— Не следует делать подобные выводы только потому, что Роберт поехал в город.

— В этой жалкой деревеньке ему больше нечего делать, Бернард, и ты это знаешь, — заявила леди София и, повернувшись к сидевшему возле нее Риву, принялась изучать его побитое лицо. Синяк под левым глазом уже начал чернеть.

— Ты отделал его, Рив? — злорадно прокудахтала она. Рив поморщился — горячий устричный суп обжег его раненую губу. Отложив ложку, он повернулся к тетке:

— А почему ты думаешь, что я победил? Тетя София фыркнула.

— Потому что ты здесь, за обеденным столом, а Роберт пьет горькую в Фэр-Хейвене, — провозгласила она.

Рив попытался усмехнуться, но сморщился: смеяться ему было больно.

Зато леди София довольно ухмыльнулась и покачала головой:

— Кажется, некоторое время ты не сможешь целоваться с этим парнем, девушка!

Сидевшая напротив меня мама порозовела от смущения.

— Не думаю, что это помешает, леди София, — спокойно ответила я.

— Хватит, София! — положил конец дискуссии лорд Брэдфорд. — Это неподходящая тема для обсуждения за обеденным столом.

— Фу-ты ну-ты! — скривилась старая леди. — Ты такой же чопорный, как и все твои ровесники, Бернард. В молодости мы были не такими.

— За тысячу лет многое изменилось, тетя София, — вмешался Рив и в притворном ужасе добавил:

— Кстати, откуда ты-то узнала о Золотом льве?

— Рив! — грозно предостерег лорд Брэдфорд. Но тетя София только отмахнулась:

— Оставь в покое мальчика, Бернард! У него одного во всей семье есть характер.

Лорд Брэдфорд явно не был согласен с этим утверждением, но столь же явно не желал продолжать дискуссию. Повернувшись к сидевшему рядом с мамой мистеру Нортону, он спросил его насчет сегодняшней охоты. Вскоре беседа стала общей, не считая леди Софии, которая продолжала переговариваться с Ривом.

Когда обед закончился и мужчины, выпив портвейна, вернулись в гостиную, Рив предложил мне прогуляться по саду.

— Помни о его губе, девушка! — постучав об пол тростью, крикнула нам вслед леди София. — Никаких поцелуев!

***

— Что за ужасная женщина! — пробормотала я, когда мы миновали каменные плиты внутреннего двора и пошли по дорожке, ведущей к фонтану.

— Она говорит то, что думает, — засмеялся Рив, — Вы с ней два сапога пара, Деб. Я резко остановилась.

— Не смей сравнивать меня с этой противной старухой!

— Ну, возможно, она немного грубовата, — согласился он.

— Ты защищаешь ее потому, что она души в тебе не чает! — сказала я. — Ко всем остальным она относится совсем по-другому.

— А как вы съездили в Брайтон? — благоразумно сменив тему разговора, поинтересовался Рив. — Ты купила платье?

— Да, но когда мы покончили с покупками, случилась престранная вещь.

Мы как раз подошли к стоявшим у входа в рощу садовым скамейкам, и Рив взял меня за руку и усадил рядом с собой. Пока мужчины пили свой портвейн, дневной свет успел померкнуть, и в ночном небе ярко светила почти полная луна. В ее свете волосы Рива серебрились и блестели.

— Прогуливаясь по набережной, мы наткнулись на Ричарда, Шарлотту и Джона Вудли, — начала я и далее принялась рассказывать про странную встречу,

— Ты хочешь сказать, что пресловутый Джон Вудли все эти годы присваивал деньги твоей матери? — недоверчиво переспросил Рив.

— По словам Шарлотты, он именно это и делал, — кивнула я.

— Каков мерзавец! — с горечью произнес Рив. — И как такой человек может без отвращения смотреть на себя в зеркало?!

Я посмотрела на луну, будто там можно было найти ответ.

— Не знаю, — честно сказала я.

Рив слегка прищурил подбитый глаз, словно ему стало больно,

— И что же собирается делать твой брат теперь, когда он узнал правду?

— Не знаю, — сложив руки на коленях, покачала головой я. — Я говорила с Шарлоттой, а не с Ричардом. Но она сообщила, что Ричард нанял нового управляющего, который должен проверить все бухгалтерские книги и выяснить, не прикарманил ли милый дядюшка Джон еще что-нибудь.

— Готов поспорить, что наверняка прикарманил, — с уверенностью произнес Рив.

— Не стану спорить, — не поддалась на провокацию я.

