Наталья Медведская - Жизнь длиною в лето. Часть 2

– Кирюха, всё нормально? – поинтересовался Тимур. – Тогда вперёд, чего стоим.

Метров через сто группа остановилась. Кармель увидела висящую на суку немецкую каску. Повсюду, то тут, то там были нарыты свежие ямы: одни глубокие, другие мелкие. На рыхлой земле лежали ржавые каски, связки ручных гранат, патроны, небольшие сапёрные лопатки, проеденные ржой. Как будто только что закончился бой, начатый в сорок первом. Она глянула на Катю. Подруга стояла на холмике земли, прижав руки к груди.

– А почему одни ямы глубокие, другие в колено, а третьи чуть глубже, – поинтересовалась Кармель у Сергея Птицына, стоящего рядом с ней.

– Окопы рылись разные, для стрельбы лежа, с колена, в полный рост стрелка. За столько лет старые позиции оплыли, стало трудно отличить: окоп это или обычная впадинка. Воронки от бомб или снарядов обнаружить проще: бросаются в глаза ровные окружья.

Кармель дотронулась до каски. Сталь истончилась до состояния бумажного листа и в одном месте стала ажурной.

– «Халгинголка».

– Что? – переспросила Кармель, поднимая голову, она чувствовала себя пигмеем рядом с таким высоким мужчиной.

Сергей пояснил:

– Каска «Халхинголка²».

Тимур снял рюкзак.

– Начинаем.

Он бросил короткий взор на новенькую. Она стояла словно на подиуме: развернув плечи, соблазнительно выпятив грудь, чуть изогнувшись в талии. Выпендрёжница! Да она такую позу специально приняла. Вон как Кирилл таращится.

Кармель огляделась: под соснами трава не росла, землю густо засыпали опавшие иглы, стволы скрюченных берёз покрывал зелёный мох. Чуть поодаль на вершине раскидистого дуба ссорились невидимые птицы. В руках у поисковиков она увидела полутораметровые тонкие пруты. Ими они стали пронзать мягкую землю. Она понаблюдала за этими уколами и тихо позвала Катю.

– Ты кого-нибудь обнаружила?

Призрак вмиг оказался рядом.

– Здесь нет павших, а вот за тем дубом, метрах в трёх, лежит медсестра Серафима Каткова и солдат, которого она перевязывала Петров Клим. Их накрыло реактивным снарядом «небельверфером³». У неё в санитарной сумке сохранилось удостоверение, а Клим побоялся положить записку в смертный медальон. Серафима не знала моего Ваню, но мы на правильном пути. Это позиции десятой роты. Нужно искать с юга на север, чуть подавая к востоку.

Кармель подошла к Феликсу.

В радиусе ста метров нет останков солдат, а за тем дубом находится медсестра Серафима Каткова и Клим Петров. В них попал какой-то «небельверфер». Правда, у Клима в медальоне пусто, но в сумке Серафимы удостоверение есть.

– Серьёзно? Ребята, проверим?

– Стойте! У меня есть контакт, – сказал Кирилл. – Титан уткнулся во что-то железное. – Он вытащил прут и снова вогнал его в землю чуть дальше.

Тимур подошёл с металлоискателем. Послышался писк.

– Есть. Железо. Копаем.

– Ребята, давайте вы здесь, а я пойду с Кармель, – предложил Феликс.

Тимур глянул на девушку скептически.

– Ну попробуй.

Друг с готовностью отправился с новенькой. Тимур сплюнул от досады. «Долго она такой походочкой, задрав нос, по лесу не будет шляться, ещё наступит на что-нибудь. Приглядывай тут за ней».

Феликс проверил прутом землю на расстоянии десяти метров за дубом.

– Здесь ничего нет. Извини, Кармель. И металлоискатель молчит.

Катя показала на белесый куст мха.

– Они здесь и неглубоко

Кармель вздохнула.

– Феликс, можно было щупом не проверять, они тут. Неглубоко лежат.

– Ладно. – Мужчина отложил в сторону щуп, взялся за лопату.

Кармель наблюдала за его работой. Точными выверенными движениями он снимал слой за слоем. Рядом росла куча сырой земли. Лопата наткнулась на что-то, он очистил землю – череп.

– Тук, тук, ребята, вставайте. Мы за вами пришли. Мы нашли вас. Пора подниматься…

Кармель, услышав его чуть хриплый тихий разговор с черепом, вздрогнула, в горле возник ком, на глаза навернулись слёзы.

– Это она. Череп женский. Расстели плёнку. Я буду подавать, а ты укладывай.

Кармель пристроила сумку у подножия дуба, натянула перчатки и стала принимать у Феликса разрозненные кости. Она как могла выкладывала скелет на чёрной плёнке. Вскоре он подал второй череп и остальные кости. Показал ей смертный медальон.

