— Обратный отсчет! Вроде говорят фильм ничего!
Давид присел рядом со мной за столик и положил билеты. Я постаралась улыбнуться.
— Я думаю интересный!
— Посмотрим! — пожал плечами он.
Широкие плечи. Сильный, мужественный, такой красивый. Повезло той девчонке. При воспоминании о ней, тут же портилось настроение. Они вместе, у них все хорошо. А со мной, он расставил все свои приоритеты, кто я в его жизни. Средство выудить деньги.
— Тебя что — то тревожит?
От неожиданности я едва не пролила на себя стакан с колой.
— Нет, с чего ты взял?
Старалась держаться непринужденно, спокойно, но ничего не выходило. Я с ним дрожала, меня посещали странные грешные мысли коснуться его, и я гнала их от себя.
— Просто показалось! Лицо напряжено так, как будто о чем-то думаешь!
— Сколько за меня дадут?
Я задала вопрос, который первый пришел мне в голову. На самом деле меня это совсем не волновало. Мне не нужны были эти деньги и было все равно что будет с моей долей. Мне вообще казалось все это абсурдом.
— Интересно! — он хмыкнул.
Усмехнулся, обнажая белые ровные зубы.
— Ты интересная девочка, Ангелина! Много! Ты стоишь очень много! Точнее, ты вообще бесценна, и я жалею, что попросил за тебя так мало! Пойдем, наше кино начинается!
Мне было настолько неудобно за свой вопрос, что я, вцепившись в стакан с колой, а в другой руке неся попкорн, который если честно попробовала впервые за двадцать лет, молча вошла в зал. Молча села на место. Все, как на автомате. Уставилась в большой широкий экран. В зале было множество народу, особенно много парочек, поэтому Давид взял места в первые ряды, чтобы я не переживала и помнила о его девушке.
— Возьми!
— Что это?
Он протянул мне темные очки, которые нам дали на входе и несколько салфеток.
— Это очки в которых специальный эффект! 3 Д!
Я чувствовала, как краснею. Как стыдно. Он объяснил спокойно, ровно, без всякого снисхождения, а я все равно чувствовала себя неотесанной деревенщиной. Опустила глаза, взяла в руки очки и принялась их протирать, мысленно ругая себя все сильнее.
— Я об этих очках сам недавно узнал!
Рука Давида легла на кресло и у меня внутри все перевернулось. Я непроизвольно подалась вперед. Боже, да что со мной…
— Все в порядке!
— Ты много переживаешь! — улыбнулся он. — Со мной можно по- простому!
— Сморкаться в скатерть? — пошутила я.
Давид рассмеялся.
— Можно итак!
В зале в эту минуту погас свет, он, покосившись в мою сторону, тут же убрал руку, а я, откинувшись на сидении, одела на глаза очки. Ощущение действительно было непередаваемым, первые полчаса фильма, а точнее эффект от него, поглотил. Я смотрела в экран, как завороженная и только сейчас заметила, что Давид, приподняв очки, смотрит на меня. Внутри меня что-то дернулось, стало жарко, слишком жарко. Делать вид что ничего не происходит и смотреть дальше в экран было глупо, но я не подавала виду. Он, одев очки обратно, тоже принялся следить за фильмом, за событиями в нем. У меня же теперь не получалось сосредоточится вообще. Было неинтересно что делает главная героиня, она казалась какой-то скучной и глупой. Все мысли занимал он, и я совершенно не знала, что делать. Лишь когда появились титры и в зале зажегся свет, я смогла прийти в себя. Мы не делились впечатлением от фильма, Давид молча достал телефон, кому-то писал, а я шла рядом. В машине мы тоже молчали. Даже когда подъехали к дому, он не сделал ни единой попытки со мной заговорить.
— Ты не хочешь есть?
Его первый вопрос, когда зашли в квартиру. В место, ставшее мне одновременно и пленом, и домом, который я не хотела покидать.
— Нет! Я наелась!
— Если что, в холодильнике есть еда! Я скоро вернусь!
Он так быстро вышел, что я ничего не успела понять. Просто ушел и все. Послышался звук поворачивающегося ключа в замке и его шаги. Я прошла в комнату и села на кровать. В глазах слезы. Нельзя. Запрещено. Запрещаю тебе плакать, Ангелина. Из-за кого плакать? Я все знала и понимала, возможно он правда хороший человек, в глазах которого, я всего лишь нищенка и который жалеет меня. Купил платья, туфли, сводил в кино, а я что уже накрутила. Золушка, — это, всего, лишь сказка и в жизни такого не бывает. В жизни все сложнее. Места сказкам нет, только суровая реальность. Глупо думать, что он может променять ее на меня. Красивая, ухоженная, одета по дорогому, а я… Я легла и поджав ноги закрыла глаза. Чем он меня покорил, я не знала. Но знала, что думаю о нем, постоянно думаю и справится с этим не могу. Особенно сейчас, когда знала, что он с ней, внутри словно что-то жгло и я все больше со страхом осознавала, что ревную его, хотя не имею на это совсем никакого права.
