– Я буду ужинать в компании настоящих джентльменов, – сказала Лиза, оглядев меня и улыбнувшись. – О чем еще может мечтать женщина?

Растерянное выражение на лице отца вмиг сменилось холодной серьезностью.

– Иди в машину, Брайан, – обратился он ко мне. – Я сам выключу свет и закрою дверь.


Всю дорогу до ресторана я безмолвствовал. Отец с Лизой говорили о последней театральной постановке. Я в какой-то момент потерял нить сюжета, и теперь разглядывал их обоих. Обыкновенно серьезное и сосредоточенное выражение на лице отца уступило место выражению искреннего счастья. Он всегда выглядел моложе своих лет: была ли виновна в этом темная кожа или живые глаза, но ему никогда не давали больше тридцати пяти. Теперь разве что только наглец сказал бы, что ему за тридцать.

Лиза слушала отца, иногда касаясь его руки и улыбаясь. Да уж, подумал я, на мимолетное увлечение это не похоже. Скорее, наоборот…


К тому моменту, когда мы сели за стол, желания говорить у меня не прибавилось. Обычно малообщительный отец выступал в роли рассказчика. Мне было досадно при мысли о том, что я стал бесплатным приложением к ужину. Но, с другой стороны, я радовался тому, что никто не задает мне глупых вопросов. Я трудолюбиво выковыривал кости из заказанной рыбы и размышлял о высоком.

Нарушивший тишину звонок сотового телефона отца вернул меня к реальности.

– Это по работе, – сказал отец, поднимаясь. – Брайан, развлеки леди.

После того, как отец отошел от столика, я почувствовал себя неуютно – почему-то мне совсем не хотелось оставаться с Лизой наедине.

– Он трудоголик, правда? – спросила она печально.

– Он любит свою работу.

– Наверное, это счастье, когда ты любишь свое дело. Я тоже очень люблю свою работу.

– Ты парикмахер, верно?

– Не совсем. Я занимаюсь не только прическами и стрижками. Макияж, косметические процедуры, татуировки, пирсинг и все в таком духе. – Она сделала паузу. – Я хотела быть стилистом или модельером-дизайнером, но в то время у меня не было ни гроша, и об учебе думать не приходилось.

– Ты можешь учиться и сейчас.

– Поздновато для карьеры, не находишь, малыш?

– Нет. Почему бы не начать учиться, если ты действительно хочешь этим заниматься?

Я наполнил бокал Лизы вином, и она благодарно кивнула.

– А кем ты планируешь стать в будущем? Историком, как и отец?

– Арабистом.

Лиза закурила, а я вернулся к еде.

– Тут кого-то не хватает, – уведомила она меня. – Ах, ну конечно. Твоей подруги! Тебе следовало бы захватить ее с собой.

– Если бы она у меня была, то, возможно, я бы ее захватил.

– У такого милого молодого человека нет девушки? Как такое могло произойти? У тебя высокие требования к прекрасному полу?

– Почему бы нам не сменить тему на менее личную?

– Да, прости, малыш. – Она коснулась моей руки и легко сжала пальцы. Ее ладонь была теплой, а кожа обладала естественной мягкостью. Наши взгляды встретились на долю секунды, но я успел понять, что уже взбираюсь на холодный камень того пресловутого колодца. – Это слишком личная тема для разговора двух незнакомых людей.

– Ну, вы не скучали без меня? – спросил отец. – Мне отменили командировку. В этот раз совсем не хотелось ехать.

– Я рада за тебя, милый, – сказала Лиза, улыбаясь.

Я почувствовал, что должен что-то сказать, поэтому произнес слова, которые пришли мне в голову первыми:

– Может, мы закажем десерт? Я бы не отказался от мороженого!


Ночью мне не спалось. Мы приехали домой около десяти, и я, оставив отца и Лизу наедине, поднялся к себе. До трех ночи я не мог уснуть, после чего задремал на пару часов, просыпаясь от каждого шороха. Мне удалось вытащить себя из кровати только в одиннадцать.

Отец, как всегда, пил кофе на кухне.

– Доброе утро, – проговорил я, взглянув на него. – Ты хорошо себя чувствуешь?

