– Нет, я спешу. У меня свидание. – И ее щеки порозовели.

– Только не рассказывай Рэю, – не удержался я. – Он тебе этого не простит.

– Это совсем несерьезно, – тут же затараторила Роуз. – Легкое увлечение – только и всего.

– Рэй – невероятно ревнивый парень, – продолжил я, чувствуя, что поймал правильную волну.

– Но это же… Брайан! Обещай, что ты ему ничего не расскажешь!

– Нет, конечно, нет! – Я указал на чайник. – Посмотри-ка, дорогая – он уже вскипел!


… Домой я торопиться не стал. Я побродил по улицам без определенной цели, купил пару книг, заглянул в театр для того, чтобы поинтересоваться ближайшими постановками, подкрепился в крошечной забегаловке и решил, что больше тут делать нечего. Кроме того, следовало накормить кошек.

Обыкновенно животные встречали меня у калитки. Но на этот раз их нигде не было, и я встревожился. В саду их тоже не оказалось – я оглядывал кусты и звал их, но никто не выходил.

Мои любимцы обнаружились на крыльце. Они мирно сидели на ступенях. Рядом с ними разместилась Мадена, которая чем-то их кормила.

На Мадене был деловой костюм – вероятно, после работы она сразу отправилась сюда.

Я приблизился и несколько секунд наблюдал за происходящим.

– Костюм тебе к лицу, – заговорил я.

– Тебе тоже хорошо при галстуке, – ответила Мадена, не отвлекаясь от своего занятия.

– Чем ты их кормишь?

– Остатками суши.

Я присел на ступени, и кошки тут же переместились к ногам Мадены, не переставая поглощать творение повара из японского ресторана.

– Я хотела попросить прощения, – проговорила Мадена, посмотрев на меня. – Наверное, мне не следовало так себя вести. Просто… так случалось не один раз. И мне было бы вдвойне неприятно, если бы эта история повторилась с тобой.

– А чем я отличаюсь от других?

– Я бы тоже хотела это знать.

Кошки закончили свою трапезу и принялись умывать мордочки.

– В первый раз вижу, чтобы они ели рыбу.

– Может, они любят только сырую?

– Да, об этом я не подумал. Как я понял, ты не голодна. Тогда мы просто выпьем по рюмочке за мое увольнение.

– За… увольнение? Как? – ахнула Мадена.

– Вот так. – Я открыл дверь, бросил плащ на кресло и пошел по направлению к кухне, на ходу снимая пиджак. – Теперь твой мужчина – свободный человек.

Мадена тоже сняла пиджак, оставшись в легкой шелковой рубашке, и присела у стола.

– А я так надеялась, что все обойдется, – вздохнула она.

– На данный момент все хуже некуда. Что будет пить леди?

– Водку, – сказала Мадена.

Я повернулся к ней. Она тоже смотрела на меня, наблюдая за моей реакцией.

– Водку? – уточнил я осторожно

– Разве леди не пьют водку?

– Полагаю, что не пьют. Пожалуй, я тоже буду водку. А чем леди будет закусывать?

– Ни разу в жизни не пила водку, – призналась Мадена. – А закусывать надо обязательно?


… Про водку Мадена не лгала. Она долго принюхивалась к напитку, после чего выпила и поморщилась.

– Ну и гадость, – сказала она. – Я больше не буду.

Я наполнил свою рюмку, а Мадена принялась аккуратно складывать огурцы на блюде.

– Так что, тебя уволили… вообще? Насовсем?

– Не знаю, – пожал плечами я. – Во всяком случае, с тобой мы уже не в ссоре… а все остальное меня не очень волнует.

– Ты понравился маме с папой. Я в первый раз вижу их такими.

– А Лейле я тоже понравился?

На лице Мадены появилось отсутствующее выражение.

– Ей ты понравился больше всего.

– Ладно, не дуйся. Я пошутил. Кстати, завтра вечером мы идем в театр.

– В театр?

Я достал абонемент и принялся изучать его.

– «Отелло» в современной обработке. Не очень люблю современные обработки, но иногда получаются шедевры.

Мадена с некоторым опасением смотрела на то, как я в очередной раз наполняю рюмку.

– Может быть, тебе хватит?

