– Ну и ну, – сказал он после того, как я закончил. – Ты прав, такого я от тебя еще не слышал…
– Твое любопытство удовлетворено? – спросил я.
– Да, наверное… надо же. У меня есть только один вопрос, Брайан. Зачем ты нас познакомил?
Я откинулся на спинку стула.
– Я подумал, что вы будете отличной парой.
– Смешно. – Иган похватил вилкой кусочек мяса. – Тогда я не понимаю, почему ты ревнуешь.
– Эта женщина моей никогда не была. И не будет. Хотя бы потому, что я этого не хочу. У таких отношений нет будущего. И вообще, лучше бы она всегда оставалась в прошлом…
Иган рассмеялся.
– С каких это пор для тебя важно будущее отношений? Ты решил жениться? Вот уж это действительно смешно! А то, что когда-то ты прожил с одной женщиной целый год – это вообще геройство с твоей стороны!
Я допил кофе и вернул чашку на блюдце.
– Я так и знал, что ты вспомнишь Мадену. Послушай, Иган. Если ты считаешь, что нашел свое счастье, то храни его для себя. Потому что эти попытки разобрать его по частям и разложить по полочкам не принесут тебе ничего хорошего. Ладно?
Иган легко кивнул.
– Да, Брайан, – сказал он после паузы. – Что ни говори, ты прав.
– Приятно думать о том, что ты меня понимаешь.
– Мне кажется, я тебя никогда не понимал. И сегодняший вечер – не исключение.
– Тогда я буду тешить себя мыслью, что дал тебе информацию к размышлению.
Иган вторично кивнул и попросил счет.
…Домой я вернулся около полуночи, и спать мне не хотелось. С четверть часа я безуспешно пытался найти себе занятие, но мысли мои были заняты разговором с Иганом.
Если бы я не знал тебя так хорошо, то подумал бы, что ты ревнуешь.
У меня было железное правило: если я начинал сомневаться в верности женщины, то оставлял ее в ту же минуту. Наша жизнь слишком коротка, чтобы тратить время на людей, в которых мы сомневаемся. Зачем устраивать сцены, кричать и бить посуду, если есть простая фраза, которая за долю секунды решит любую проблему: «Я тебе не верю»? Тем более, что человек, обманувший однажды, обманет еще раз.
Хотя, конечно, это правило не было таким уж железным. В первый раз оно было нарушено тогда, когда я встретил Надью. Во второй раз – тогда, когда я увидел свою бывшую женщину с другим мужчиной, и все же предложил ей руку и сердце (от которых она, правда, отказалась). И в третий раз – сейчас. Пару часов назад я сидел напротив человека, которому просто-напросто подарил Лизу – если, конечно, можно так выразиться – и думал о том, что совершил непоправимую ошибку.
Я сварил кофе и сел на кухне. Конечно, так больше продолжаться не может. Мне от Лизы ничего не надо. У меня своя жизнь, у нее – своя. Возможно, было бы легче, если бы слова остались несказанными. И тогда все было бы по-другому. Я бы спал с женщиной своего отца, каждый раз спрашивая себя, зачем это делаю. И, разумеется, не отвечая на этот вопрос, так как ответа не знал или же не хотел знать. Лианна осталась бы очередным приключением. Надья продолжила бы быть хорошей подругой. Иган продолжил бы быть неудачником. И мы бы остались друзьями. Точно так же, как и с Рэем. Причем дружба наша была бы настоящей, такой же, как и раньше, а не такой, как теперь – настороженной и уж точно не искренней.
Глава 9
На работу я, разумеется, опоздал. Выключил будильник, который нарушал мой покой, и отправился обратно в мир снов. Через полтора часа вскочил и бросился одеваться. Не успел ни побриться, ни выпить кофе, ни почистить обувь. Застрял в гигантской «пробке», и в результате ввалился в офис на три часа позже, чем следовало.
Я оглядел гору папок на столе, включил компьютер и утомленно опустился в кресло. Два часа сна не помогли организму восстановиться. Единственное, о чем я сейчас мечтал – так это о возвращении в постель.
Агата не заставила себя ждать и заявила о себе звонком. Она злилась. Я почувствовал непреодолимое желание стать человеком-невидимкой или, на худой конец, где-то спрятаться. Причем спрятаться так, чтобы меня никто не нашел.
– Доброе утро, – сказала мне она. – Надеюсь, у тебя есть уважительная причина. Иначе бы ты не опоздал на три часа.