– Брайан, ты меня напугал. Ненавижу твою привычку выскакивать из-за угла в самый неподходящий момент. – Он пригладил волосы ладонью. – У тебя нет никаких планов на сегодня?

– Я иду играть в теннис с Беном.

– Закроешь дверь снаружи. Я хочу отдохнуть.

– Похоже, и тебе ночью плохо спалось? – съязвил я, присаживаясь у стола с чашкой кофе.

Но отец не различил интонации.

– Я влюбился, как мальчишка. Не знаю, как тебе объяснить. У меня нет слов. Ты мне веришь?

– Ну, разве что позволишь попробовать.

Отец вытянулся на стуле, и мечтательное выражение исчезло с его лица.

– Последи за языком!

– Ты обещал проверить мой доклад по истории, – с выражением вселенского спокойствия на лице напомнил я.

– Оставишь его на журнальном столике в гостиной. Вечером я должен закончить статью. Просмотрю после работы.

– Она красивая, – сказал я, не понимая глаз, – и милая.

И добавил про себя: «И я, кажется, влюбился тоже».

Отец посмотрел на меня.

– Ты ей тоже понравился. И я этому рад.

– Мы подружимся, вот увидишь, – сказал я фразу, которая за последнее время мне надоела, и добавил: – Извини, пап.

– Ничего, – проговорил отец, и мне показалось, что он вздохнул с облегчением. – Просто думай о том, что говоришь. Хорошей игры, мой мальчик.

– Спасибо.

Когда дверь спальни отца скрипнула, сообщая мне о том, что больше вниз он спускаться не намерен, я достал сигарету из забытой им на столе пачки и закурил. Мне тоже хотелось подремать, но меня ждал Бен – мы уже отменили одну игру, и отказаться от этой я просто не мог.

«Я влюбился по самые уши». Пожалуй, этого не заметил бы разве что слепой. Процесс действительно необратим, если отец откровенничает со мной на подобные темы.

Я взял пачку в руки и принялся разглядывать изображенного на ней верблюда. Потом открыл, пересчитал сигареты и обратил внимание, что на белом картоне внутри что-то написано. Я поднес к глазам пачку – там, почерком, не принадлежавшим отцу, были выведены три слова: «Я люблю тебя».

Глава 3

– Приготовить тебе кофе, малыш?

Я пару секунд молчал, покачиваясь на стуле с заспанным видом. До экзамена по математике оставалось чуть больше двух недель, но материал мне не давался. Вчера я засиделся допоздна, и теперь клевал носом.

– Да, пожалуйста.

– Сколько сахара?

– Не надо сахара. Лучше побольше кофе.

Лиза кивнула и направилась к чайнику.

Отец работал всю ночь – свет в его кабинете горел даже тогда, когда я отправился в постель. Не было ничего удивительного в том, что сейчас он спал.

– Что ты делаешь вечером, малыш? – спросила меня Лиза.

– У меня тренировка до пяти. В половину шестого я буду дома.

– Твой папочка едет на конференцию, и весь вечер я буду скучать. Мы могли бы посмотреть кино.

– Эротическое? – со смехом уточнил я.

– Ты сам выберешь. Впрочем, почему бы и нет?

Лиза поставила на стол две чашки с кофе и села напротив меня.

– «Основной инстинкт», – сказал я первое, что пришло в голову.

– Я видела его миллион раз! У тебя есть что-то новое?

– Есть, но менее эротическое. У меня есть один польский фильм, он должен тебе понравиться.

– Лучше бы немецкий. У них отличное порно.

Лиза почистила мундштук, после чего подвинула ко мне свои сигареты.

– Угощайся, малыш.

– Я не люблю «Мальборо».

– Бери, когда тебе предлагают. И это дурной тон – отказывать даме.

Я взял сигарету. Лиза молча смотрела, как я закуриваю, и спросила:

– Отец знает, что ты куришь?

– Не думаю.

– Ты не боишься, что я ему скажу?

Я покачал головой, не утруждая себя ответом.

– Это будет нашим маленьким секретом. Ты любишь секреты, Брийян?

– Не питаю к ним особой слабости.