– Последняя рюмка, обещаю. Я люблю Шекспира. А ты? Если честно, Шекспир, как и все авторы трагедий, представляется мне очень легким и жизнерадостным человеком. Но этот английский! Будто кидают кирпичи. Совсем не вяжется с его образом. Один монолог Гамлета чего стоит. Вот послушай.

И я, взобравшись на стул и прижав руку к груди, с чувством начал читать монолог принца датского о смысле человеческого существования.

Мадена хохотала от души, вытирая выступившие от смеха слезы, после чего сделала мне знак спуститься.

– Слезайте, Гамлет, вы пьяны. Я боюсь, что вы разобьете голову.

Я снова занял место у стола и достал сигареты.

– Понравилось?

– Очень. Ты отлично читаешь стихи. А можешь прочитать что-то свое?

– Свои стихи я вслух не читаю. Но могу дать тебе рукописи.

– Жаль. Говорят, что никто не читает стихи лучше автора.

– Для этого автор слишком мало выпил.

– Нет-нет! – запротестовала Мадена, отставляя рюмку. – Завтра дашь мне рукописи, я почитаю сама.

Я поднялся и сделал круг по кухне.

– Как ты думаешь, я смог бы сыграть Отелло?

– О да, – рассмеялась Мадена. – Я скажу «Питер» – и ты сразу войдешь в роль.

– То есть, ты спокойно воспринимаешь тот факт, что я тебя задушу?

Мадена тоже встала и подошла ко мне.

– Ты меня задушишь? Напугал!

– А какую роль мы дадим тебе?

Мадена задумалась, после чего сняла туфли и закружилась в танце.

– Я буду Скарлетт о'Хара, – заявила она. – Она живет легко и не думает про то, что будет завтра.

– Нет, ты путаешь. Она говорит, что подумает об этом завтра.

– А я не думаю. И не буду думать. Знаешь, почему? Потому что у меня есть ты.


Глава 11 (Брайан)

Мое теперешнее положение вряд ли можно было назвать приятным. Впрочем, и неприятным тоже. Но, как ни странно, происходящее меня не смущало. Я верил в то, что Нику удастся вразумить Агату – он имел на нее определенное влияние. Единственное, что не приводило меня в восторг, так это мысль о том, что мою работу никто делать не будет. Ну и, разумеется, мне не нравилась перспектива вынужденного безделия. Незапланированный отпуск плох именно тем, что его нельзя распланировать заранее.

Немного подумав, я решил, что для разнообразия полезно потратить впустую несколько дней. Я читал, смотрел кино, гулял и иногда ездил в город для того, чтобы купить еду – готовую, разумеется, так как мне было лень даже думать о том, чтобы заняться кулинарией.

Вечера я проводил с Маденой. Мы гуляли по городу, ходили в кино или же были в кафе, после чего отправлялись к ней домой. Или ко мне. Когда Мадена с вздохом сообщала мне, что ей следует выспаться, так как завтра тяжелый день, мы проводили ночь в разлуке, но никто из нас не засыпал, не пожелав другому спокойной ночи сообщением или звонком.

Я изменился до того, что перестал узнавать себя в зеркале. Мои глаза стали совершенно другими, а на лице появилось наивно-мечтательное выражение. Это замечал не только я, но и все остальные. Мои соседи, здороваясь при встрече, поглядывали на меня с улыбкой, а девушки в парикмахерской заявили, что раньше мне вряд ли можно было дать больше двадцати трех, а сейчас я вообще стал похож на восемнадцатилетнего мальчишку. Я никогда не претендовал на импозантность, но всерьез задумался о том, чтобы носить очки не только во время чтения или работы на компьютере, но и в обычной жизни.

Изменилась и Мадена. От облика серой мышки не осталось и следа. Она полностью поменяла гардероб, изменила прическу и макияж. И мужчины на улице, до этого не обращавшие на нее внимания, откровенно глазели на мою спутницу, что меня злило. Мадена начала вести себя совсем по-другому – легкая скованность, которую я замечал за ней в первые дни нашего знакомства, уступила место открытости и общительности. Ее походка стала другой, изменились мимика и жесты. Наверное, именно это имеется в виду под словами «родиться заново».

В общем, я провел неделю в Раю. Мыслей о работе с каждым днем становилось все меньше. Но время в Раю для нас, простых смертных, всегда ограничено. И меня вернули с Небес на землю. Это сделала Агата, звонок которой в половине пятого вечера пробудил меня от послеобеденного сна.