– Я о другом… Потрясающая вещь, да, Сонечка?

Соня была вынуждена согласиться.

– Сапожки у тебя есть – те, итальянские, что мы осенью купили… Сейчас сделаем тебе прическу, макияж, и ты пойдешь к Алексею…

– Мам, его зовут Александр! – вспылила Снежана. – И отдай свою сумку Соне, что тебе Людочка из Парижа привезла…

– Ах, если бы у тебя еще были бриллианты, Соня…

– Мне не нужны бриллианты! – необдуманно брякнула Соня. – Это пошлость…

– Настоящие, красивые бриллианты – пошлость? – едва не задохнулась от возмущения Элеонора.

– Вот именно – настоящие и красивые! А если я люблю только крупные украшения? Где я бриллианты такие здоровущие найду? – попыталась Соня успокоить мачеху. – Все-таки, Элечка, нет ничего лучше бижутерии…

– И не хочу слушать про твою пластмассу! Снежана, отдай ей свои бусы из речного жемчуга!

– Да, мама! – бодро кивнула Снежана.

…Общими усилиями Соню подготовили к свиданию.

В 18.00 ее вытолкали из дома.

В 18.10 она зашла в мексиканский ресторан, что располагался неподалеку. «Свидание «вслепую»… И как я могла на это согласиться?» – с сомнением и тревогой размышляла Соня. Но она подстегивала себя тем, что ей непременно надо выкинуть из головы Ису!..

– Меня ждут, – сказала она распорядителю зала.

– Прошу…

В зале было полно народу, но в основном все сидели парами и большими компаниями. Лишь за угловым столиком располагался одинокий мужчина с газетой. В глаза бросались его рыжие гуцульские усы.

– Простите… Вы – Алексей? То есть Александр!

– Соня? – мужчина, не вставая, подвинул к ней стул. – Будем знакомы.

– Здравствуйте… – Соня опустилась на стул.

– Что будем есть? Хотя цены тут… – мужчина зашуршал меню. – Совсем люди совесть потеряли!

Соня посмотрела на Александра, как кролик на удава. Она боялась таких мужчин. Каких обычно принято называть «настоящими мужиками». То есть – грубоватых и прямых. Которые привыкли резать правду-матку в глаза.

На Александре был костюм с галстуком, но они смотрелись на нем несколько чужеродно. Особенно на контрасте с усами.

– О, пивасик… Закажем? – оживился Александр. И через мгновение: – Да они что, обалдели? Я пять бутылок за эту цену куплю…

Соня, в новом платье, с тщательно уложенными волосами, сложным макияжем, в итальянских сапожках, которые тесно-тесно обхватывали ей икры, щедро политая новым парфюмом Элеоноры, с шеей, укутанной в речной жемчуг, ощутила тоску. «Не хватало только в обморок упасть!» – испуганно подумала она.

– Давайте уйдем отсюда, – промямлила Соня.

– Это еще почему?

– Ну если вам кажется, что дорого…

– Да что я, нищий, что ли? – возмутился ее новый знакомый. – Я это все потому говорю, что они совсем совесть потеряли – за нашу «Балтику» столько драть… А «Хольстен» у них вообще в два раза дороже! Девушка, ноль пять «Балтики»! И бокал красного для дамы.

– Есть будем? – спросила официантка.

– Орешков мне… А ты что хочешь? – обратился Александр к Соне.

– Ничего. У меня нет аппетита…

– Да ладно! Не люблю я, когда выпендриваются… Принесите ей этот… буррито.

Официантка ушла. Соня молчала.

– Слушай… Короче, я человек серьезный, мне не до сантиментов. Ты привыкай. Работаю прорабом, на стройке. Работа сволочная, устаю как собака… Но жену никогда не обижу. И не обману. Надежный я.

Соня моргнула. Она верила Александру. Настоящий мужик. И, похоже, действительно надежный… Но от этого он не стал нравиться ей больше.

Официантка принесла пиво с вином.

– …Я, когда Людка сказала, что хочет меня с дочкой Элеоноры познакомить, решил сразу отказаться… Знаю я их. И Элеонорку, и Снежанку. Ты уж прости, но они чумички те еще. Одни тряпки на уме. И силикон изо всех дыр лезет. А Людка говорит: «Не, у Элеонорки падчерица еще есть… Она не такая, она другая!» Ты то есть. Ты ведь не тряпичница? Силиконом не увлекаешься? – Александр подозрительно оглядел Соню, сосредоточив особое внимание на ее бюсте. Наверное, хотел определить, экспериментировала ли Соня над собой или нет.

Официантка принесла буррито.

– Это что? – пошевелил усами Александр.

– Это буррито, – с нежностью, проникновенно произнесла официантка.

