Боясь спугнуть очарование момента, я застыла на месте и, наверное, на цыпочках вернулась бы в спальню, если бы Рив не поднял на меня глаза.
— Деб! — с сияющей улыбкой произнес он. Я подошла к окну.
— Уже пора ее кормить, — сказала я. — Поэтому я и пришла.
— Знаю. Она немного поплакала, но когда я положил ей палец в рот, она стала его сосать и умолкла.
Я прислонилась щекой к его плечу, и мы стали вдвоем рассматривать своего ребенка.
— Никогда не думал, что буду испытывать такие чувства, — удивленно признался Рив. — Она… она кажется мне просто чудом.
Глядя на Хелен Марию Элизабет Энн Ламбет, я думала о том, что, возможно, она и есть чудо. И даже в большей степени для Рива, чем для меня. Для меня она просто горячо любимое дитя, для Рива она еще и искупление.
Захлопав ресницами, чудо начало плакать.
— Фокус с пальцем действует недолго, — сообщила я мужу. — Боюсь, тебе придется отдать ее мне.
Он улыбнулся мне такой счастливой мальчишеской улыбкой, что мое сердце запело от радости.
Теперь уже никто не назовет его Корсаром.