Когда она появилась на берегу реки, Феликс задумчиво оглядел её.

– Да уж, такую Магдалену я бы тоже убил.

Кармель растерялась. Неужели переборщила с макияжем и выглядит слишком вызывающе.

– Будучи фарисеем, убил бы, чтобы не будила греховные мысли. Молодец, то, что надо. Стань вот там, немного на возвышении, – Феликс показал на бугорок.

Она пошла на указанное место. Тёплый июльский ветер обдувал её, играя полами платья.

– Представь, что тебя окружает толпа, многих, находящихся вокруг тебя мужчин ты знаешь, их души переполнены ненавистью и злобой. Они винят тебя в своём грехопадении, не желая понимать, что виновны в такой же мере, как и ты. Для них твоя красота просто сосуд для греха, и они жаждут этот сосуд разбить, уничтожить. Ты знаешь, тебе не спастись. Остаётся только умереть, не склонив головы.

Кармель слушала художника и представляла разъярённую толпу вокруг себя. Феликс делал быстрые наброски, боясь упустить момент. Тонкая ткань платья подчёркивала хорошую осанку, стройный стан девушки. Она идеально подходила для его задумки. В его Магдалене чувствовалась несгибаемая сила. Кармель услышала голоса, кто-то шёл к реке. Феликс увидев, что она изменила позу, возмутился:

– В чём дело? Ты ссутулилась. Мне осталась пара штрихов.

– Я устала.

Кармель не поворачивалась, но буквально кожей ощущала: совсем рядом находится Тимур.

– Ух, ты! Такую Магдалену скорее бабы забили бы камнями, чем мужики, – заявил Кирилл, рассматривая наброски.

Феликс досадливо отмахнулся.

– Перестань заглядывать через плечо, ты же знаешь: я не люблю, когда видят неоконченную картину.

Кирилл снова покосился на мольберт, потом на Кармель.

– Всё-всё, ухожу.

Кирилл присел на берег, Сергей Птицын разделся и плюхнулся в воду. Кармель стояла вполоборота к Тимуру и чувствовала: он смотрит на неё.

– В следующий раз я найду другое место для позирования. Здесь слишком шумно, ты снова стоишь неправильно. Сейчас ты не Магдалена, – с досадой произнёс Феликс.

– Ну почему же. Оказывается у неё все данные для древнейшей профессии, – процедил Тимур.

Кармель повернулась к нему и посмотрела в его сердитое лицо. Она с минуту не сводила с него глаз, пытаясь понять: почему он сейчас оскорбил её?

– Ну и как воспринимать твои слова? – осведомилась Кармель, приближаясь к нему. Она впервые испытывала такую злость, что у неё потемнело в глазах.

Он пожал плечами. С ленивой ухмылкой на лице, сбросил футболку, брюки. Его зрачки, буравчиками впивались в её мозг, отчего злость Кармель повысилась ещё на несколько градусов.

– Как констатацию факта. – И не обращая внимания на ярость девушки, спокойно пошёл к воде.

– Кармель, он не хотел тебя обидеть. Скорее всего, Тимур имел в виду, только очень красивые девушки были гетерами.

Кармель выдохнула. Ей показалось, что изо рта пошёл пар, так она сейчас кипела от негодования.

– Нет. Он имел в виду то, что сказал. Я пойду к себе. – Она подняла корзинку, с которой не расставалась.

К речке подошли девушки, не обращая внимания на Кармель, стали располагаться на берегу.

– Давай продолжим завтра в это же время. Если не возражаешь, – быстро добавил Феликс. – Возле твоей палатки.

– Хорошо. – Кармель окинула взором веселящуюся компанию и направилась к своей палатке.

– Что такое гетеры? Что ещё за древнейшая профессия? Почему ты разозлилась? – засыпала Катя подругу вопросами.

По примятой траве Кармель уже проделала свою тропинку к речке, что-то тащила Лиска. Совершенно мокрая кошка приблизилась к хозяйке и положила к её ногам живую рыбу. Та выгнулась дугой и захлопала по траве хвостом.

– Ой! Где ты взяла её? – воскликнула Кармель.

Крупная чешуя рыбки блестела жёлто-оранжевым цветом. Лиска придавила бьющуюся рыбу лапой и громко мяукнула.

– Это зеркальный карп, – пояснила Катя. – Лиска не теряет надежды угодить тебе. Даже если она не поймала, а украла из лагеря поисковиков, не обижай животное – это её добыча.

Кармель вытащила из корзинки прозрачный пакет, с трудом засунула трепыхающегося карпа.

– Спасибо, Лисочка.

Кошка удовлетворенно мяукнула, гордо задрала хвост и потопала к палатке.