– Ни фига себе… А выглядит как шаурма.

Официантка вытаращила глаза и попятилась, зачем-то прикрываясь подносом.

– А что я такого сказал?.. – обратился Александр к Соне. – В самом деле, шаурма шаурмой! Назвали иностранным словом и дерут теперь втридорога…

Соня вздохнула.

– Ты готовить умеешь?

– Я? Да, умею, – кивнула Соня обреченно. «Надо бежать отсюда… А как? Без повода вроде как неудобно!»

– Нет ничего лучше домашней пищи, – щелкая орешки, убежденно произнес Александр. – У меня мать пироги пекла… С мясом, картошкой, грибами. Такой запах по дому шел! А тут вроде ресторан, а дихлофосом каким-то несет… – он подозрительно принюхался, опять пошевелив усами.

– Это, наверное, моими духами пахнет.

– Да?! – Александр наклонился к Сониному плечу, вдохнул. – Опаньки… Вот я влип! И правда, твоими духами…

– Это хорошие духи, – убитым голосом произнесла Соня. – Я их Элеоноре подарила на Новый год.

– Дорогие? – с сочувствием произнес ее новый знакомый.

– Не очень. Четыре тысячи рублей.

– Сколько?!

– Четыре тысячи. Но у меня карточка с двадцатипятипроцентной скидкой, так что они мне обошлись в три тысячи, – поспешно добавила Соня.

– Сколько?!.

– А сколько, по-вашему, должны стоить хорошие французские духи?

– Вот именно что – хорошие! А за этот дихлофос я бы и рубля не дал. Я вот до сих пор помню, какие у матери духи были… Ландышем пахли, настоящим живым ландышем! Слушай, если у нас завяжется, я тебе другой парфюм куплю. Приличный.

– Спасибо, – кротко отозвалась Соня. – Вы добрый.

– И, пожалуйста, не штукатурься так, – доверительно произнес Александр. – Я люблю, чтобы все натуральное было. То есть это твое дело – краситься или нет, я тебе просто свое мнение высказываю… Да ешь ты эту шаурму, остынет же она!

Соня взяла в руки вилку.

– У меня друг был… – задумался, вздохнул Александр, глядя Соне в тарелку. – Короче, он в обед шаурму себе купил. Эх…

– И что?

– Умер. Тяжелое отравление. Да ты ешь, ешь, это же и не шаурма у тебя вроде на тарелке… Ежели б он на день раньше в больницу обратился, то его бы спасли. А он, дурень, имодиума наглотался. Мне потом объяснили – когда серьезное отравление, закрепляющих таблеток пить нельзя, надо, чтобы само все вышло… Посидел бы день на унитазе, чего такого! Все бы и вышло – организм сам себя очищает! Ты чего такая бледная, а?

– Н-ничего…

– Людка намекала, что у тебя проблемы со здоровьем. Правда?

– Правда! Да-да, у меня проблемы! – слегка оживилась Соня. – Мне даже инвалидность предлагали!

– И чего – не взяла?

– Нет. А что?..

– А зря! Тут люди сами деньги платят, чтобы им инвалидность дали, а ты отказалась! – возмутился Александр.

Соня уронила вилку.

– Эх ты, недотепа… – кряхтя, Александр полез под стол. – Но ничего, со мной, может быть, оклемаешься… Будем вместе по утрам холодной водой обливаться.

Соня уже примерно все об этом Александре поняла. Нормальный дядька. И вовсе не жадный, как могло показаться на первый взгляд. И общепит правильно ругает! И не бросит, и заботиться готов!

Но он – не ее человек. И она – не его.

В этот момент у Сони зазвонил телефон.

– Алло!

– Сонечка, как? – шепотом спросила Снежана.

– Все хорошо, – деревянным голосом ответила Соня, глядя, как Александр пытается вылезти из-под стола.

– Он тебе понравился?

– Потом поговорим.

– Классный дядька, да?

– Да.

– Ой, мы так с мамой рады… Не то что этот твой черномазый! Еле выгнали…

– Как это? – насторожилась Соня.

– Да был этот твой цыган, в дверь звонил… Мама вышла и сказала, что тебя нет.

– Давно? – спросила Соня.

– Что – давно?

– Давно он заходил?

– Да только что… Но уже ушел, ушел! Так что ты не беспокойся… Все, до встречи. Целую!

Соня нажала на кнопку отбоя. «До дома недалеко. Дорога одна. Если он только что ушел, то я, может быть, успею…»

– Саша!

– А?

– Мне надо бежать. Все, пока! – Соня сорвалась с места. Схватила с вешалки пальто и рысью помчалась вон, не обращая внимания на расспросы Александра.