Он еще раз бросил холодный взгляд на приходящего в себя юношу.
Пандора задрожала, несмотря на то что закуталась в теплый сюртук герцога. Исходившие от него ароматы сандала с сосновыми нотками, дорогого табака и еще чего-то успокаивали, при этом возбуждая.
— Я так и поступлю, с радостью, — согласилась она, следуя за герцогом в библиотеку, ярко освещенную свечами.
Напряжение немного улеглось, когда он запер дверь на террасу и задернул шторы.
Когда страх отступил, к Пандоре внезапно пришло понимание, осознание того, что могло произойти, не подоспей на помощь Руперт Стерлинг. Лорд Сугдон, несмотря на все свое слюнтяйство, был мужчиной крупным, намного сильнее ее, и вполне мог довести задуманное до конца.
— Полагаю, вам лучше не зацикливаться на том, что могло бы случиться, — посоветовал ей Руперт, словно прочел ее мысли. Он без труда проследил за ходом ее мыслей, что не составило труда, достаточно было увидеть, как внезапно она побелела.
— Не зацикливаться?! — выдохнула она. — Как я могу не думать об этом? Если бы не ваше вмешательство, он… он мог…
— О господи, теперь вы плачете! — застонал он, увидев крупные слезинки, брызнувшие из-под длинных ресниц на бледные щеки. Руперт, как и любой другой мужчина, оказался бессилен перед женскими слезами. — Думайте о том, что я все же вмешался, мадам, и покончим с этим, — взмолился он.
Длинные ресницы поднялись впервые за все это время, явив взору Руперта хваленые «восхитительные глазки». Они действительно были цвета весенних фиалок, глубокого и насыщенного. Фиолетовые озера, в которых мужчина без труда утонет, напрочь лишившись разума, что, собственно, уже произошло по меньшей мере с двумя.
— Простите, что потревожила вас своими истериками, ваша светлость. — Пандора вела упорную борьбу со слезами, промакивая щечки кружевным платочком, который достала из расшитого бисером ридикюля на хрупком запястье.
Руперт действительно встревожился. Вообще-то тревога до сих пор не отпускала его, но причиной тому были вовсе не слезы, а завораживающий эффект от фиалковых глаз.
— Если у вас осталась капля разума, вы не покинете библиотеку, пока я не вернусь с экипажем для вас, — в приказном тоне известил Руперт, глядя на нее сверху вниз.
Пандора поежилась, заметив раздражение на его аристократическом лице и стальные нотки в голосе. Возможно, он уже сожалел о том, что пришел ей на помощь. Или просто хотел поскорее избавиться от нежданной обузы?
— Уверяю вас, я вполне вменяема, ваша светлость, — мягко заверила она его. — Но как вы появитесь в коридоре без своего сюртука? — поразилась она, увидев, что именно это он и намерен сделать.
— А у меня есть выбор? Вам он сейчас гораздо нужнее, чем мне. — Бросив на нее взгляд, он резко развернулся на каблуках, вышел из библиотеки и захлопнул за собой дверь. — Заприте ее, — донеслось с той стороны.
Пандора, не мешкая, плотнее закуталась в сюртук Руперта Стерлинга и привалилась спиной к двери. Теперь она находилась в относительной безопасности, но чувствовала, что не сможет вздохнуть спокойно, пока не покинет стены Клейборн-Хаус и его посетителей.
Включая невольного спасителя?
«Да, и его в том числе», — признала Пандора, которая никак не могла унять дрожь. Что-то непонятное таилось в его взгляде, пока он разглядывал ее при свете свечей, нечто пугающее в выражении сурового аристократического лица. Будто он проник в самые недра ее души. Вероятно, увидел там все, что ему требовалось, и, учитывая то, как быстро покинул библиотеку, однозначный вывод напрашивался сам собой — он спешил поскорее избавиться от нее.
Несомненно, он бы уже давно откланялся, если бы не невольная ответственность за нее.
Ноги ее подкосились, когда ужас от чуть было не произошедшего вновь охватил Пандору. Не появись Руперт Стерлинг, лорд Сугдон непременно взял бы ее. С ее дозволения или без. В случае с ним определенно без оного!
Она прекрасно знала, какое мнение сложилось о ней в обществе. Свет убежден, что она наставила своему мужу рога с сэром Томасом Стэнли, засим последовала пистолетная дуэль на рассвете, после чего минуту спустя оба джентльмена замертво упали на землю.