– Послушай, – начал я, – я могу все объяснить. Я спал два часа… меньше двух часов… и…
– Меня не волнует, сколько ты спал, Брайан. Поднимись ко мне. Сейчас же.
Я обреченно вздохнул и ответил:
– Хорошо. Буду через пару минут.
…Взгляд Агаты укрепил во мне желание испариться. В такое время она обычно занималась разбором корреспонденции. Но на этот раз она просто сидела, сложив руки на столе перед собой, и смотрела на меня.
– Я не хочу повторяться, но задам этот вопрос еще раз: у тебя есть проблемы?
– Да, но это личные проблемы, в которые я не хочу посвящать посторонних.
– Ты считаешь меня посторонней?
– Нет, конечно же. Просто послушай меня, хорошо?
– Нет, я не хочу слушать. Я не имею никакого желания разговаривать с сотрудником, который не только взял за правило опаздывать каждую неделю, но и имеет наглость входить в мой кабинет в таком виде! Ты смотрел на себя в зеркало перед тем, как выйти из дому, Брайан? И еще один вопрос: а где же твой галстук?
Я мысленно чертыхнулся, вспомнив, что галстук мирно висит в шкафу.
Агата протянула руку.
– Твое удостоверение.
– Оно со мной, разве ты не видишь? – спросил я, демонстрируя приколотую к лацкану пиджака карточку.
– Верни его. Я отстраняю тебя от работы на две недели.
Я положил удостоверение на стол.
– Тебе не кажется, что две недели – это чересчур?
– Я делаю это ради тебя, Брайан, и лишь только потому, что желаю тебе добра. Именно поэтому я даю тебе отдохнуть и не лезу в твою личную жизнь.
– О, – проговорил я с иронией, которую даже не попытался скрыть, – благодарю тебя за оказанную услугу!
– Всегда рада помочь, – ответила она, и я с трудом удержался от того, чтобы не уйти, хлопнув дверью. – Ты свободен.
…Для того, чтобы проснуться (или хотя бы не задремать за рулем), я приоткрыл окно машины. Это, конечно же, не помогло, и пришлось притормозить у обочины. Я вышел из машины, закурил и прошелся взад-вперед. Я был голоден. А еще мне хотелось кофе.
Я присел на капот и осмотрелся. Когда-то эти места были безлюдными, и тут можно было прогуливаться в тишине. Но за какой-то год с лишним тут появилось много крошечных магазинчиков, где торговали всякой ерундой. Магазинчики в такие часы только открывались. Люди начинают рабочий день. Готовы трудиться и принимать посетителей. Я не мог отделаться от ощущения, что мне неудобно перед этими людьми. Как ни крути, я тоже должен был работать. И, если бы встал хотя бы часа на полтора раньше, то работал бы, а не курил посреди загородного шоссе.
Мне стало жарко. Я выбросил сигарету и сел за руль. Домой ехать не хотелось. Я снова оглядел магазинчики и подумал, что где-то тут есть кофейня. Когда-то поздним вечером я возвращался домой, и у меня сломалась машина. В ожидании рабочих из автосервиса я провел в кофейне как минимум часа полтора.
Мысль показалась мне привлекательной. Я открыл барсетку в поисках бумажника… и обнаружил, что оставил его в прихожей у зеркала.
Воспользовавшись тем, что вокруг никого нет, я выругался от души, громко и непристойно – так, что мне самому стало стыдно. В бумажнике были не только деньги и кредитные карточки, но и документы. Водительские права, в том числе.
Я прикрыл глаза и попробовал представить, что все это сон. Что я не опаздывал на работу, не злил Агату непредставительным видом. Что я побрился, почистил ботинки, не забыл галстук. И что мой бумажник на месте – то есть, при мне.
Представить не получилось, и я стал рыться в барсетке на предмет чего-то стоящего. Уж не знаю, что я хотел там найти, но царивший там беспорядок меня взбесил, и я вышвырнул все содержимое на соседнее сиденье. В барсетке был обнаружен сотовый телефон, карманный компьютер, две пачки сигарет – полупустая и новая, еще не открытая, спички, зажигалка, большая связка ключей от дома, записная книжка и куча ненужных бумаг. Бумаги – в большинстве своем, чеки и многочисленные заметки, которые я делал на небольших сиреневых листах – были выброшены в мусорную корзину. Туда же полетела пара ненужных ключей, висевших на связке. Стряхнув с сиденья непонятно откуда взявшиеся крошки, я успокоился.