Бармен смешивал коктейль и бросил на вошедшего клиента взгляд, приглашающий попробовать, какая вкусная получилась штука.
«Эх, была не была! Чуть-чуть! Для бодрости!» – решил Орестес. Хоть он и петушился и твердил себе, что отца на свадьбу дочери не приглашают, но прекрасно знал, что идет незваным, чувствовал себя неловко и надеялся справиться с этой неловкостью.
Один коктейль, второй, и мир повеселел, все в нем стало простым, без подводных течений и сложностей. Можно было выпить и третий, и четвертый. Благо Лидия дала денег с запасом, чтобы он чувствовал себя в любом положении хозяином.
Выходя из кафе, он уже чуть пошатывался, с годами ему нужно было все меньше спиртного, чтобы опьянеть. На воздухе ему стало совсем хорошо, он почувствовал себя молодым, беззаботным. А вот в церкви было душновато. Орестес наконец нашел себе местечко у стены, совсем неподалеку от алтаря, и стал вместе со всеми ждать невесту. Жених уже стоял напротив священника, опустив голову, и Орестес был доволен, что все-таки не опоздал, не пропустил главного, а ведь мог бы…
В дверях церкви появилась Эдуарда и двинулась по красной ковровой дорожке к алтарю. Вел ее шурин Элены, Рафаэль Фонтес, Орестес узнал его сразу же, хотя Раф и постарел. Ох, как обидно стало Орестесу! Но только на секунду, на одну секундочку. А потом он уже только любовался своей дочкой-красавицей, восхищаясь, как она хороша, и время от времени шептал соседям:
– Это ведь дочка моя! Невеста! Она моя родная дочь!
Но никто не обращал на него внимания. Этот подвыпивший старик только мешал следить за торжественной церемонией, ради которой все сюда собрались.
Священник освятил кольца, которыми обменяются будущие муж и жена, прочитал молитву и протянул кольца стоящим перед ним жениху и невесте.
Марселу взял тоненькое изящное колечко и, надевая его на тоненький изящный пальчик, произнес:
– Мария Эдуарда, прими от меня это кольцо в знак любви и верности во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.
Он глаз не мог оторвать от своей невесты – в воздушном белом платье с обнаженными плечами и распущенными под фатой волосами она казалась феей из сказки и в любую минуту могла раствориться в воздухе и исчезнуть.
Но фея не собиралась исчезать, она взяла большое, массивное кольцо и, надевая его на палец жениха, произнесла:
– Марселу! Прими от меня это кольцо в знак любви и верности во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.
Священник, молитвенно воздев руки, торжественно провозгласил:
– Именем Господа нашего объявляю вас мужем и женой. Поцелуйте свою жену.
И Марселу, приникнув жаркими губами к своей мечте, наконец уверился, что она воплотилась и никогда уже больше не улетит от него. Прижав к себе хрупкую, тоненькую Эдуарду, он посмотрел на нее сверху вниз с законной гордостью.
Молодые двинулись к выходу, принимая поздравления от друзей и знакомых.
Стал пробираться сквозь толпу и Орестес, торопясь поздравить дочку и пожелать ей счастья.
На ступеньках у выхода молодых поджидали фоторепортеры. Они остановились, и вот тут-то наконец Орестес, раздвинув тех, кто застыл позади молодой пары, пробрался к невесте. Волнение, жара, спешка и выпитое сделали свое дело – запыхавшийся старик потерял равновесие и упал, хорошо еще, что на колени. Он схватился за белое платье и залепетал:
– Доченька! Доченька!
Эдуарда с ужасом и брезгливостью отшатнулась. Боже мой! Какой позор! А тут еще и фоторепортеры!
Марселу даже не понял, что случилось. Какое-то нарушение? Недоразумение? Его нужно срочно ликвидировать! Он едва повел головой, да и этого не нужно было, потому что молодые ребята-охранники, которые всегда следят за порядком на церемониях высокопоставленных членов общества, уже подхватили нарушителя и потащили его прочь.
– Папа! Папочка! – раздался истошный детский крик. Элена подхватила на руки и прижала к себе Сандру, зашедшуюся в рыданиях. Как объяснить девочке, что произошло?.. Элена нежно прижимала к себе плачущую девочку, гладила ее, что-то бормотала.
Молодые торопливо прошли к машине, помахали на прощание гостям и родственникам, сели и уехали. Все остальные тоже быстро расселись по машинам, обсуждая неприятный скандал.
