Криса я заметил сразу – еще до того, как он направился ко мне. Оказалось, что молодой человек выше меня на целую голову. Крис, как и я, был в черном, а на его шее красовался ярко-алый шелковый галстук (вероятно, отличительный знак распорядителей).
– Добрый вечер, – улыбнулся мне Крис и протянул руку. У него были холодные серые глаза и темные волосы, аккуратно уложенные на косой пробор. – Вы, как я полагаю, Брайан?
– Именно так, – ответил я, и мы обменялись рукопожатием.
– Очень приятно. Я – Кристиан, главный распорядитель клуба. Но тут меня зовут просто Крис. Не люблю длинных имен – столько времени необходимо для того, чтобы их произносить… а это время люди могли бы потратить на удовольствия. Прошу прощения за шум – сегодня у нас открытый день, полно подростков. Обычно у нас тихо и спокойно. Я проведу вас. Не хочу, чтобы от этой безвкусицы у вас разболелась голова, это испортит вам вечер
Мы поднялись по стеклянной лестница, прошли мимо столиков на балконе (тут сидели хорошо одетые мужчины и женщины, которые мирно беседовали и хмурились, поглядывая на танцующих) и направились в темный коридор.
Крис шел быстро – я едва поспевал за ним. Походка его была легкой и летящей, будто у танцора.
– Леди будет с минуты на минуту, – оповестил меня Крис, не сбавляя шаг. – Что вы будете пить? Коньяк, разумеется?
– Да, – ответил я. – Такой, чтобы его не стыдно было предложить даме.
– Все, что вы пожелаете. – Крис остановился у одной из дверей и достал из кармана несколько ключей. – Номер тридцать шесть… прошу.
Комната была небольшой, но уютной. Диван из серого бархата, два кресла, невысокий столик, на котором стояли зажженные свечи. Рядом с кроватью я заметил лампу с красным абажуром, а по углам были расставлены ветвистые канделябры, которые бросали тени на пушистый ковер.
– У вас уютно, – заметил я, присаживаясь и снимая куртку.
– Благодарю, – склонил Крис голову в знак благодарности. – Я рад, что вам понравилось. Если вы захотите вступить в клуб – дайте знать. У нас все культурно. Никаких проституток и наркотиков. То есть, членов клуба мы не обыскиваем. Они могут приносить сюда все что угодно, хоть бактериологическое оружие. Там, внизу, есть правила, и за их соблюдением строго следят. Но после того, как вы запираете эту дверь изнутри, вы можете делать все. Стоит это прилично, но, как я понимаю, деньги у вас есть.
– Пожалуй, я взвешу все «за» и «против».
– Мы делаем все ради того, чтобы наши клиенты могли хорошо отдохнуть, – заверил меня Крис, после чего достал из кармана визитную карточку и протянул мне. – Когда примете решение, позвоните мне. Мы будем рады видеть вас. Я принесу коньяк, а заодно включу музыку. Вы, как я понимаю, пожелаете что-то классическое?
– Это ваша третья догадка за последние пятнадцать минут, – рассмеялся я. – Очень профессионально.
– Это моя работа, – кивнул мой новый знакомый.
Подумав о том, что на этот раз первое впечатление оказалось обманчивым, я откинулся в кресле и еще раз оглядел комнату. Тут действительно было уютно – в такой обстановке даже самые напряженные нервы успокоились бы сами собой. Через пару минут я понял, что действует на меня расслабляюще – сладковатый запах. Я повертел головой и обнаружил среди разноцветных свечей, расставленных на столе, две тонкие масляные лампы. Кто бы в этом клубе ни работал, но они знают свое дело. А о вкусах Надьи осведомлены еще лучше.
За приоткрытой деревянной дверью я разглядел еще одну комнату. Судя по влажным парам, там находилась ванная. Да, я бы не отказался от такого «баловства»… пусть и за кругленькую сумму.
– Нравится? – услышал я голос Надьи и повернулся. Она стояла в дверях, разглядывала меня и улыбалась.
– Впечатляет. Признаю.
– «Впечатляет, признаю», – передразнила она меня. – Ах эта твоя тяга к красивым словам! Почему бы не сказать по-человечески: «мне тут очень нравится, леди»?
– Мне тут очень нравится, леди. Я восхищен.
Надья прошла в комнату, бросила на диван крошечную сумочку и сняла плащ, оставшись в простом белом платье.
– Прости за опоздание, – сказала она. – Никак не могла решить, что одеть.
