… Рэй появился через четверть часа. Лицо его было чересчур сосредоточенным, и я испугался, что что-то случилось.

– Все хорошо? – спросил я у него. – На тебе лица нет.

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты очень мнителен, Брайан?

– Ты напоминаешь мне об этом каждый день.

Рэй раздраженно передернул плечами и прошел в гостиную.

– Не преувеличивай. Я чувствую запах жареной рыбы? Неужели вы что-то приготовили, сэр? Я голоден, как волк!

Надью удивило появление мужа.

– Надо же, – сказала она, затягиваясь в очередной раз. – А я-то думала, что Брайан пошутил насчет тебя. Двойное свидание? – Она посмотрела на меня. – Очень мило.

– Я буду центральной фигурой этого вечера, – проговорил Рэй с устрашающе серьезным видом. – Здравствуй, Мадена. Извини за опоздание. Сегодня на дорогах творится что-то неописуемое.

– Ну, хватит разговоров, – сказал я. – В конце концов, можно пообщаться и за столом. А вот холодная еда удовольствия никому не доставит.


… Оказалось, что у наших женщин аппетит отменный и не испорченный мыслями о диете. Они успевали и есть, и общаться, и нахваливать мои кулинарные таланты. Мы к еде почти не притронулись. Рэй с печальным видом поковырял рыбу, отложил столовые приборы и налил себе стакан воды. А моя тарелка осталась пустой. Отчасти потому, что мне не хотелось рыбы, а отчасти потому, что взгляд Рэя, равно как и его лицо, мне не нравились. Я не мог и предположить, о чем он думает. И это пугало меня больше всего.

– Сегодня мужчины решили отмалчиваться? – поинтересовалась Надья, поочередно нас оглядев. – В чем дело? Темы нашего разговора вам не близки?

– Да, пожалуй, следует поднять самую интересную для всех нас тему, – заговорил я. – Правда, Рэй?

Мой друг чуть не подпрыгнул на стуле от неожиданности, однако сохранил спокойное выражение лица.

– Что? Ах, да-да. – Он повертел в руках вилку, после чего снова отделил кусочек рыбы. – Ты прав.

В комнате воцарилась тишина. Все оставили еду и обратили свои взгляды на Рэя. Вот и центральная фигура вечера, подумал я.

– Брайан, Мадена, я заранее прошу прощения за то, что вам придется услышать, – проговорил Рэй, посмотрев на меня. – И запомните: никто из вас в этом не виноват. Это исключительно моя вина.

– Как серьезно, – произнесла Надья с немного наигранным весельем в голосе, но я заметил, что ее обычная уверенность в себе уступила место легкой скованности. – Это что-то, что касается нас с тобой?

– Мы с Брайаном недавно говорили обо всем, что произошло. Сначала я злился на него .Потом – на тебя. А после понял, что мне следует злиться на себя. Я люблю баловать родных и близких. Ведь у тебя есть все, правда? Деньги, одежда, косметика, духи, машина. Я никогда не говорил тебе «нет». Я давал тебе все, что ты хочешь. Исполнял любое твое желание. Черт, да если бы ты захотела полететь на Марс, то я бы заказал тебе личный космический корабль и купил бы его за наличные деньги. Я готов умереть для того, чтобы сделать тебя самой счастливой женщиной на свете. Но с каждым днем я все лучше понимаю, что ты не ценишь этого.

Надья отставила тарелку в сторону, достала из портсигара сигарету и посмотрела на мужа.

– Ты ведь знаешь, что это не так, Рэй. Иначе я бы нашла другого мужчину.

– Правда? А сколько их у тебя, этих других мужчин? Сто? Двести? Миллион? У меня тоже были другие женщины, и я не свят. Но разве ты чувствовала недостаток внимания? Разве твой муж хоть раз ответил на телефон словами «я занят, ты мне мешаешь»? А сколько раз мне так отвечала ты?

Мадена печально вздохнула. Я посмотрел на Надью. Она опустила глаза, и ее губы вздрогнули.

– Рэй, – начала она неуверенно, – мне кажется, что…

– Мне кажется, что нам следует подумать о разводе, Надья. Так будет лучше для нас обоих.

– О разводе?! – дружно ахнули мы с Маденой.

Надья распахнула глаза и вытянулась на стуле.

