Не прекращала бомбить немецкая авиация. Из траншей, под непрерывным градом бомб, солдаты наблюдали, как снова двигалась огромная лавина танков, не поддающаяся подсчету.

 - Приготовится к бою, - скомандовал командир одного из батальонов. - Ребята, держитесь! Главное не бойтесь, цельтесь в лобовую броню.

 Проявляя неимоверную отвагу, стойкость и мужество солдаты продолжали сражаться с танками. Пропуская их через себя, как было отработано на учениях, они закидывали их гранатами, пехоту идущую за ними расстреливали из пулеметов, автоматов и ружей.

 - Ребята, в атаку, вперед!!!


 И снова завязалась схватка.Так продолжалось часа четыре, не стихая ни на минуту.

 В разгар боя, одна из девушек, санинструкторов, 18-ти лет, подползла к раненому бойцу, под градом пуль, и пыталась оказать ему помощь. Она достала бинты.

 - Я сейчас, подожди, потерпи миленький…

 На встречу шла немецкая пехота, на ходу стреляя из автоматов, они подобрались слишком близко.

 - Ах вы, сволочи! Гады! – девчонка взяла винтовку.

 Не равны были силы. Так погибла отважная Анечка Соколова.

 Один из снарядов от немецкого танка угодил в блиндаж связистов. Погибли бойцы. - Что у вас там? – кричал комдив

 - Противник атакует с левого фланга, пытается обойти, - в трубке слышался голос Карташова.

 - Ало! Ало... Черт! - оборвалась связь.

 Бойцы разведывательного подразделения укрывались от бомбежки.

 - Налетели стервятники, - ругнулся  Гузынин.

 - Вот гады! – выпалил Логозинский.

 - Сволочи поганые! – добавил Федя.

 Бомба разоралась совсем рядом, я почувствовал как присыпало землей, поднявшись отряхнулся, поправил каску.

 - Черт! Люфтваффе, чтобы их! Дерьмо!

 Товарищи засмеялись.

 - Люфтваффе ему не нравится! А че так?

 Ну не нравились, мне эти чертовы птички! На мою же голову бомбы сыпались! Это вам не соловушки голосистые, что песни поют - летающие жестянки. Танки, те еще, консервные банки железные, глаза со страху выскакивают, когда они на тебя прут! Часть из них прорвались и устремились в нашу сторону.

 В Н.П. раздался звонок

 - Да, слушаю,- ответил Джанджгава.

 В трубке послышался голос подполковника Шмыглева.

 - На КП дивизии только что приехал заместитель командующего армией, генерал-майор Глухов, передаю ему трубку…

 - Доложите обстановку.

 - Нарушена связь с командиром 47-го стрелкового полка. Противник атакует, пытается обойти с левого фланга, перешел на второй рубеж обороны полка, сдерживаем натиск… 

 - Вам идут на помощь два дивизиона «катюш», - ответил генерал - танковый и танково-самоходный полки. С воздуха поддержит авиация 16-й воздушной армии. Используйте эти силы для ликвидации разрыва с соседней дивизией. Главное сейчас - задержать противника, хотя бы до исхода первого дня битвы…

 Продолжали солдаты сражаться, отражая танковые атаки. Огонь вели батареи П.Т.О. Тигры шли,  на ходу стреляя из пушки, давя трупы солдат, русских и своих же немецких, лежащих перед окопами. Зрелище было страшное. Два сержанта, Усамбеков и Фалалеев, выдвинулись вперед с противотанковыми ружьями.

 - Давай, вот они! – кричал Усамбеков. - Давай я - в первый!

 Фалалеев продолжал выжидать, прицеливаясь в танк. Два выстрела слились в один и оба танка запылали.

 - Это «тигры», да?

 - Они самые, – ответил Фалалеев. Ага, эти уже разворачиваются!

 Наконец удалось установить связь с частями 47-го полка.

 - Товарищ полковник, вас к рации,- ответил радист.

 - Слушаю…

 - Товарищ комдив, мне наконец удалось установить с вами связь, - раздался голос Карташова.

 - Что у вас? Доложите обстановку!

 - Третий стрелковый батальон отразил атаку врага, уничтожил в ходе боя до пятисот солдат, 6 танков, 2 самоходных орудия, удерживаем позицию…

 - Молодцы, продержитесь еще немного, скоро обещали подкрепления, поддержать авиацией 16 воздушной армии…

 Раздался еще один звонок.

 - Товарищ Комдив, вас к телефону, командир 321-го полка.

 Полковник взял трубку.

 - Что там у вас?

