Павел удивленно заморгал, потом откинулся на спинку стула, выпятив накачанную грудь, обтянутую белоснежным трикотажем:
– Что-то я не понимаю, госпожа учительница! Вы предлагаете мне, самому, построить функцию?
– Если будут затруднения, я помогу.
– Но ведь мы договорились по телефону, Яна, что ты сама выполнишь все эти задания, а мне потом растолкуешь, что и как. Кстати, твою челочку лучше немного отвести набок, так будет лучше, – Паша потянулся рукой к волосам Яны, но она грозно сверкнула глазами.
– Прекратите, Павел. Я не давала вам никаких обещаний. Запомните: я никогда не делаю задания за других. Это мой принцип. Я работаю, как репетитор. Я готова объяснить и раз, и десять, но решать задачи мои ученики должны сами. Мне кажется, что по телефону я сказала об этом довольно ясно.
– Ну, извини, не понял. Только сейчас поздно учиться решать. Мне сдавать работу надо. Давай договоримся, на этот раз я получаю готовые решения, а потом будет, как ты скажешь. Кстати, у тебя музычка есть? А то без ритмичной аранжировки мне плохо думается.
Марта, услышав через стену просьбу Павла, подпрыгнула на диване, и рука ее потянулась к полке с кассетами, однако она осадила себя – вряд ли Яна скажет ей спасибо.
Павел продолжал музыкальную тему:
– Ты какую музыку любишь: поп, кантри… Нет, погоди. Тебе, конечно, классику подавай.
Марта мысленно похвалила Павла за активность и повернула голову к двери, ожидая, что Яна сама сейчас забежит к ней за магнитофоном или пришлет Павла. Но Яна резко пресекла попытки ученика увильнуть от занятий:
– Музыку я вообще не терплю. Смотрите сюда, Павел: парабола строится так…
– Да-а, диагноз серьезен, музыку ты не любишь, – пропуская слова о параболе, протянул Павел и вдруг, с озорной усмешкой, предложил, – может, тогда телесными упражнениями займемся? Я такой трюк знаю! Хочешь, научу?
Яна скрестила руки, спрятав их в рукава своего свитера. Этот ученик становился ей все менее симпатичен. Павел сделал неожиданное сальто, едва не задев ногами книжную полку на стене.
– Хватит паясничать! – прикрикнула Яна. – Не хотите заниматься, уходите домой.
Не дожидаясь, когда ученик выполнит ее приказание, Яна сама выскочила из своей комнаты и нервно забарабанила в дверь Марты:
– Марта, пусти, пожалуйста. Этот ученик невыносим! С ним невозможно заниматься!
– Заходи, у меня не заперто.
Вслед за Яной к комнату Марты влетел Павел. Окинув помещение быстрым взглядом, сразу заметил наряженную игрушками новогоднюю елку:
– Какая прелестная у тебя елочка, Марта! Яночка, ради праздника, будь добра, сделай за меня уроки! А в следующий раз, клянусь, честное пионерское…
Яна отошла к окну и стала разглядывать елку, установленную в нише. Подвешенные на ветках мандарины пробудили в памяти ранние воспоминания: мама, елка в сельской школе, такие же яркие, душистые шарики. Кто завез их в те времена дефицита в далекое село? Яна приблизила к себе оранжевое солнышко, висящее на ниточке, и вдохнула пряный аромат детства.
Марта со свойственной ей чуткостью вмиг увидела перемену настроения у Яны, хотя и не знала, чем она вызвана. Если бы сейчас Павел… «Ну, подойди же к ней, олух, – молила она про себя. – Обними девушку. Сейчас можно».
– Пойду, чайник на газ поставлю, – нашлась Марта и выскользнула за дверь.
Павел, получив негласный приказ, медленно подошел к Яне, приобнял ее за плечи:
– Пожалуйста, Яна, помоги мне.
Незнакомое чувство тревожного ожидания нахлынуло на Яну – такое она испытала однажды, стоя на набережной Невы незадолго до наводнения. Вода перехлестывала через край, и надо было срочно убегать, но бушующие волны завораживали, не давая сдвинуться с места. Девушка повернула к Павлу лицо и совсем близко увидела его подрагивающие губы. Готовая сдаться на милость победителя, она даже слегка приоткрыла рот. Но Павел, скользнув взглядом поверх головы учительницы, по ее черным волосам, продолжал торг о зачете:
– Яна, я заплачу тебе вдвое.
