– Ты волнуешься за Рэя, правда? – спросила Кейт, бросив на меня короткий взгляд.

Я не ответил.

Кейт вернулась в свое кресло.

– Наверное, это самое ужасное, что может пережить женщина – потерять еще не родившегося ребенка… Не знаю, что бы я делала, окажись я в такой ситуации. А мужчины, вероятно, переживают это во много раз тяжелее. – Она улыбнулась. – Вы только делаете вид, что все можете выдержать. А на самом деле всего боитесь. – Кейт опустила глаза. – У меня не может быть детей. Не понимаю, зачем Джеймс женился на мне. Какой мужчина не мечтает о сыне?

Я закурил и посмотрел в окно. На улице понемногу темнело, и легкий ветерок наполнял комнату вечерней прохладой.

– Я не мечтаю о сыне, – сказал я вполголоса.

– Ты… совсем не хочешь детей?

– Мне хорошо так – я живу только для себя. Люди становятся слабее, когда им приходится нести ответственность за кого-то еще. А заводить детей вне брака – это аморально.

– Надо быть очень сильным, чтобы решить связать свою жизнь с кем-то.

– Значит, я слишком слаб для такого решения.

– Просто ты к нему не готов. Эта сила копится в человеке годами. Каждое мгновение добавляет песчинку.

– Добрый вечер. Простите, если помешала.

Агата появилась в приемной бесшумно.

– Надеюсь, я не отвлекла вас от чрезвычайно важных дел. – Она пошла в направлении моего кабинета. – Мне нужно сказать тебе пару слов, Брайан. Наедине.

– Послушай, я тороплюсь – у меня очень важная встреча вечером, и… – начал я.

Агата жестом заставила меня замолчать и присела в кресле у стола.

– Я хочу, чтобы ты подписал кое-что, Брайан.

– Разве я не отдал тебе отчеты? Надо же. Наверное, сегодня я…

На мой стол лег документ, состоявший из двух страниц. Я просмотрел его и поднял глаза.

– Это шутка? Если да, то это совсем не смешная.

– Нет, – ответила она, повернувшись к окну.

– То есть, ты решила уволить Рэя. Я могу знать, на каких основаниях?

– Семь дней отсутствия на рабочем месте. Это достаточно убедительный довод?

– Послушай, я советую тебе все хорошо обдумать, прежде чем…

Агата сухо кашлянула и бросила на меня ледяной взгляд.

– Каким образом то, о чем мы говорили, относится к конфликтам на Ближнем Востоке, Брайан?

– Никаким, но…

– Тогда твои советы мне не нужны.

Я подписал документ и спрятал паркер в карман.

– Копия принадлежит тебе. – Она поднялась. – Если ты решишь удивить своего друга сей приятной новостью, то у тебя ничего не получится – я уже говорила с ним. Он принял это как должное. – Она вгляделась в мое лицо. – Ты можешь сказать все, что думаешь, Но скажи это сейчас. Потом будет поздно.

– Думаю, мне лучше промолчать.

– Приятного тебе вечера.


… Всю дорогу до дома Мадены я пытался сосредоточиться на ужине с ее родителями. Точнее, подготовиться к нему морально. Получалось плохо. Из головы не выходили ни Рэй, ни Надья, ни Агата, которой взбрело в голову уволить пусть и не идеального, но вполне перспективного сотрудника. Хотелось рвать и метать, и я с трудом удержался от того, чтобы не сказать Агате в лицо все, что я о ней думаю.

– Что такое, милый? – спросила Мадена, оглядывая меня. – На тебе лица нет! Что-то на работе?

– И да, и нет… слишком много всего, чтобы было о чем рассказывать. О, черт… я забыл купить цветы.

– Лучше расскажи, что случилось. Думаю, тебе станет легче.

Мадена слушала мой рассказ внимательно, стараясь ничего не пропустить. А я, в свою очередь, по возможности воздерживался от резких выражений. В конце истории моя спутница покачала головой.

– Это ужасно… и почему проблемы сваливаются на голову не по одной, а в таком количестве? Бедняжка Надья… ведь все шло хорошо… и что теперь будет делать Рэй?

– Продолжать работать там, где работал.