Все это неправда, каждое слово — ложь.
Но именно в эту ложь свет предпочел поверить год тому назад, когда Пандора попыталась снять с себя все обвинения в измене. К несчастью, нынешнее происшествие показало, что и сейчас никто не верит в ее невиновность.
Из подслушанного разговора Руперта и Данте стало ясно: слухи докатились и до них. Значит, толпа до сих пор треплет ее имя.
Четыре года тому назад, еще до брака с Барнаби, Пандора была доверчивой и наивной мисс Симпсон, единственной дочерью обедневшего землевладельца и греческого ученого из Вустершира сэра Вальтера Симпсона и его жены леди Сары.
Первый же сезон прошел для нее удачно, она получила несколько предложений руки и сердца от джентльменов, которые ей понравились, но отец счел их всех недостойными претендентами. Лишь позднее она поняла, что женихи были просто недостаточно богаты и не смогли бы заткнуть дыры в семейном бюджете Симпсонов, которые явились следствием неумелого ведения хозяйства. Сэр Вальтер был никудышным землевладельцем, предпочитая корпеть над научными фолиантами, а не над финансовыми отчетами.
Во время второго сезона поступило предложение от юного, красивого и невероятно богатого Барнаби Мейбери, герцога Виндвуда, за которое сэр Вальтер жадно уцепился руками и ногами.
Может статься, Пандора немного несправедлива, возлагая всю ответственность за свой брак на отца, ведь он уже давно на том свете и не может защитить себя. Три зимы назад сэр Вальтер скончался от инфлюэнцы, и ее дорогая матушка последовала за ним несколько недель спустя. В конце концов, внимание красивого и богатого джентльмена польстило самой Пандоре, и она с нетерпением ожидала возможности стать его герцогиней.
В суматошные дни ее недолгой помолвки с очаровательным и заботливым герцогом Виндвудом ничто не указывало на грядущий кошмар, в который превратилась ее жизнь, стоило им стать мужем и женой.
Кошмар не развеялся и после гибели на дуэли мужа, предположительно защищавшего честь и достоинство своей жены. Разразившийся скандал буквально преследовал ее по пятам, его кульминацией и финалом стало сегодняшнее нападение лорда Сугдона.
Нынче вечером Пандора окончательно убедилась в том, что для всех, и в первую очередь для нее самой, будет лучше, если она окончательно перестанет выходить в свет.
Большая часть богатства Барнаби перешла к его дальнему кузену, наследнику по мужской линии, однако по брачному контракту кое-какие деньги вместе с домом в Лондоне, не связанным с поместьем герцога, достались Пандоре. Честно говоря, район был не слишком фешенебельным, но у нее, по крайней мере, было место, где она могла спокойно проводить дни в уединении в течение всего года траура. Возможно, средств от его продажи вкупе с теми, что уже есть на счете, хватит для покупки собственности в деревне, куда она сможет навсегда удалиться, и тогда ее, наконец, оставят в покое.
Она знала, что София и Женевьева не одобрят подобного решения. Обе женщины — сама доброта. В первую же их встречу они с жаром заявили, что нет на свете ни одной жены, которая не хотела бы время от времени наставить мужу рога, а то и вовсе прибить его.
Несмотря на доверительные отношения, Пандора не смогла открыть Софии и Женевьеве, что она невиновна в обоих преступлениях. На то были свои причины, а правда слишком горька и причинила бы вред скорее самой Пандоре.
После неприятных событий нынешнего вечера она поняла, что в Лондоне ей уготовано превратиться в дичь для таких авантюристов, как лорд Сугдон. Подобная судьба никоим образом не прельщала ее, как бы сильно она ни ценила дружбу двух высокородных дам.
— Можете открыть дверь, Пандора, — вслед за стуком прогремел за дверью голос герцога Стерлинга.
Едва переступив порог, Руперт понял, что она немного успокоилась и собралась с мыслями. Бледность, конечно, еще не прошла, на дне фиалковых глаз таился испуг, но красивое лицо выражало скорее отрешенное достоинство, нежели смятение.
А она была действительно хороша собой: кожа цвета слоновой кости, высокий лоб, невероятные глаза, короткий прямой носик над идеальным изгибом чувственных губ, упрямый, немного заостренный подбородок. Руперт не удивился тому, что два джентльмена, муж и любовник, решились на дуэль, заявляя свои права на эту красоту.