– Это все, что ты можешь сказать? Я ждал тебя двадцать минут!
– Леди позволительно опаздывать, Брайан.
– Леди опаздывать не должна. Особенно если собирается на свидание со мной.
Надья насмешливо фыркнула и, выскользнув из туфель, села мне на колени.
– Я прошу прощения, сэр. Мне жаль, что я украла у вас, делового человека, целых двадцать минут! Вы простите меня, если я станцую для вас? Или, может, вы смените гнев на милость, если я сделаю вам массаж?
– Торопиться некуда. У нас впереди целая ночь.
Надья попыталась высвободиться, но я удержал ее, обняв за талию.
– Куда ты? Я подумаю, что ты не рада меня видеть.
– Ах, извини, дорогой. – Надья наклонилась ко мне и наградила поцелуем, который с успехом мог сойти за три приветствия, и тут же отстранилась, положив руку с аккуратными ноготками на мое плечо. – Ты отлично выглядишь. Давай подождем и не будем торопиться.
– Почему я должен ждать?
– Да что с тобой сегодня, Брайан? Ты как с цепи сорвался. – Надья предприняла очередную попытку освободиться. – Иногда я думаю о том, что познакомилась с тобой на свою голову.
– А что же я могу сказать о тебе?
– Не знаю. Во всяком случае, если бы ты тогда не потащил меня в постель, ничего бы не было.
Я расхохотался.
– Если бы я не потащил тебя в постель, да? Ты так сказала? Если уж кто-то и тащил кого-то в постель, так уж не я тебя, а ты меня. Я хорошо помню твои глаза. Тогда бы ты не отказалась даже от того, чтобы…
– О, знаю, знаю. – Надья раздосадованно махнула рукой. – Но твои глаза от моих не особо отличались.
Я взял со стола сигареты. Надья теперь сидела смирно и освободиться не пыталась.
– Тогда мне хотелось к тебе прикоснуться, – проговорила она. – Как бы нечаянно тронуть за руку. Поцеловать. Расстегнуть рубашку… Конечно, этот чертов столик был твоим. Но я не смогла не подойти. Что же в тебе такого… другого? Я так и не смогла понять. – Она покачала головой. – Иногда я думаю о тебе посреди дня. Хотя мужчин у меня много – есть, о ком помечтать. В этом есть что-то плохое.
– Да, – согласился я. – От меня глупо ждать чего-то хорошего.
Надья наклонилась к моему уху.
– Вот именно это мне в тебе и понравилось, – шепнула она. – У меня еще никогда не было мужчины, который сочетал бы в себе столько плохого. Чем больше в человеке темного, тем ярче его жизнь.
Появившийся Крис смущенно кашлянул и, оставив на столе бутылку коньяка, бокалы и крошечный серебряный ключик, направился к дверям.
– Включи что-то восточное, милый, – обратилась к нему Надья.
– Сию минуту, – почти по-военному ответил распорядитель.
– Неужели ты и с ним спишь? – поинтересовался я, когда мы остались одни.
– Много будешь знать – скоро состаришься, – ответила Надья, поднимаясь. – Нет, я с ним не сплю. Тут это не принято. Ко всему прочему, он гей. А жаль! Он очень приятный молодой человек, правда?
– Да, в нем что-то есть.
– Ты со мной соглашаешься? Тебе захотелось разнообразия, и в твоей копилке появился еще один чудесный порок? – Она погладила меня по щеке. – Я всегда мечтала посмотреть на то, как геи… ну, ты понимаешь. Но они такие стеснительные. Кто стал твоим первым мужчиной? Рэй, может?
– Хватит, Надья, меня сейчас стошнит. Я пошутил.
– Ненавижу эту вашу геебоязнь. – Она взяла серебряный ключик и заперла дверь. – Вот так. Теперь мы можем заниматься всем, чем захотим. Разливай коньяк, дорогой. Я сейчас вернусь.
Надья отсутствовала минут пять, но я уже успел осушить свою рюмку, наполнив ее еще раз, и почти докурил очередную сигарету.
– Сейчас ты узнаешь, каково это – быть шейхом, для которого танцует любимая жена, – сказала Надья и сделала пару шагов – пояс ее юбки мелодично зазвенел. Она любила восточную одежду. Хотя то, что я видел на ней сейчас, одежду напоминало довольно-таки отдаленно – уж слишком прозрачными были ткани. Самой целомудренной вещью я мог назвать разве что паранджу.