 - Меня обходят с фланга. Есть опасность попасть в окружение. Враг вклинился в оборону соседней 132 стрелковой дивизии, дела неважно…

 - Приказываю вам отходить! Немедленно отводите батальоны в район Соборовки!

 Как оказалось ясно позже, 132-ю стрелковую атаковали части той самой 258-й пехотной дивизии где и служил наш Ганс.

 К бойцам подбежал лейтенант.

 - Ребята, отходим, отходим! Приказано отходить в район Соборовки.

 Солдаты 131-го полка продолжали вести бой.

 - Ребята отходите, мы прикроем, – сказал младший лейтенант Айбабин.

 Группа бойцов осталась в группе прикрытия, продолжая отстреливать пехоту. Когда вышли из окопов, поворачивая назад, пуля сразила младшего лейтенанта. К нему подбежали товарищи.

 - Товарищ лейтенант. Товарищ лейтенант!

 - Пантелей!

 - Ребята, оставьте меня. Я прошу вас, задержите их. Не дайте им пройти, ребята…

 - Как же так, товарищ лейтенант!

 - Остановите их, пожалуйста…- с губ сорвались последние слова.

 Бойцы дали автоматную очередь со всей злости.

 - Вот вам сволочи! Получите! – полетела граната.


 Земля горела под ногами,  могучий плавился металл, гора железа, груды стали смешалися в один котел. Казалось, день сменился ночью, дым черный землю застилал, и как в аду большом и страшном весь мир огромный полыхал. Почти не видно было солнца и яркие его лучи,  сиявшие на небе ясном, пробить дорогу не могли. Сквозь тьму, и мрак и дым пожарищ они виднелись едва, стоял повсюду запах гари и с ним июльская жара. Кто бы со мной на поле боя, тот не забудет никогда, своих товарищей погибших, героев павших имена.  Они легли во имя жизни, во имя мира на Земле, кто знает, что это такое, тот скажет больше – нет войне!


 Разведчики, сидевшие в траншеях, занимавшие позиции в близи наблюдательного пункта, смотрели вперед. В поле зрения показались танки.

 - Танки! С левого фланга! – произнес наблюдавший в бинокль майор Савинов.

 - Прорвались таки на вторую линию обороны! – сказал Колесов.

 - Это уже серьезно, пойду, доложу комдиву. Сюда бы огонь артиллерии!- сокрушался майор. Запыхавшись, он вбежал на К.П. - Товарищ комдив, танки! Прорвались на вторую линию обороны, идут прямо на нас.

 - Вижу, майор, - сказал комдив, наблюдавший в оптику.- Уже вижу! Пора уходить, будем прорываться к командному пункту.

 - Я выделю оперативную группу, разведчики будут вас сопровождать, - сказал Савинов.

 Мы увидели, как по траншеям к нам подбежал Колесов.

 - Уходим!


 Часть разведчиков из второго взвода выделили, чтобы сопровождать начальство, первый же должен был их прикрывать и уходить последним вслед за остальными.

 Отходил комдив сперва по траншеям. Навстречу бежал один из разведчиков.

 - Туда нельзя, там уже все перекрыто, надо назад.

 - Придется пробираться через поле.

 Оказалось, что несколько прорвавшихся танков уже успели отрезать дорогу. По высокой ржи, офицеры во главе с комдивом прорывались к командному пункту, под шквальным огнем снарядов и бомб. Рядом упала бомба и их нее разлетелись гранаты. Осмотрели место.

 - Странные какие-то бомбы! - произнес подполковник Бочаров.

 - Действительно, странные! – согласился комдив

 Обороняясь, бойцы первого взвода расстреливали из автоматов немецкую пехоту, отставшую от танков.

 - Ваня, - обратился ко мне Гузынин - не спеши. Куда торопишься? Ближе их подпускай, ближе! Я продолжал вести огонь. Кого я видел перед собой? Совершенно озверевших и не знающих никакого предела в своей злобе и ненависти соотечественников. Сердце болело, ну звери же бешенные! А бешеных зверей приходилось уничтожать.

 - Уходим. Уходим! – скомандовал Колесов.

 Продолжая отстреливаться, мы начали отходить.


 Впереди идущая группа разведчиков, во ржи столкнулась с пробиравшимися на К.П. гитлеровцами. Пять солдат, одного из них офицера в перестрелки убили, а шестой поднял руки и сдался в плен, взял его старший сержант Антон Перадзе. Тут же налетели самолеты и осколком бомбы, Перадзе был ранен в ногу. Немца под конвоем погнали на К.П.