Я не любил ее. Я не был уверен, можно ли было полюбить ее вообще. Таких женщин любить нельзя, такая любовь сжигает человека до тла, не оставляя ему ровным счетом ничего духовного. Это можно было увидеть на примере отца – до встречи с Лизой он крутил женщинами так, как хотел.

Я рвал на ней одежду и задавал себе один и тот же вопрос – кто и, самое главное, за какие грехи наказал меня этой женщиной? Даже когда от желания мне было трудно дышать, я ненавидел себя за то, что не смог сделать над собой усилие и оставить дверь в прошлое закрытой. Я проклинал тот день, когда она появилась в моей жизни, и мне хотелось плакать от отчаяния.

Она отдалась мне на полу – подняться в спальню означало потерять еще тридцать драгоценных секунд – заключив в объятия не только мое тело, но и волю, и разум, и все остальное. Хотя… «отдалась» было не совсем верным словом. Скорее, я ей отдался. Если бы она сейчас приказала мне умереть, я бы не сопротивлялся. В какой-то момент все, что окружало нас, перестало существовать, испарилось, и осталась только она одна. Так, как было раньше. Когда мы дорожили каждой секундой, боялись дышать, чтобы не спугнуть стрелки часов, прислушивались к любым шорохам в спальне отца, но были вдвоем, так близко, что для этой близости еще не придумали слов. И я снова чувствовал, что тону в водовороте противоречивых чувств. И осознавал, что не испытываю никакого желания выбраться на волю.


…Пару минут Лиза молчала. Она курила, полулежа на ковре, и жмурилась подобно кошке на солнце.

– Ну, скажи уже что-то, Брийян, – проговорила она. – Я боюсь, что у тебя случился сердечный приступ.

– Меня от всего этого тошнит.

Она почистила мундштук и достала очередную сигарету.

– Тебе надо убрать эту страсть подальше в душу. И никогда ее оттуда не доставать.

– Может, ты расскажешь мне, как это сделать?

– Найди себе милую, спокойную девушку. Такую, которая будет готовить тебе ужин, убирать дом. И все станет на свои места.

Я поднялся и, приблизившись к ней, сел на ковер.

– Я уже пробовал. Становится только хуже. Может, у вас есть другое лекарство, доктор?

Лиза выпустила колечко дыма.

– Может, причина гораздо глубже? А мы, глупые, ищем на поверхности?

Я наклонился к ней, и она, повернувшись ко мне, улыбнулась той самой улыбкой, которую я не раз видел на кухне за спиной отца.

– Если ты не знаешь этого, то кто же должен знать? – спросил я. – И что мы будем делать дальше? Ты продолжишь искать причину, а я продолжу метаться, как и делал раньше. И нам обоим будет комфортно. Потому что меня устраивает моя жизнь.

Лиза с наслаждением потянулась.

– Что же, пожалуй, так и будет. – Она повернулась ко мне в профиль, прилегла рядом. – Но твоя страсть сожжет тебя. Через год, через два, через десять лет. Лекарство – в спокойствии. Но ты идешь другим путем. И даже не задумываешься о том, куда он может тебя привести.

– Отойди от меня, – сказал я.

– Перестань, малыш. Я могу обидеться.

– Я сказал, отойди от меня! И никогда больше ко мне не приближайся!

Лиза тряхнула головой, поправила растрепавшиеся волосы и пошла в направлении кухни. А я отправился в ванную, где включил холодную воду и опустил лицо в ладони. Мне было жарко… или холодно. Нет, наверное, жарко. Но глубоко внутри жило ощущение, что холодная вода мне не поможет, что мне, напротив, нужен огонь. И этот огонь я мог получить только от одной женщины на всей Земле.

Я отвернулся от зеркала, отражение в котором меня не обрадовало, и сжал голову руками.

– Выпей-ка. А в холодной воде не возись – простынешь.

Лиза принесла мне рюмку коньяка, угадав мои мысли, и после выпитого у меня на душе стало немного легче.

– Я хотел увидеть тебя и понять, что с прошлым покончено, – сказал я, не глядя на нее.

– И оказалось, что все не так. – Лиза покачала головой, изобразив на лице вселенскую скорбь. – Как я могла так низко пасть? Спать с сыном собственного мужчины…

– Если ты еще раз повторишь это, я убью тебя.