– Рыбу-то я люблю, но чистить боюсь. После рыбалки никогда не чистила её. Мне всё время кажется, что в животе рыбы что-то шевелится.

Катя засмеялась.

– Что там может быть кроме кишок.

Кармель передёрнуло от неприятного воспоминания.

– Глисты. В детстве в Захарьино мы часто пекли рыбу на костре. Правда, нам не попадались зеркальные карпы, но маленьких карпиков, шаранчиков по ведру ловили. И однажды, разрезав красноперку, я увидела в её животе клубок глистов. Долго потом не могла есть рыбу. С тех пор не могу заставить себя её потрошить.

– Понятно. Ну а что там про гетер? Ты отвлеклась.

Кармель положила карпа на стол.

– Как бы тебе объяснить поприличнее. Тимур сказал, что у меня есть все данные для проститутки.

– То есть он назвал тебя шлюхой?

– Ну не так в лоб. А предположил.

Кармель зашла в палатку и на столике обнаружила в банке с водой букет. Кто-то с большим вкусом составил этот букет цветов. В центе расположил ветку жёлтого дрока, потом чуть ниже пышные белые шарики лесной герани, ещё ниже васильки. Всю эту красоту обрамляли плети душистого горошка, свисающие до поверхности столика. Рядом с цветами на листе лопуха лежала горстка ярко-розовых ягод. Кармель впервые видела такие ягоды, чем-то напоминающие малину.

– А я говорила тебе: остерегайся этого монгола, – проворчала Катя, проявляясь в палатке. – Ух, ты! Какая красота? Интересно, кто принёс ягоды и цветочки?

– А ты не видела? – с надеждой произнесла Кармель.

– Как я могла. От реки до палатки больше двухсот метров.

– Может тебя оставлять тут? Будешь сторожем.

– Нет! Мне интересно с тобой, – возмутилась Катя.

– Класс! Килограмма на полтора не меньше. На что ловила? – раздался голос Сашки.

Кармель выглянула из палатки. Парнишка ткнул пальцем в рыбину, в ответ на его прикосновение она дернулась.

– Кто-нибудь из лагеря ходил на рыбалку?

Сашка поднял брови.

– Нет. А почему ты спрашиваешь?

– Тогда это точно Лиска поймала. Умница. – Кармель потрепала кошку, усердно вылизывающую шёрстку возле клетки кролика.

Сашок присвистнул.

–Ни фига себе.

– Я поделюсь рыбой, если ты почистишь её, – предложила Кармель. – Только скажешь мне, чистый ли карп внутри.

– Идёт. Давай чашку.

Сашок управился с рыбой за пять минут. Вымыл в воде, разделал на куски.

– Карп без глистов, не боись, – догадался мальчишка о её беспокойстве.

Кармель поставила сковороду на огонь.

– Саш, посмотри, эти ягоды можно есть. – Она показала на лист лопуха, принесённый ею из палатки.

– Конечно. Это Княженика. Попробуй, тебе понравится.

Кармель обмакнула рыбу в муку и выложила на сковороду. Ягоды вымыла в чашке и высыпала на блюдце.

– Саш, а ты случайно не знаешь, кто принёс ягоды и цветы. Я хотела бы поблагодарить за необыкновенно красивый букет. Просто чудо, как подобраны оттенки, с большим вкусом.

Сашка замялся.

– Знаю, но обещал держать в секрете. Я передам твои слова, он очень обрадуется.

– Са-а-аш, ну скажи, – умильным тоном протянула Кармель.

– И не проси. Сказал же секрет.

Кармель выложила рыбу на большую тарелку. Всучила мальчишке нож.

– Нарежь хлеба, а я открою банку овощной солянки.

Пока Сашок пилил подсохший чёрствый хлеб, она накрыла стол.

Из-за сгущавшихся сумерек пришлось зажечь фонарь. Прохлада опустилась на притихшую землю, завели свои трели сверчки и цикады. Кармель накинула на плечи кофту, сунула мальчишке ветровку. Послышались шаги. В круг света ступил Стёпка.

– Привет. Там тебя зовут на чай.

Кармель поинтересовалась.

– Меня или его?

– Обоих. Особенно Лена просила прийти.

– Стёп, обязательно приду. А пока поужинай с нами. Ты не поверишь, но эту рыбу поймала Лиска.

Стёпа переступил с ноги на ногу. Кармель взяла угрюмого мальчишку за плечи.

– Пожалуйста.

Стёпа сел на стул. Кармель положила рыбу и салат на тарелку и пододвинула её к нему. Лиска приблизилась к столу и требовательно мяукнула.

– Извини, дорогая, твоя доля. – Кармель положила голову карпа на лист лопуха.

Кошка удовлетворённо заурчала и принялась за еду.