— Я сам поговорю об этом с Ричардом, — коснувшись моей руки, проговорил Рив. — Как только я получу наследство, твоя мать не будет ни в чем нуждаться, но, черт возьми, как вдова твоего отца, она должна получить то, что ей причитается.

— Я тоже так думаю, Рив, — согласилась я. — Я уверена, что ты всегда будешь заботиться о маме, но, конечно же, она имеет право получить деньги и с отцовского имения.

Рив заерзал на скамье и повел плечом. Да, сегодня он получил от Роберта несколько сильных ударов.

Так ему и надо, — упрямо подумала я. — Незачем было ввязываться в драку.

— Твоя мать действительно почти потеряла сознание, когда увидела Джона Вудли? — спросил Рив. Я мрачно кивнула:

— Между ними что-то было. Я это чувствую. Увидев его, она побелела, а он постарался как можно скорее исчезнуть.

Рив снова заерзал.

— Может, он почувствовал себя виноватым? В конце концов, он восемнадцать лет ее обворовывал. Я покачала головой:

— Такие, как он, никогда не испытывают чувства вины. К тому же это не объясняет реакцию мамы. Она ведь не знала, что сделал Джон.

Рив промолчал.

Я повернулась к нему. Бледное лицо Рива четко вырисовывалось в свете луны.

— Я и раньше замечала, что мама весьма нервно реагирует на любое упоминание о Джоне Вудли.

— Но ведь эго он фактически выгнал ее из дому! — напомнил Рив. — Ничего странного, что она так реагирует.

— Возможно, и так. — Я пристально вгляделась в залитое лунным светом лицо. — Ты действительно намерен поговорить с Ричардом насчет маминого содержания?

— Конечно Я улыбнулась:

— Я хотела сделать это сама, но, думаю, у тебя выйдет лучше.

— Вот спасибо! — с иронией поклонился Рив.

— Не стоит благодарности! — засмеялась я. Он долго смотрел на меня и наконец вымолвил:

— Знаешь, о чем я думал?

Я озадаченно взглянула на него:

— И о чем же ты думал, Рив?

— О том, что нужда пробуждает фантазию и что, вероятно, я могу использовать вместо губ язык.

— Что?

— Пройтись языком по твоим губам тоже неплохо, — пояснил он, — я уже заметил, что они превосходны на вкус.

И он положил руки мне на плечи. Я попыталась отстраниться.

— Ты ведешь себя отвратительно, Рив. Я не позволю тебе никаких экспериментов. Ты слышишь меня?

— Ты не знаешь, чего лишаешься, — покачал головой он.

Я упрямо сжала губы, полная решимости вести себя благоразумно, однако Рив нанес удар с другого фланга. Прежде чем я поняла, что происходит, он уже стянул с плеча платье, обнажив грудь.

— Рив! — с ужасом воскликнула я.

— М-м-м… — Его язык уже пустился путешествовать вокруг моего обнаженного соска.

Он оказался прав: ощущения были бесподобные.

— Не делай этого, — слабым голосом взмолилась я. Но мое тело было совсем другого мнения. Выгнув спину, я обхватила руками его голову и прижала ее к себе.

Рив перешел к другой груди.

— Это, наверное, грех, — предположила я. — Мы еще не женаты.

— Осталось всего девять дней, — пробормотал он. — Боже мой, Деб, не представляю, как я это выдержу!

— Придется, — сказала я. — И не…

— Знаю, знаю! — Он протяжно вздохнул и с трудом поднял голову, словно сопротивляясь невидимой силе, притягивавшей его ко мне.

Я подтянула платье, скрыв грудь, и отодвинулась от него как можно дальше — насколько позволяла скамья.

— Своим поведением ты только все усложняешь, — со всей возможной строгостью произнесла я. — Если в оставшиеся девять дней ты будешь вести себя как подобает джентльмену, нам обоим будет легче.

Протянув руку, он дернул меня за локон.

— А если ты не будешь вести себя прилично, то я вцеплюсь тебе в губу,

— пригрозила я. — Тогда ты пожалеешь о своем поведении.

Он притворно вздохнул:

— Ладно-ладно! Я все понял, Деб. С минуту я разглядывала его. У Рива был очень мрачный вид.

— Ну, веселей! — подзадорила его я. — Зато Гарри не стал настаивать на том, чтобы зашивать бровь.

— Ха! У меня для тебя новость, Деб. Я разрешу Гарри приблизиться ко мне с иголкой и ниткой не раньше, чем он окончит медицинский колледж, — заявил Рив. — А вообще-то мне больше нравится, когда меня лечишь ты.