Глава 11
[ДАВИД]
Алла звонила несколько раз, я не отвечал. Не хотелось разговаривать. Набрал номер Фельдмана, который уверил меня что с утра деньги будут на счету. Выбрал правильную стратегию, понимал, что жена оттяпает у него все, и он останется в одних трусах, еще и без имени, а вместо всего с запятнанной репутацией. В принципе, Алла больше не нужна. С этой семейкой я завязываю, как и со всем, дал себе слово. Алла. В голове до сих пор не могло уложится почему. Они ведь сестры и такие разные. Алле несмотря на то, что росла в достатке, было очень далеко до Ангелины, как во внешности, так и во внутреннем мире, который напрочь у нее отсутствовал.
— С тобой все хорошо?
Аглая. Я понимал, что мне кто-то нужен, слишком долго все это тянулось. Больше не мог держать в себе. А она единственный человек. Не просто работали вместе, а стала для меня всем понимая с полуслова.6
— Мне никогда так не было!
Аглая оперлась о стол и задумчиво посмотрела на меня.
— Если бы не моя любовь к девчонкам, я бы в тебя влюбилась!
Я рассмеялся в голос.
— Ты умеешь поднять настроение!
— Серьезно! Зачем ты отталкиваешь ее? У нее трудная жизнь, я сама росла с такими родными, потом в приюте! Ты знаешь! У нас есть душа!
Я молчал. Никогда не мог подумать, что во мне что-то перевернется. Всегда скептически относился к женщинам. Пользовался их роскошными телами и все. Каких-то чувств не вызывала ни одна. А тут словно водой ледяной из ведра окатило.
— Сопьешься так! — философски заметила Аглая, когда я заказал себе еще водки.
Не любил все эти пафосные коньяки, виски, мать их. Лучше водки.
— Не сопьюсь!
Она вздохнула.
— Ты так и решил всю жизнь провести один?
Я повернул автоматом зачем-то голову влево и замер. Вопрос Аглаи завис в воздухе. За столиком у стены сидел Лиман. Ни один, а со своей братвой. Я сразу узнал его. Изменился. Из робкого забитого парня, которого я так часто выручал на зоне, стал наглым понторезом, который откровенно рассматривал официантку красную от смущения и отвешивал в ее адрес весьма похабные шуточки.
— Он тебя не узнает?
Аглае даже ничего объяснять не приходилось, она сразу все поняла.
— Думаю нет, ему ни до меня!
— Вот подонок, избил жену, а сам развлекается! — прошипела Аглая.
— У нас все готово?
Аглая кивнула, а я налил себе еще водки. Моя жизнь давно другая, в ней нет места прошлым криминальным разборкам, связям. Все другое. Одиночество давно въелось мне под кожу, ни зря прозвали Отшельником. Хотелось напиться, забыть все, чистил жизни других людей, а свою не смог, как бы не старался.
— Не буду лезть к тебе в душу, знаю нелегкое это дело! — коснулась моей руки Аглая. — Но прошу, попробуй! Отшельник тоже должен остаться в прошлом! Ты этого хотел! Я знаю!
Я сжал ее пальцы. Самый близкий человек. Некогда нищая оборванная девчонка, пытавшаяся украсть у меня кошелек, а сейчас та, кому, я могу доверить все и знаю ни минуту не пожалею об этом.
Еще раз покосился в сторону, почувствовав на себя чей-то пристальный взгляд, взгляд волка, который хотел поединка. Это был Лиман. Он тут же отвернулся. Не узнал. Да узнать меня тяжело, столько времени прошло, я давно уже не тот, Отшельник, вот кто я и то, скоро и Отшельника не будет. Начнется совсем другая жизнь.
Я плохо помнил, как доехал до дома. Все мелькало. Вроде Аглая довезла, не пустила меня за руль. Шатаясь, дошел до двери и прислонился к ней. Там она. Девчонка, перевернувшая во мне все. Да, черт возьми, я не мог от нее оторваться. Мне хотелось ее, быть с ней. Что я несу? Это только мои мысли. На деле, я знал все не так и ничего не получится. Только какой-то странный туман заволакивал мой мозг. Открыл дверь и вошел внутрь, молясь чтобы она спала. Свет везде выключен. Скинул обувь и остановился у комнаты. Слышалось ее ровное дыхание, как сопит.