Яна отшатнулась, вынырнула из наваждения:
– Извините, Павел, нет. Поищите другого математика.
Когда Марта вернулась с горячим чайником в руках, Павел в одиночестве сидел у стола, озадаченно постукивая пальцами по скатерти. Хозяйка выставила на стол три чашки, но Павел заметил:
– Яна ушла и сказала, что не будет с нами пить чай.
– Ты чем-то обидел ее?
– Толком не пойму. Предложил удвоить ей оплату, а она рассердилась. Как мне теперь быть – времени совсем не осталось? Не получу зачета – не допустят к экзаменам. Все очень плохо получается.
Марта отставила чайник в сторону и предложила Павлу выпить по рюмке коньяка, добавив, что подыщет ему в помощь другого человека. Спустя четверть часа привычное равновесие вернулось к Павлу, но остатки обиды на Яну еще требовали сочувствующего слушателя:
– Понимаешь, Марта, со мной такое впервые случилось: чтобы девушка отказала мне в просьбе. Обычно я с любой с лету нахожу общий язык. А эта ни в какую, уперлась как столб. Сушка маковая!
– Ты бери пирожное, – угощала Марта. – теперь они перешли к чаю. – Кстати, а ты сам-то помнишь эти сушки?
– Как не помнить, – улыбнулся Павел. – Бабуля, бывало, их в чае размочит и сосет как конфету. Ну а я мальчишкой был, их так разгрызал.
– Похоже, ты и Яну с ходу попытался разгрызть, а лучше было бы, чтобы она размякла вначале. Понимаешь, это она снаружи такой черствой кажется, а в глубине души она очень ранима. Мне кажется, она ждет чего-то совсем другого, а не разговоров о математике.
– Какая еще душа! Любите вы, женщины, накручивать. Есть ножки, фигурка, бывает и ум. А все остальное – характер. Так вот, Марта, характер у твоей Яны отвратительный. Точка. Я не хочу больше ничего о ней слышать.
– Неужели у твоей Натальи характер лучше? – не утерпела Марта.
– Наташа ради меня на все пойдет, только намекни. А тут в такой малости помочь отказалась.
– Жаль, что вы не нашли общего языка. А я хотела спросить, нельзя ли пригласить Яну в нашу компанию Новый Год встречать? Боря – не против.
– Извини, Марта. Вечеринка будет не в Бориной квартире, а в ресторане. Причем организует все Наташа, она же и большую часть расходов берет на себя. Нет, ей это не понравится, да и я уже сказал, что об этой девице думаю. Зря только с Наташей поссорился из-за нее. Думал, и мне польза будет, и учительнице выгода. Тогда на даче она такое жалкое впечатление произвела: я думал, из-за падения. Вот я и решил…
– Так ты из жалости решил дать ей подзаработать? Тогда пожалей ее еще раз. Яне совсем некуда пойти на Новый Год.
– Не делай из меня филантропа. Не собираюсь я больше никого жалеть. А то, что ее никуда не зовут, это и неудивительно. Такая любой праздник своим хмурым видом испортит.
Марта весело провела новогоднюю ночь. Общество собралось большое и шумное, так что ей удалось избежать общения с Натальей Степановной, но Павел не отходил от своей подруги. Народ ел, пил и дурачился под необременительные шутки приглашенного затейника. Марта большей частью была при Борисе, болтала с ним, приносила со стола сок или закуски, но изредка, когда приглашали, танцевала с другими мужчинами. Впечатления от вечера у нее остались наилучшие, поэтому первого января утром она чувствовала себя слегка виноватой перед Яной за то, что не сумела пристроить ее в свою компанию.
Марта зашла в комнату к Яне, поздравила с праздником, и, укрощая распирающий ее восторг, пересказала, как повеселилась. Яна зависти не испытала, сообщила, что встретила Новый Год за компьютерной игрой в преферанс, что бой курантов слушала по радиоприемнику, а вместо шампанского у нее было вдоволь пива. И добавила, что она так встречает Новый Год всякий раз, с тех пор, как не стало тети. И что для нее эта ночь не праздник, а условная черта на календаре.
– Может, ты вообще праздников не признаешь? – высказала догадку Марта.
– Отчего же. Я люблю подготовку к праздникам. В старших классах, помню, всякие конкурсы организовывала, помещение оформляла, ты тогда уже уехала в другой город. Кстати, не забыла, что в нашей школе через неделю намечен карнавальный вечер для старшеклассников?