Джо Беверли - Зимнее пламя

— Дженива даже подумала, что ты и есть этот мистер Дэш, — заметила Талия. — Смешно!

— Очень смешно. — Маркиз улыбнулся Джениве, и она, незаметно скривившись, ответила притворной улыбкой.

Затем леди Трейс начали в поисках возможного объяснения обсуждать создавшееся положение, и маркиз с видом невинного ангела принял участие в обсуждении.

Чтобы дать себе время подумать, что делать дальше, Дженива взялась за вышивание. Она пыталась воспроизвести красивый покров под миниатюрное изображение Рождества Христова — старый потерял вид, и ей оставалось совсем немного, чтобы закончить замену. Когда они приедут в Родгар-Эбби, она сможет установить вертеп там, как она всегда делала под Рождество. Скорее все произойдет в ее комнате, а не на почетном месте, но и этого достаточно.

Она следила за разговором, и поэтому лорд Эшарт не застал ее врасплох, обратившись к ней:

— Вероятно, вам было бы разумнее не вмешиваться, мисс Смит… — Он сидел, небрежно откинувшись, если можно назвать маркиза небрежным. Его поза, тон и взгляд одинаково возмутили Джениву.

Она сделала еще стежок, чтобы скрыть возмущение.

— Значит, вы бы объехали их стороной, милорд?

— Я не пользуюсь репутацией доброго самаритянина.

— И хорошего отца также.

— Я не имею никакого отношения к репутации отца, мисс Смит. — Он поднял бровь.

— Что удивительно для распутника.

Эти слова сорвались с ее языка против воли, и его глаза холодно сверкнули. Но Джениву не покидало желание отомстить, и она жаждала еще одной схватки — той, в которой победа останется за ней.

Но он лишь отмахнулся от нее:

— Я вижу, вы плохо разбираетесь в жизни, мисс Смит.

— О, в этом ты ошибаешься! — внезапно воскликнула Талия. — Дженива везде побывала и испытала так много приключений!

Холодный взгляд снова обратился на нее.

— Меня это нисколько не удивляет.

В этих словах прозвучало столько скрытых оскорбительных намеков, что Дженива от волнения вонзила иголку в палец. Она шумно втянула в грудь воздух и, поспешно отложив рукоделие, взяла палец в рот.

— Кажется, вы укололись, мисс Смит? — сказал этот дьявол. — Надеюсь, не до крови? Удивительно для искательницы приключений.

Дженива собралась с духом, намереваясь высказать ему все, что она о нем думает, но тут дверь открылась, и им принесли ужин.

Немного остыв, она поняла, что избежала крупной неприятности, но ее гнев все не утихал.

Он принял ее за шлюху! Но почему? Из-за того поцелуя? Но ведь тогда он насильно поцеловал ее!

Пока две горничные накрывали стол, Дженива убрала свою работу и, насколько сумела, взяла себя в руки. Она не могла позволить себе сражаться с ним — этот человек мог избавиться от нее, как от назойливой мошки, и ребенок остался бы без защиты. Она не могла рассчитывать на то, что леди Трейс позаботятся о Чарли: Талия была ненадежной, а леди Каллиопа не отличалась добросердечием.

Вспомнив о няньке, остававшейся наверху, Дженива сказала, что отнесет ей кое-что поесть, и отправилась наверх с полным блюдом еды, получив прекрасную возможность собраться с мыслями и оценить ситуацию.

Дженива подумала, что плащ лорда Эшарта с волчьим мехом легко заменил бы табличку на груди негодяя, предупреждающую об опасности. Она ни на минуту не сомневалась, что его предыдущее появление не было лишь совпадением уж слишком Дэш походило на Эш. Он, бесспорно, пользовался этим именем для распутных похождений — похождений, кончавшихся такими неудобствами, как появление ребенка.

Но более всего пугало ее собственное отношение к этому. Она всегда питала слабость к определенному типу мужчин: смелый, мужественный мужчина возбуждал ее физически, а ум его был достойным соперником ее уму.

Вспомнив об итальянце по имени Казанова, славившемся своей неотразимой привлекательностью для женщин, она почувствовала, что маркиз обладает такой же силой. Она любила пофлиртовать, но никогда не переходила опасную черту, тогда как теперь…

В последний раз ее так волновал бородатый главарь берберских пиратов. Ужасное сравнение, тем более что она застрелила его.

