– Во всяком случае, ключ от этой двери существует в единственном экземпляре. И ты – тот человек, который держит его у себя.
Когда я поднялся к Марике, она накладывала макияж.
– Проходи, – сказала она, закрывая рукой лицо. – Я скоро.
Я присел в кресло, рассеянно полистал журнал. В комнате пахло духами и ещё чем-то, похожим на тропические фрукты, играло радио. Я вспомнил попытку Марики скрыть незаконченный макияж – и улыбнулся. Почему-то в памяти у меня возник период отношений с Маденой – и её ужасная привычка красить губы в общественных местах.
Впрочем, Мадене до леди было далеко.
– Я убрала в комнате, – заговорила Марика, появляясь на пороге. В зубах она держала шпильки, которыми намеревалась закрепить причёску. – Будто знала, что ты придёшь! Как здорово. Надеюсь, ты не принёс плохих вестей? В последнее время их многовато.
– Нет-нет. Что случилось?
Марика положила на диван небольшой рюкзак и устало опустилась рядом. На ней были голубые джинсы, светлая рубашка и удобные спортивные туфли. Можно было подумать, что она собралась в поход. Или же ей предстоит проделать долгий путь автостопом.
– Маме стало хуже. Её положили в больницу. Придётся уехать – даже не знаю, насколько. Я очень за неё волнуюсь. – Марика помолчала, потом глянула на часы. – О, ещё куча времени!
– Тебя подвезти?
– Нет, не стоит. Я прогуляюсь. Люблю гулять пешком.
Марика заварила зелёный чай, и мы расположились в крошечной, но очень уютной кухне.
– Почему ты не на работе? – спросила меня она.
– У меня нет жёсткого графика. Обычно я появляюсь в офисе только два раза в неделю.
– А ты никогда не рассказывал мне, чем ты занимаешься…
Я размешал сахар и выложил ложечку на блюдце.
– Какая непростительная ошибка! Я специалист по арабскому миру. В основном, анализирую конфликты и то, что происходит на Ближнем Востоке вообще. Кроме того, занимаюсь научной работой. Переводы, статьи по истории и политологии.
Командировки, пресс-конференции… и всё в таком духе.
– А как ты всё успеваешь?
Я пожал плечами.
– Просто мне интересно – в этом весь секрет. Любимым делом я могу заниматься сутками. А ещё я планирую продолжать учиться. Магистр. Доктор. Может, буду преподавать. Арабский, история ислама. Только я не люблю строить такие дальновидные планы.
Марика задумчиво разглядывала свою чашку.
– Это здорово. Я тоже хотела пойти учиться. На юриста. Но мой отец был против.
Он говорил, что эта профессия – не для меня. Потому что примерная девочка из еврейской семьи должна быть либо медсестрой, либо учителем.
Я поднял на неё глаза.
– Из еврейской семьи? Я и думать боюсь, как бы твой отец отреагировал на известие о том, что ты… близко знакома со мной.
– Потому, что ты не еврей? Это глупости!
– Мать моя полячка. А вот отец… он родом из Ирана.
Марика широко открыла глаза.
– Из Ирана? Вот так раз! Так вот почему ты такой… странный. Наверное, в тебе так смешалась кровь. А вообще – ты мне очень, очень нравишься.
Да, не стоило мне влюбляться, подумал я. Или же надо было сказать "мне не стоило убеждать себя в том, что я влюблён"? Марика подкупила меня тем, чего не было во всех моих женщинах – наивностью и искренностью. Она смотрела на мир глазами ребёнка. И мне иногда казалось, что по-другому она просто не умеет. Не догадывается, что бывает по-другому.
Мы сидели на подоконнике, обнявшись, и смотрели вниз.
– Когда ты придёшь снова? – спросила меня Марика.
– Не знаю. Я позвоню.
– Хорошо, – ответила она, не делая при этом ни единого движения. – Вот бы остаться так вечно. И никуда не ходить. Но мне пора.
Марика взяла рюкзак, и мы спустились вниз.
Мадам с утомлённым видом сидела в гостиной и пила кофе.
– Уже всё? Удачи, гадёныш. Удачи, дорогая.
Мы вышли на крыльцо.
– Я пойду, – сказала Марика, тоскливо оглядев окна дома.
– Ты точно не хочешь, чтобы я тебя подвёз?
– Нет-нет. Мне есть, над чем подумать, так что мне не будет скучно в дороге. Я буду думать о том, что всё будет хорошо. Да?
– Конечно. – Я наклонился к ней и поцеловал, и она боязливо глянула на двери.- Чао.
Марика быстрым шагом пересекла газон, вышла на посыпанную гравием дорожку и направилась к воротам, а я побрёл к машине, нащупывая в кармане ключи.