– Его раскрыть или распилить можно только в тисочках. Пинцетом извлекается бумажный рулончик, расправляется в ванночке с водой. Записи простым карандашом сохраняются лучше всего.

– Он пустой, – пробормотала Кармель, шмыгнула носом и поспешно отвернулась. Слезы закапали на чёрную плёнку, на пожелтевшие кости.

– В первый раз всегда тяжело, – посочувствовал Феликс, заметив, что девушка плачет.

Кармель от волнения повторила сказанное Катей.

– Ей всегда будет девятнадцать. У неё осталась старенькая мать, она получила похоронку, в которой значилось «пропала без вести», а это значит никаких льгот и господдержки. Серафима больше всего за это переживала.

Феликс насторожился.

– Это твои фантазии? Или ты умеешь общаться с душами погибших?

Кармель поняла свою оплошность.

– Фантазии, конечно. Ведь родственникам пропавших без вести и, правда, ничего не платили.

– Правда. – Он вытащил из земли сумку с остатками ручки.

Кармель бережно приняла из его рук сумку медсестры.

– Умничка эта Серафима. Сумка-то прорезиненная. – Он осторожно поддел ножом ржавый замок.

На пленку легли зеркальце, губная помада, гребешок, комок слипшихся бинтов, нож, два пузырька с зелёнкой, баночка с какой-то мазью, обрывки цветной тряпки. Феликс просунул руку в кармашек сумки и вытащил удостоверение.

– Серафима Ивановна Каткова, – прочитал он. – Ну здравствуй, Серафима. Остались ли у тебя родственники?

Кармель выслушала Катю и сообщила ему:

– У её мамы был младший брат. Катков Петр Иванович Вологодская область, деревня Саженцы. Может, он ещё жив?

Феликс с восхищением посмотрел в заплаканные глаза девушки.

– Конфетка, ты просто чудо. Если бы не видел своими глазами, не поверил бы. Пойдём – проверим наших друзей. – Феликс вылез из ямы, отряхнул штаны.

– Как ты меня назвал?

– Конфетка.

– Так меня в школе дразнили, – улыбнулась Кармель.

Тимур и Сергей за это время углубились в землю почти на полтора метра. Кирилл курил, сидя на поваленном стволе берёзы. Девушки втыкали в землю щупы метрах в тридцати от него. На куче сырой земли лежала ржавая каска и пулемёт.

– О! «Дегтярь⁴» нашли. – Феликс присел на корточки.

Тимур подтянулся и вылез из ямы.

– Всё, перекур. Дальше пусто. И у вас пшик? А не надо верить во всякие бредни.

Феликс протянул другу удостоверение медсестры. Тот прочёл.

– Не может быть!

– Может. Пошли глянете.

Минут через пять поисковики стояли над останками Серафимы и Клима.

– Вот тебе бабушка и Юрьев день, – присвистнул Кирилл. – Да тебя экстрасенс нам сам бог послал.

– Ладно, упаковывайте ребят и двинемся дальше, – протянул Тимур нехотя. Все его инстинкты взбунтовались. Он никогда не верил в мистику, барабашек, привидения, а тем паче в колдунов-шарлатанов. Откуда она только взялась эта Кармель. Привычный мир полетел вверх тормашками. От этого он злился и от всей души желал провалиться новоявленной экстрасенше под землю.

– А что ты носишь в этой сумке? – поинтересовалась Мариша, держа в руках сумку-корзинку Кармель. – Классная вещица, кожа… Вместительная наверно?

– Тебя не учили, что нельзя трогать чужие вещи, – перепугалась Кармель, боясь, что девушка откроет сумку и обнаружит череп Кати. – Там бутерброды и вода. – Она бросилась к Марише и выхватила сумку из рук.

Мариша испуганно вскрикнула:

– Да успокойся ты, нужны мне твои бутерброды.

Феликс поинтересовался у Кармель.

– Ты идёшь обедать?

Она покачала головой.

– Я перекушу в лесу. А потом буду потихоньку двигаться вдоль линии бывших окопов.

– Не заблудишься?

– Нет. У меня компас есть и Лиска.

Кошка, услышав своё имя, вышла из кустов.

– Надо же. Я думал, она давно смылась в лагерь, – удивился Феликс.

– Не стоит бродить до вечера. Надо бы наложить повязку с мазью, – посоветовал Кирилл.

– Обойдётся, – отмахнулась Кармель.

Поисковики, забрав останки медсестры и солдата, отправились в лагерь. Кармель, дождавшись, когда они отойдут на достаточное расстояние, позвала Катю.