Этого человека она не могла застрелить, но у нее было другое оружие. Она могла рассказать его любящим тетушкам о том, что он и есть мистер Дэш — жестокий человек, бросающий на произвол судьбы невинных малюток.

Остановившись перед дверью в гостиную, Дженива неожиданно сообразила, что маркиз, возможно, не ожидал увидеть ее в комнате леди Каллиопы. Он поцеловал ее в одной комнате гостиницы, а затем его отвели в другую. О, как бы ей хотелось снова пережить ту встречу у двери леди Каллиопы и испытать это наслаждение!

Когда Дженива вошла в гостиную леди Талии, она обнаружила, что в ней никого нет, и прошла в спальню. Там находилась только ирландка-няня, которая все еще мылась перед огнем камина, а младенец спал на кровати. Реджина, очевидно, ушла поужинать в помещение для слуг.

Вода уже остыла, но камин ярко горел, и около него были приготовлены полотенца. Няня вылезет из лохани, когда ей станет холодно или когда ребенок проснется.

Дженива подвинула стул поближе к няне и поставила на него еду.

Шина улыбнулась и поблагодарила, она выглядела трогательно доверчивой и удивительно юной. Конечно, молодые женщины становятся матерями, но это все равно поразило Джениву: девушка казалась такой же невинной и беззащитной, как и младенец.

— Все будет хорошо, — пообещала Дженива и добавила: — Если помогут сила и воля. — Она дала обещание, но что она могла сделать, чтобы заставить маркиза подчиниться ее воле?

Вернувшись вниз, Дженива увидела, что гостиничных слуг отпустили. Маркиз и леди Трейс доедали суп, и она принялась за свой, прислушиваясь к их разговору. Маркиз рассказывал не совсем приличные истории, но его тетушки, казалось, ничего не имели против и ловили каждое его слово, словно пожилые гурии в гареме.

Когда Дженива покончила с супом, она собрала тарелки и поставила их на буфет, затем принесла другие блюда.

— Теперь, — услышала она голос Эшарта, — пора и вам рассказать мне о себе, мои дорогие. Куда это вы направляетесь в конце декабря?

Дженива покачала головой, вспомнив, что ответила леди Каллиопа, когда она сказала, какую доброту проявил к ним маркиз, так хорошо обеспечив их поездку всем необходимым.

«Не стоило приписывать ему доброту. Не сомневаюсь, он бросил письмо секретарю и вернулся к своим девкам и бурной жизни».

— Ну как же, в Родгар-Эбби, конечно! — воскликнула Талия. — Мы едем к дорогому Беовулфу на Рождество.

— Что?

Наблюдая за маркизом, Дженива обрадовалась, увидев, как он поражен. Расставляя блюда на столе, она постаралась скрыть насмешливую улыбку.

— Об этом не могло быть и речи, — вставила леди Каллиопа, — когда всем распоряжалась София.

Три недели назад леди Трейс получили неожиданное приглашение провести Рождество в Родгар-Эбби, родовом имении другого их внучатого племянника, маркиза Родгара, а во время последовавших взволнованных обсуждений Дженива узнала, что они не видели его более тридцати лет из-за каких-то непонятных семейных разногласий.

Она не жила с дамами Трейс, но часто посещала их, избегая оставаться в доме мачехи: таким образом она стала участницей долгих и часто бестолковых обсуждений того, следует ли им принять приглашение или отказаться от него.

Там присутствовала еще одна из сестер Трейс, леди Урания, но она была вдовой и всегда проводила Рождество со своим старшим сыном. Однако она считала, что сестрам следует поехать, если путешествие окажется им по силам. Леди Каллиопа полагала, что это безумие, тогда как Талия металась между желанием и невнятными упоминаниями о «бедной Августе».

Джениве очень хотелось узнать что-нибудь о «бедной Августе», но спрашивать она не смела. В конце концов сестры решили отклонить приглашение, но тут их золовка, вдовствующая маркиза Эшарт, прислала им письмо, запрещая эту поездку. Это письмо все изменило выражаясь матросским языком, обе леди Трейс «нутром» ненавидели эту женщину.

Дженива поставила пирог на середину стола, а ветчину прямо маркизу под нос.

— Мне так хочется снова увидеть дорогого Беовулфа! — говорила между тем Талия. — Что бы ни случилось в прошлом, те, кого это касалось, давно умерли.

Поставив на стол еще два блюда, Дженива почувствовала на себе тяжелый взгляд маркиза, а когда она села за стол, лорд Эшарт сказал: