– Но она о нём ничего не рассказывала прежде, – выразил свои сомнения Натан Михаэлевич.

– Да. Но ходила, как тень отца Гамлета.

Натан Михаэлевич буркнул:

– Если он обидит мою девочку, сверну ему шею.

За окном рыжая кошка, словно соглашаясь с ним, мяукнула и, прыгнув на плеть дикого винограда, стала карабкаться к распахнутому окну на третьем этаже. Кошка успела спрыгнуть в комнату, чуть не сбив с подоконника горшок с белой фуксией до того, как в ней появилась Кармель с Тимуром. Он прижал к себе девушку и не отпускал минуты три, наслаждаясь знакомым ароматом её кожи и волос.

– Ты простишь меня? Я так скучал. Нет, не просто скучал, чуть не сдох от тоски.

Кошка сверкнула глазами, принюхалась, словно пыталась уловить понятный только ей запах. Фыркнула как-то успокоено и растворилась в воздухе, будто её и не было.

– Я тоже, – полузадушено произнесла Кармель, отстраняясь.

– Больше ты никуда без меня не поедешь, – заявил он, не сводя с неё счастливых глаз. – Только вместе. Должен же кто-то о тебе позаботиться.