Элена с Сандрой на руках торопливо отыскала в толпе Сезара.
– Пойди найди Орестеса и отвези домой, – попросила она.
– Конечно, непременно, – отозвался Сезар, погладив девочку по голове. – Я врач и сейчас же помогу твоему папе. От духоты ему стало плохо, я отвезу его домой и дам лекарство. Не беспокойтесь, все будет в порядке.
– Спасибо тебе, – с чувством сказала Элена и опустила Сандру на землю. – Пойдем посидим немножко в церкви, успокоимся.
За это время толпа рассеялась: гости уехали, любопытные разошлись. Элена вошла и села на скамейку, а Сандра прилегла, положив голову ей на колени.
– Успокойся, родная, как у тебя сердечко бьется, и руки ледяные. Сейчас ты отдохнешь, успокоишься, и мы пойдем есть мороженое, – тихо шептала девочке Элена.
Большая мужская рука взяла маленькую. Элена подняла глаза и встретилась взглядом с Атилиу. Он смотрел так проникновенно, так внимательно и ласково.
– Пойдем-ка полюбуемся убранством церкви, – предложил он малышке.
Сандра сползла со скамейки и доверчиво пошла рядом с ним.
Когда они вернулись, девчушка уже что-то щебетала, а Атилиу с ласковой улыбкой слушал ее. Сев на скамейку рядом с Эленой, Атилиу посадил девочку на колени, Сандра положила голову ему на плечо, хотела еще что-то рассказать, но сон сморил ее – сказались волнение и усталость, – и она заснула мгновенно, как засыпают только дети.
– И ты немножко успокоилась, – сказал Атилиу, глядя на Элену, – а то была белее ее.
Они и не заметили, как перешли на ты, и звучало оно так непринужденно, так естественно.
– Мы с ней обе очень расстроились, ведь это же ее отец, – начала Элена.
– Она мне уже рассказала, – подхватил Атилиу.
– И отец Эдуарды тоже.
– Я знаю, – кивнул Атилиу. – Я понимаю. И со мной в детстве было что-то подобное. Мне было лет восемь, и здоровые парни… они здорово поиздевались над моим отцом. Он выпил лишнего, а они отобрали у него подарок, который он нес матери на день рождения, и стали перебрасывать его с рук на руки. Отец перебегал от одного к другому, подпрыгивал, все пытался поймать сверток. А парни хохотали, им было весело. В конце концов отец выбился из сил, здоровилы хохоча убежали. Я видел все из окна, выбежал к нему, прижал к себе его голову и плакал – плакал так, как никогда больше в жизни не плакал. Я думал, что умру, что сердце у меня разорвется. Видишь, у меня и сейчас слезы на глаза наворачиваются…
Они тихо сидели в церкви, взявшись за руки, и на коленях у Атилиу спала Сандра.
– Поедем, – тихонько сказала Элена, поднимаясь. – Ты же должен куда-то ехать. Я сбила тебя с пути.
– Это случилось еще в Венеции, – так же тихо ответил Атилиу. – Я сейчас отвезу вас домой, а потом мы поедем к Бранке праздновать свадьбу.
– Да, мне придется туда поехать, хоть и не очень хочется. Но Эдуарду нужно как-то поддержать. Она не виновата, что все так случилось. И наверняка очень расстроена.
Атилиу кивнул, но ничего не сказал, уложил Сандру на заднее сиденье машины, и они поехали. О случившемся они больше не говорили, но чувствовали, что оно очень сблизило их, наполнив взаимным доверием и сердечностью.
Приехав домой, Элена позвонила Сезару, чтобы узнать, чем кончилось все дело. Как оказалось, кончилось оно плохо: охранники мало того, что оттащили Орестеса в сторону, они швырнули его прямо на мостовую. Он упал, расшиб себе лицо. Они бы и поколотили его, наказывая за наглость, потому что он все время повторял, что он отец невесты, но тут, к счастью, и подоспел Сезар. Только тогда охранники оставили несчастного в покое.
Сезар успокоил Элену, что страшного ничего не случилось – только шишка на лбу и лицо все в кровоподтеках. Но он прописал примочки, успокоительное. Когда Сезар уехал, Орестес спокойно спал.
– Я подожду и отвезу тебя, – сказал Атилиу, узнав последние и такие неприятные новости.
– Да нет, поезжай. Мне нужно привести себя в порядок. Я, наверное, поеду с Педро. Кстати, познакомьтесь, – мой брат.