Я планировал продолжить работу вечером – но навалившаяся лень была слишком непреодолимой, чтобы пытаться что-то сделать. И поэтому я сидел на диване в гостиной и читал в свете неяркой настольной лампы. Кошки дремали на ковре и изредка ворочались во сне. Для беззаботных существ это было обычным занятием.
Меня клонило в сон. На часах не было даже десяти, и я не мог понять, что меня утомило – время, проведённое за рулём, городская жара, или же это была обыкновенная усталость от безделья. Я прикрыл книгу, положил голову на подушку и закрыл глаза. Но задремать мне не удалось – из мира снов меня вернул стук в дверь.
Некоторое время моя гостья молчала, методично разминая пальцами сигарету.
– Чем обязан? – заговорил я.
– Ничем, – ответила Надья коротко. – Просто я решила тебя навестить. Ты, наверное, занят. Как всегда. Я поражаюсь, как у тебя есть время для того, чтобы быть занятым… для этого ты не занят?
– Нет, я не занят, – сказал я, разглядывая её. – Я просто не хочу тебя видеть.
Надья передёрнула плечами и рассмеялась.
– Я делаю тебе сюрприз, а ты говоришь, что не хочешь меня видеть? Очень мило. Я хотела предложить тебе поехать куда-нибудь… и выпить.
– Ещё? А тебе не хватит? Мне кажется, ты и так достаточно выпила. Если Рэй узнает, что в таком состоянии ты садилась за руль…
– Рэй, Рэй, Рэй! Как мне надоело это имя! А что скажет Рэй? А что подумает Рэй?
Я сама решаю, что мне делать, сколько пить и в каком состоянии садиться за руль.
И Рэй тут не при чём.
Я накинул куртку.
– Поднимайся. Я отвезу тебя домой.
Надья бросила на меня высокомерный взгляд.
– А я не поеду домой. Меня там никто не ждёт. Вообще, я решила, что с меня хватит. Мне надоел этот глупый брак – с самого начала было понятно, что нас с Рэем ничего не связывает. Он испытывает потребность о ком-то заботиться – а у меня этой потребности нет. И я ненавижу, когда кто-то сдувает с меня пылинки.
– А твой муж в курсе?
– Разумеется, – кивнула она с улыбкой. – Я ему об этом сказала.
Я повесил куртку на место и подошёл к ней.
– И что он тебе ответил?
– Что я могу идти ко всем чертям. Если я думаю, что с тобой мне будет лучше – то, наверное, так оно и есть.
– А при чём тут я?
– Сам посуди, Брайан. Не могла же я ему сказать, что я ухожу просто так… я хотела сказать правду.
Я опустился в кресло и устало прикрыл глаза.
Надья тоже откинулась на спинку кресла, будто пытаясь принять ту же позу, что и я.
– Но не ты ли хотел, чтобы я его наконец-то оставила?
– Это был совсем другой я.
Вот как мы заговорили! Совсем другой я… понятно. Ты думал, что я никогда не скажу такого своему мужу, да, Брайан?
– Я думал, что у тебя осталось хотя бы немного мозгов.
Она презрительно фыркнула.
– Но ведь ты видел, что мы с ним – совсем разные люди! Если бы ты тогда попросил об этом… я имею в виду, если бы ты сказал это немного пожестче… ну, ты меня понимаешь.
– Дай мне телефон.
Надья протянула мне сотовый телефон и замерла в ожидании.
– Кому ты будешь звонить? – спросила она с немного фальшивым удивлением.
– Твоему мужу. Этот спектакль уже сидит у меня в печёнках.
Голос у Рэя был не то сонным, не то уставшим.
– Надо же, кто мне звонит, – сказал он – и я сразу понял, что позвонил зря. – Да ещё в такой час…
– Послушай, Рэй, я не знаю, что тебе наговорила твоя жена…
– Помолчи-ка, Брайан, – ответил он. – Тебя не должно интересовать то, что наговорила мне моя жена. Ибо это наше личное дело. И, надеюсь, последнее, что меня с ней связывает. Я сыт по горло всем этим. В частности, её причудами и её мужиками. Включая тебя. Если ты думаешь, что я стану тебя слушать, то ты ошибаешься. Наверное, следует сказать, что я считал тебя другом, что я от тебя такого не ожидал… да, наверное, это и правда так – только я не чувствую, что должен говорить подобное. Пусть она продолжает поднимать юбку перед каждым мужиком – но мне уже всё равно. Больше я не хочу быть идиотом – мне хватило. – Он усмехнулся. – Ты, в отличие от меня, умный мужчина. Но я всё же рискну дать тебе совет – не затягивай надолго. Иначе потом будешь проклинать сам себя.