– Всё верно. Они погибли здесь. Любочка, её жених со смешной фамилией Карамелькин, медсестра Галина и пятеро солдат. От них остался лишь след, поднимать тут некого. – Катя повернулась к подруге. – Я не найду его. – Голова призрака поникла.
Кармель на мгновение показалось: одежда на Кате стала ветхой, кожа посерела, кое-где обнажились кости. Через секунду морок пропал, и она снова увидела прежний наряд: аккуратную старомодную юбку и невзрачную кофточку.
– Найдём! – твёрдо произнесла Кармель. – И уже скоро. – Она, и правда, ощутила полную уверенность в том, что их поиски приближаются к концу. И не только поиски. К окончанию подходит её пребывание здесь, близится расставание с этими мальчишками, с ребятами, пусть и не ставшими ей друзьями, но занявшими место в её сердце.
Катя подняла голову, её глаза засияли.
– Ты так чувствуешь?
– Я знаю. – Кармель улыбнулась. – Жаль ты не можешь предстать перед Иваном в нормальном платье. У тебя кошмарный вид, – посетовала она.
Катя отмахнулась.
– Это не важно.
Мальчишки и Кармель уселись в густую тень под липу. Запивая чаем поднадоевшие бутерброды, Кармель просматривала списки.
– Вот. Фамилии солдат, которые погибли вместе с Любочкой, они числятся прибывшими в госпиталь. Саш, Стёп, покушаем и давайте отметим место их гибели крестом. А бумагу примотаем скотчем.
Стёпка подобрал с салфетки крошки печенья, саму салфетку скомкал и сунул в пакет для мусора.
– Что предпримем дальше?
– Вернёмся, откуда начали: от окопов. У Игоря Петровича есть карта расположения позиций. Стёп, не помнишь, там отмечена дорога?
– Конечно, отмечена. И не одна, как бы подвозили боеприпасы, отправляли раненых…
– Вот! – перебила его Кармель. – Гордеева отправили в госпиталь, но он туда не прибыл. Куда мог деться солдат? То-то же. Иван исчез по дороге. И тут нам помог случай с Любочкой. А что если машина, на которой везли раненых, попала под обстрел или авианалёт? Гордеева нужно искать по дороге на Шутиху. Почему мне раньше не пришла в голову такая проста мысль, не понимаю.
Сашок застонал.
– От окопов до Шутихи семнадцать километров. Сколько же придётся топать пешком?
Кармель озадаченно глянула на мальчишку.
– Сам же сказал, семнадцать километров. По до-ро-ге. За три дня управимся. Но если не хочешь, я попрошу Стёпу.
Сашок насупился.
– Нет уж. Я хочу дождаться конца этой истории. Мы сделаем так. Я проеду на три километра вперёд и подожду вас. К обеду вы приплетётесь, потом Стёпка отъедет настолько же. А вечером с комфортом вернёмся в лагерь. На следующий день так же сделаем.
***
Кармель со Стёпкой тихо беседовала, боясь помешать Кате. Призрачная подруга медленно двигалась по лесной дороге, а они шли за ней. Сегодня солнце смилостивилось над ними, с самого утра скрывалось за тучами, изредка поглядывая на землю.
– Довольно пустынные места. Мне одной было бы страшновато. Спасибо вам с Сашкой за помощь.
Стёпа смутился.
– Да ладно. Нельзя девушку оставлять одну. Мало ли кто встретится по дороге.
Он будто накаркал. Впереди послышался какой-то треск. Из-за поворота показался мотоциклист.
– Без глушителя едет, – догадался Стёпа, подталкивая Кармель к обочине.
Мотоцикл виляя, остановился рядом с ними. Оказалось ездок, расхристанный тщедушный мужчина лет тридцати, не один, на заднем сиденье устроился чуть более крепкого вида его спутник.
– Гляди-ка, Сева, лесная нимфа в сопровождении карлика-уродца, – гнусаво произнёс водитель мотоцикла.
Стёпа побледнел и сжал кулаки.
Оба незнакомца еле держались на ногах.
– А давайте, девушка, мы вас подвезём, – предложил, покачиваясь, пассажир.
Кармель, стараясь не показать брезгливость, миролюбиво ответила:
– Спасибо. Но мне нужно идти пешком. – Она попыталась, держась от пьяных мужчин подальше, их обойти.
Пассажир на удивление резво догнал Кармель и схватил за руку.
– Ты чё, не слышала? Мой друг хочет тебя подвезти. Никто не отказывается от его прррыг-лашения.