– О разводе? Но как… Рэй, ты вообще думаешь о том, что ты говоришь?! Мы женаты не месяц, а семь лет! И у нас есть дети, двое детей…

– Я хочу найти такую женщину, которая достойна быть матерью моих детей. Мне будет тяжело без тебя. Но я справлюсь, поверь мне. Эта жизнь научила меня быть сильным. Да, мне уже не двадцать, и даже не двадцать пять. Но я не хочу жить с женщиной, которая меня не ценит. Я очень люблю тебя, Надья. Я люблю тебя с того момента, как увидел в толпе твои глаза. Но на таких женщин, как ты, нужно смотреть со стороны. Потому что они всегда останутся свободными. Даже будучи замужем. Ты меня слышишь?

На этот раз молчание продлилось пару минут. Рэй сидел, полуобернувшись, и разглядывал пейзаж за окном, а Надья беззвучно плакала, закрыв лицо руками. Я чувствовал, что следует что-то сказать, и не нашел ничего более умного, чем:

– Может быть, кофе?

Все дружно встрепенулись, посмотрели на меня, и я подумал о том, что мне хочется спрятаться под стол.

Надья достала из сумочки зеркало и оглядела себя.

– У меня потекла тушь, – сказала она печально и поднялась.

Мадена взяла ее за руку.

– Идем. Я тебя провожу.

Мы с Рэем остались вдвоем.

– Кофе, сэр? – спросил я.

– Водки, сэр, – ответил он, не удостоив меня взглядом.

Рэй сидел, подперев голову рукой, и смотрел на то, как я разливаю водку по рюмкам.

– Наверное, со стороны это выглядело смешно, – сказал он.

– Твое заявление меня шокировало.

– Ты считаешь, что я перегнул палку?

– Думаю, решать тебе.

Мы выпили. От закуски Рэй отказался пренебрежительным жестом. Вместо этого он наполнил рюмки в очередной раз.

– На самом деле, – заговорил он, – я плохо представляю себе жизнь без нее. Да чего там. Не представляю вообще. Не думаю, что смогу прикоснуться к женщине. Может, только через год.

– Ты говоришь таким тоном, будто уже все решил.

Рэй посмотрел на меня и рассмеялся. Этот смех был совсем не характерным для него – злым и высокомерным.

– Ты видел слишком мало женских слез, Брайан, если они производят на тебя такое впечатление. Ну ничего, у тебя еще все впереди. Со временем ты приобретешь иммунитет.

– Так ты говоришь о женщине, которую любишь?

– Отношения строятся не на любви. Доверие. Уважение. Компромиссы. Вот на чем строятся отношения.

Я отставил в сторону рюмку.

– Знаешь, Рэй, наверное, я чего-то не понимаю. Уважение, компромиссы, доверие. А давал ли ты своей жене возможность любить себя? Сколько времени ты ей уделял? Да и было ли оно у тебя, между работой и бесконечными пьянками?

– Ты повторяешься, Брайан. Это для тебя не характерно.

– Совсем наоборот! Тем более, что в твоей голове это надолго не задержалось!

Рэй откинулся на спинку стула и посмотрел на меня с высокомерным видом. И я подумал о том, что будь на его месте кто-то другой, я бы нашел способ опустить ему нос.

– Что ты предлагаешь, Брайан? Бросить работу? Думаю, номеров в ее сотовом телефоне от этого не убавится. – Он наклонился ко мне. – Я ненамного старше тебя. Но опыта в жизни у меня побольше. А поэтому послушай дурака. Если женщина родилась шлюхой, то она шлюхой и умрет. И ей не помогут даже сто поясов верности.

– И поэтому ты вправе лишать эту женщину возможности любить?

Рэй махнул на меня рукой.

– Ты идиот, Брайан. Ты свято уверен в том, что твое мнение – единственное правильное, а все вокруг тебя только и делают, что чешут языком! С тобой бесполезно о чем-то разговаривать!

– А я и не собираюсь общаться с человеком, который возомнил о себе невесть что и клеит на других ярлыки!

– Вот и хорошо! Давай помолчим!

И Рэй демонстративно повернулся ко мне спиной.

Молчали мы долго. Это было такое молчание, когда от напряжения дрожит воздух, но тишину никто не нарушает. Я мысленно молил Бога о том, чтобы Мадена и Надья поскорее вернулись, так как чувствовал себя так, будто я где угодно, но только не у себя дома.

– Я очень сильно люблю ее, Брайан, – вдруг заговорил Рэй. – Мне иногда дае страшно от того, как сильно я ее люблю. Порой я думаю, что еще совсем немного, еще один крошечный шаг – и я сойду с ума. – Он помолчал. – Это все глупости. Я никогда не отпущу ее. Может, я и тряпка, да, но я никогда не отпускаю то, что принадлежит мне. А она моя. – Он глянул на меня через плечо. – Вам это знакомо, сэр?