Она взяла меня за руку и, сделав шаг, подошла почти вплотную.

– Ну так убей меня. Так ты избавишь себя от ненужных мыслей… или не избавишь. – Она приподнялась на носки и заглянула мне в глаза. – Скажи: «Я хочу тебя». У тебя это так хорошо получается… – Она обняла меня, и я снова почувствовал, что не властен над собой и готов сделать все, что она попросит. – Мне так тебя не хватало, малыш.

Она прикоснулась ладонью к моим губам, заставляя молчать, и мне опять захотелось потерять голову от безысходности. А мысли о ненависти уже давно перемешались с мыслями о том, что я умру без ее прикосновения. Теперь я думал лишь о том, что до утра осталось пять бесконечных часов.

Глава 2

Первым делом по возвращении домой я решил принять ванну. Огромные чемоданы можно было не разбирать, так как у меня их не было, и я облегченно вздохнул, переступив порог дома. Нервы у меня расшатались совсем. В этом виноват был и самолет, который задержался на полчаса, и «пробка», в которую я попал по дороге из аэропорта, и встреча с прошлым, которая перевернула все в моей голове.

Сообщений на автоответчике не было. Я прикрыл глаза, но через пару секунд сделал над собой усилие и открыл их. Тонуть в собственной ванной было изощренным способом самоубийства (хотя совсем не оригинальным), но прощаться с жизнью я не планировал.

К реальности меня вернул затрещавший телефон.

– Алло, – сказал я ничего не выражающим голосом – именно так расслабившийся человек отвечает на телефон.

– Ты не звонишь мне сообщить, что все хорошо, малыш? – отозвалась в трубке Лиза.

Прежде всего я подумал о том, что ее голос мне хотелось слышать меньше всего. А потом спросил у себя: откуда у нее этот номер?

– Ты не хочешь сообщить мне, откуда у тебя мой домашний номер?

– Его было не так сложно достать. Главное – захотеть и постараться. Как прошел полет?

– Как по маслу, – проговорил я, снова закрывая глаза.

– Я тебя разбудила? Нет. Ты, наверное, принимаешь ванну. Не утони.

– Постараюсь не доставить тебе такого удовольствия. Ты хочешь услышать что-то еще? Я устал и хочу отдохнуть.

– Тебе лучше знать, чего я хочу. Или ты беспокоишься, что я трачу много денег на телефонные разговоры?

– Мне нет дела до твоих денег. Как, впрочем, и до твоей жизни, – сказал я, подумав, что прежнее умиротворение пропало. Вероятно, надолго.

– Правда? Вчера мне так не показалось…

Тут мое терпение лопнуло, и я отключил телефон. Давно пора перестать кидаться в крайности и себя за это ненавидеть. Все, с меня хватит.

Я закурил и бросил пустую пачку в корзину для мусора, разумеется, промахнувшись. Пришло время возвращаться в реальную жизнь и перестать жить воспоминаниями о прошлом. И мыслями и том, что у меня не получается его забыть, в том числе. Без прошлого нет будущего, и это правда. Так почему не примириться с этой мыслью и не отправиться в путь с новыми силами?

Подумав про новые силы, я решил, что неплохо было бы поспать. Часа три, а то и больше. У меня, как у истинной «совы», не было проблем с дневным сном. А вот спать ночью я умел плохо. Да чего греха таить – не любил.

Но тут телефон снова ожил. Меня передернуло от мысли, что Лиза решила сказать мне что-то еще , и я уже подумал не отвечать, но номер был мне знаком.

– Домашний занят. На сотовый не отвечаешь, – заговорила мадам – говорить «здравствуй» не входило в ее привычки. – До Пентагона дозвониться легче, чем до тебя. Мои соболезнования.

– Спасибо, – ответил я. – Доброе утро и тебе. Похоже, завтра начнется третья мировая война – ты вспомнила номера моих телефонов…

– Я оторву тебе уши, – отозвалась мадам. – С кем ты так долго разговаривал?

– Долго? Вовсе нет, – сказал я, посмотрев на бутылку коньяка и подумав о том, что расстояние вытянутой руки для уставшего человека становится непреодолимым. – Так, ничего особенного.

– И поэтому у тебя такой загробный голос?

– Я не имею никакого желания это обсуждать, Надин. Просто я встретил одного человека, который…