Кармель не успела опомниться и как-то среагировать, как мужчина вскрикнул от боли и разжал пальцы. Стёпа с перекошенным жутким лицом держал перед собой узкий сверкающий нож
– Ты чё, малец, больной? – Мужчина тряс кистью, в пыльную дорогу из пореза капала кровь.
– Ах, урод! – заорал водитель мотоцикла. – Щас я тебя урою.
Глаза у Стёпки побелели от бешенства. Сейчас он смахивал на маньяка, жаждущего крови. Мальчишка спокойным, ледяным тоном заявил:
– Уезжайте или я прикончу обоих. Я шустрый, не успеете и шага сделать. – На его бледном лице появилась жутковатая улыбка.
– Точно псих. – Пассажир попятился к мотоциклу, косясь на Стёпку. – Поехали, Колян. Себе дороже с больными связываться.
Мотоциклист завёл своё ржавое транспортное средство, оно оглушительно затарахтело и понесло струхнувших седоков прочь от странных путников.
Кармель посмотрела на Стёпку. Выражение на его лице сменилось, став обычным. Он облегчённо выдохнул:
– Обошлось.
– Ты и, правда, убил бы их?
Стёпка залился ломким заливистым смехом.
– Нет, конечно. Отец сказал: если силы не равны, включай полного психа. Люди инстинктивно боятся людей, больных на голову. Знаешь, как я долго тренировался корчить такую рожу. – Стёпа уставился на Кармель диким взглядом. – Не волнуйся, мне это умение только пару раз пригодилось.
– Понятно. Меня ты тоже испугал
Обедали они неподалёку от «Нивы» в прохладе дубовой рощицы. После обеда поиски не завершились успехом. Обратный путь в лагерь занял десять минут.
Под навесом на подушечке нежилась сытая кошка. Лиска щурила хитрые глаза, видимо, опять что-то стащила у поварих и внимательно следила за хозяйкой.
– А вот и я. – Под навес нырнул Тимур, держа в руке туесок из берёзовой коры, полный лесной малины.
За ужином Кармель рассказала о происшествии на дороге и похвалила находчивого Стёпку. На скулах Тимура заиграли желваки.
– Видишь, как опасно девушке без сопровождения. Пообещай, что не будешь одна шляться, где попало.
– Обещаю, – улыбнулась она, его тревога приятно согрела сердце.
Кармель поставила кружку с чаем на стол. К ним приближалась Инга.
– Привет. У меня сегодня день рождения. Приглашаю на торт. Его только что привезли из Ельни. С тебя, Тим, песня.
– Ой, а у нас нет подарка, – заволновалась Кармель.
Инга мило улыбнулась.
– Я же сказала: с Тимура песня в мою честь.
Она произнесла это таким тоном, что Кармель почувствовала себя лишней. Инга пошла к отряду, но потом остановилась и помахала рукой.
– Не задерживайтесь. Скоро торт разрезать будем.
– У меня осталась большая банка настоящего бразильского кофе, – вспомнила Кармель. – Подойдёт в качестве подарка?
Тимур потянулся до хруста в костях.
– Ещё как подойдёт. Но я бы с удовольствием остался тут.
Кармель еле сдержала ликование: он хочет быть с ней наедине.
После крохотного кусочка торта с подаренным кофе поисковики переместились к костру. За пределами круга, освещённого костром, стояла непроницаемая темнота. Плотные тучи скрыли звёзды, и казалось, весь мир утонул во тьме. Кармель в объятиях Тимура чувствовала себя счастливой. Сначала хором пели песню про день рождения из мультфильма «Чебурашка и крокодил Гена». Потом Спартак прочёл стихотворные шутливые строки, написанные для Инги. Она расцеловала Спартака в обе щёки, а потом протянула гитару Тимуру.
– Твоя очередь. Спой мою любимую.
Кармель грустно отметила, что многого не знает из прошлого Тимура. Он сделал проигрыш, легко касаясь струн, и негромким, каким-то доверительным голосом запел:
Ты приходишь ко мне незваная16,
И прогнать я не в силах прочь,
И глаза твои, окаянные,
Прямо в душу глядят всю ночь.
Обжигают твои объятия,
Жадно губы ищу твои.
Не спасут от тебя заклятия,
Восхожу на костёр любви.
Я сгораю в огне том яростном
И бессвязно шепчу слова,
И кружится в дурмане сладостном
Захмелевшая голова.
Растворился, сгорел, растаял я,
Не спасти уже, не помочь.
Но заря засветилась алая,
Колдовскую сжигая ночь.
А на утро – беды немеряно…
Почему и откуда боль?
Словно что-то душой потеряно,
Словно что-то ушло с тобой.