– Но ведь…

– Или она оставит его, или уволит нас обоих.

Мадена повернулась ко мне и удивленно ахнула.

– Ты сошел с ума!

– Я не собираюсь работать под руководством человека, которому все равно, что происходит в личной жизни его сотрудников.

– А где ты будешь работать?

– Официантом. Хватит, Мадена. Вот только того, чтобы ты решала мои рабочие проблемы, мне не хватает для полного счастья.

– Да, но просто…

– Просто помолчи, хорошо? Это было бы самым лучшим выходом из ситуации!

В тишине Мадена выкурила пару сигарет, после чего достала из сумочки смятую пачку Orbit.

– Будешь? – поинтересовалась она.

Я покачал головой, не отрывая взгляда от дороги.

– Мама запечет курицу с картошкой. Это рецепт бабушки. Очень вкусно.

– Я не голоден.

– Ты обедал?

– У меня нет аппетита.

Мадена тронула мою руку.

– Может, поедем к родителям в другой раз? А сегодня просто погуляем?

– Не люблю менять планы в последнюю минуту. Кроме того, я уже настроился на знакомство с твоим отцом. Когда мне предстоит что-то душераздирающее, я предпочитаю не откладывать это на завтра.

– Ну вот, – рассмеялась Мадена. – Изобразил папу чудовищем. Он совсем не такой. Даже в форме он выглядит очень мило. По-домашнему.

Я на долю секунды отвлекся от дороги и посмотрел на Мадену.

– В форме? Он военный?

– Ну да, – рассеянно проговорила Мадена. – Он в армии уже много лет. Бывший боевой офицер.

– Час от часу не легче, – обреченно вздохнул я. – А что я отвечу на вопрос о том, где я служил?

Мадена в сердцах махнула рукой.

– Ну далась же тебе эта армия, Брайан! И вообще, если уж на то пошло, то папу будет интересовать твое материальное положение. И… твое понятие о женской чести.

– О женской чести? – осторожно переспросил я. – Послушай, Мадена, ты уверена, что мне стоит знакомиться с твоим отцом?

– Ты очень мнительный, – уведомила меня моя спутница.

– А чем занимается твоя мать?

Мадена подавила смешок.

– Ты не поверишь. Она психолог. Работает она в полиции. С подростками, у которых проблемы. Когда-то была социальным работником, но потом выучилась на психолога.

Сдержаться у меня не получилось, и я от души расхохотался, наклонившись к рулю.

– А у тебя есть проблемы с полицией? – спросила Мадена, стараясь сохранять серьезное выражение лица.

– Торговля наркотиками, угон машин, совращение малолетних… – Очередной приступ смеха помешал мне огласить список до конца. – Только пара штрафов за превышение скорости.

– Почему-то это меня не удивляет! Но мама у меня просто чудесная.

– Я верю. Надо же. Каково это – когда и отец, и мать носят форму?

– Мы живем душа в душу, – улыбнулась Мадена. – По крайней мере, когда Лейла и Дориан не ссорятся. Ей тридцать, ему – пятнадцать. Но они ведут себя так, будто им обоим максимум лет семь

– Вижу, такое особенное имя в семье получила только ты.

Мадена сделала неопределенный жест рукой.

– Да, это все мама. Она иногда бывает большой чудачкой. Мы почти приехали. На светофоре – направо, а потом уже рукой подать. Ах, я чувствую запах курицы даже отсюда!


… Семья Мадены жила в небольшом, но уютном доме в одном из небогатых районов города. Хотя по машинам, находившимся на стоянке, можно было сделать вывод, что у живущих тут людей нет недостатка в деньгах.

Дверь нам открыла мать Мадены – невысокая женщина средних лет с утомленным, но очень добрым лицом. Трудно было представить, что эта леди имеет что-то общее со стражами порядка.

– Как хорошо, что вы не опоздали – я боялась, что ужин остынет! Проходите, не стойте на пороге. Вы, разумеется, Брайан? – обратилась она ко мне. Ее голос в полной мере соответствовал внешности – тихий и приятный. – Мадена приподнесла нам приятный сюрприз. Не каждый день она приводит домой мужчин при галстуке. Мерси, – представилась она, и я поцеловал ей руку. – Еще и джентльмен!