотская шутка. Ну? Она милая, да?

– Более чем. Я дам тебе ее номер. Она мне его оставила.

Тут Рэй расхохотался. Он смеялся долго, и даже после того, как перестал, не мог выдавить из себя ни слова как минимум секунд тридцать.

– Дозвониться до Роуз проще, чем ты думаешь. Достаточно поднять трубку в офисе и нажать кнопочку «Агата – приемная».

– Что… что это значит?

– Роуз – ее новый секретарь. Она в ней души не чает. Представляешь, две недели работы – и уже два дня отпуска! Чтоб я умер!

Наверное, ходила по магазинам с целью купить белье, но ничего подходящего не нашла, подумал я.

– То есть, Рэй, ты хочешь сказать, что я сначала курил «траву», а потом спал с ее секретаршей?!

– Ага, так ты с ней спал! – торжествующе воскликнул он. – Нет, не подумай, что я поверил в эту ерунду про кино. Просто вчера перед уходом у тебя был такой вид, что я подумал…

– В последнее время мне кажется, что ты разучился думать! А если Агата что-то узнает, как прикажешь мне смотреть ей в глаза?

– Да ладно тебе, Брайан. Думаю, она догадывается, что у тебя есть личная жизнь, и ты не дурак поразвлечься.

– С ее секретаршей?!

Рэй тяжело вздохнул.

– Не кипятись. Кроме того, Роуз сама попросила меня посадить ее рядом с тобой.

– Ах, сама попросила?! А сказать мне об этом ты не мог?!

– Что в этом такого? Можно подумать!

– Советую не приближаться ко мне неделю, Рэй. А то я быстро и доходчиво тебе все объясню!